Юлия Бельская - Тысяча китайских журавликов

– Олеся?! – я удивленно таращился на Олеську, кутающуюся в коротенькое пальтишко.

Олеся подвинула плечом замешкавшегося на проходной студента и молча прошла мимо меня. Ничего не понимая, я засеменил за ней.

– У вас тут кафетерий есть? – спросила она через плечо. – Я замерзла.

– Боюсь, что уже все закрыто – пятница, восемь вечера… Олесь, стой, – я поймал ее за локоть и развернул к себе лицом. – Что происходит? Мы же договорились встретиться в ресторане!

Она горько ухмыльнулась.

– Давай вон к лестнице отойдем.

Не дожидаясь моего ответа, она зашла во мрак лестничного пролета и присела на подоконник. Я встал рядом.

– Игорь, я… – она запнулась, но продолжила: – Я не люблю, когда меня унижают на глазах посторонних.

– О чем ты?

– Ты хочешь расстаться, так ведь?

Я опустил глаза и кивнул.

– И давно ты это решил?

– Месяца два назад.

– Угу… Сразу после отпуска. Все было так плохо?

– Олесь, все было прекрасно! Мне было очень хорошо с тобой, но нам надо расстаться!

– Ты причину-то назови!

– Эти отношения, они… Вообще, почему мы должны разговаривать здесь, – я брезгливо отошел от заплеванной урны, – поехали в ресторан, посидим, нормально поговорим!

Но Олеся как будто не слышала меня. Дрожащими руками она нашарила в сумочке сигареты, достала одну из пачки и долго не могла справиться с зажигалкой.

– Из-за того, что я предложила съехаться? Я же… – она глубоко затянулась, – я же ничего такого не имела в виду! Съехаться – это просто жить вместе, это не значит, что сразу после переезда мы побежим в загс!

– Я понимаю, – терпеливо сказал я, – но и ты меня пойми: я не привык постоянно жить с женщиной, мне это неудобно. В последний раз такой опыт у меня был лет семь назад, мы прожили два года и расстались. Потому что я не создан для семейной жизни, и меня в этом все устраивает.

– Хорошо, давай оставим все как было! Будет гостевой брак, как на Западе. – Вот не стоило ей говорить слово «брак». Если до этого я еще колебался, может, и правда получится вернуть все как было прежде, то теперь я просто стал ждать, когда весь этот мелодрамный бред кончится. – У меня подруга во Франции так живет – они с молодым человеком встречаются, спят вместе, ездят в отпуск, но каждый живет на своей территории.

– Это не гостевой брак. Они просто встречаются, спят вместе, ездят в отпуск, и каждый живет на своей территории.

– Я тебе надоела? – неожиданно спросила Олеся, и я чуть было не брякнул откровенное «Да!».

– Олесь, ты молодая красивая девушка, тебе действительно пора замуж, но не за меня! Выбери себе кого-то из своего окружения, помоложе, побогаче, попроще.

Блин, не хотел произносить это слово, но – вылетело. Олеся подняла на меня глаза и злобно ухмыльнулась:

– Попроще?

– Я не это хотел сказать.

– Попроще?! Я для тебя – тупая модель, да? Просто красивая кукла, которую можно трахнуть и бросить! По-твоему, я тебя не достойна, да?! Умом не вышла?

– Спокойнее! «Попроще» я имел в виду… – я неопределенно махнул рукой, пытаясь подобрать слово, но Олеся отшвырнула окурок и не дала мне договорить.

– А ты знаешь, что я с золотой медалью закончила физико-математическую школу? Ты знаешь, что я этой весной диплом в МГУ защитила? Что ты вообще обо мне знаешь?!

– Да, я ничего о тебе не знаю, – взбесился я, – потому что все полгода, что мы встречались, ты корчила из себя полную дуру! С тобой вообще не о чем поговорить, ты, кроме шмоток, ни о чем не думаешь! На какую тему был диплом?

– Э-э-эм-м… Как же там?.. «„Депрископ“ как основной инструмент для оценки подростковой депрессивности».

– Отличная тема! Почему бы тебе не рассказать мне об инструменте для оценки депрессивности вместо того, чтобы в сотый раз поведать, как вы в Лондоне с Машкой или Наташкой обдолбались в каком-то клубе?!

– Но ты же не спрашивал…

– Да?! А про клубы я спрашивал?! Про шмотки Гуччи-Фигуччи спрашивал?! Ты сказала, тебе контракт в Милане предложили? Милан – столица чего?

У Олеси заметались глаза.

– Ит-италии?..

– Рим – столица Италии! – Я хотел добавить «идиотка», но удержался. – Господи, это же в школе проходили! За что тебе медаль дали? А диплом… Если бы ты действительно отучилась в МГУ, ты бы даже речь свою по-другому строила. Мне пора. – Я развернулся, чтобы уйти, но Олеся схватила меня за рукав.

– Игорь, подожди!

– Что?

– Я… Я умоляю! Хочешь, на колени встану! Пожалуйста!!! Не бросай меня! Я все сделаю, как ты хочешь, – поступлю в вуз, брошу на хрен модельную школу, я… я… Я люблю тебя! Клянусь, я изменюсь, я все сделаю ради тебя!

Меня мутило. Я смотрел на дрожащую Олесю, судорожно вцепившуюся в мою руку, и никак не мог побороть отвращение, вскипавшее где-то в области груди. По ее лицу катились крупные слезы, она всхлипывала, и это бесило еще больше: я впервые видел, как она плачет, и не думал, что это так… хм? Ненатурально.

На счастье, у меня в кармане пискнул мобильник.

– Не надо плакать, красавица. – Я посмотрел на мобильный, с серьезно-озабоченным видом прочитал, что мой баланс близок к отключению. – Меня вызывают на кафедру. Тебя проводить до выхода? – Олеся закрыла лицо ладонями и зарыдала в голос. – Прощай, красавица.

Я развернулся на каблуках и сбежал по лестнице.

– Ты пожалеешь! – крикнула Олеся вдогонку, и я цинично хмыкнул: о да, я уже жалею. Жалею, что вообще с тобой связался!

До Нового года оставалось всего полтора месяца, и активизировались всевозможные должники. Во-первых, клиенты моей фирмы. У меня есть довольно неприятная для них привычка прекращать обслуживание в это горячее время при наличии малейшей задолженности в оплате счетов. Но поскольку 1С крайне всем необходим именно в конце года, то все откуда-то внезапно находят деньги и срочно погашают долги. Во-вторых, студенты. До них, опять-таки внезапно, начинает доходить, что сессия вот тут за углом, и чтобы к ней допустили, надо написать, сдать, защитить.

А тут еще Дима заболел. Меня и так на части рвут, а он простыл, сволочь.

Я сидел на семинаре у пятикурсников и мечтал, как приеду к Диме в гости, насильно волью ему в глотку аспирина и притащу в институт. В маленькой аудитории было жарко, настежь открытая форточка не справлялась с духотой и палящим жаром батарей. Студенты старательно пыхтели над написанными мной на доске задачами, мозговой процесс был практически осязаем.

Но не все прилежно занимались. Вот Громова, например, постоянно на окно косится. Чего там смотреть-то, не видно ни зги. Я тоже невольно отвернулся к окну и чуть не задремал, укаченный огоньками проезжающих машин, но очнулся от сдавленного хихиканья. Громова и Назарова.

– Девушки, вы решили?

– Почти, – прохрипела Катя, что-то яростно строча в тетради.