Юлия Негина - Маятник

– Нет, ты бабка-ежка!

– Не хочу быть бабкой-ежкой, – возмутилась Ульяна и скинула оба платка на пол.

Мальчик подхватил их и подбросил вверх к потолку. Платки, как подбитые птицы, махнув крыльями, опустились на комод. Мальчик, а за ним и Ульяна начали выдергивать из комода все подряд и подбрасывать над головой. Юбки, кальсоны, ночные сорочки порхали в воздухе и оседали на мебель и пол, рыхлые шарики чулок серпантином разворачивались и выписывали кривые в пространстве комнаты.

– Что здесь происходит?

Безудержный смех мгновенно был прибит к полу громовым голосом, как стая бабочек внезапным ливнем. В дверях, опираясь кулаками о пышные бока, стояла высокая женщина с густыми черными бровями и красными губами.

– Кто эта девочка? Что она здесь делает? А ну, вон отсюда! – закричала она и отвесила Ульяне такой звонкий подзатыльник, что та упала лицом на скользкий пол; ощущая соленый вкус крови во рту и пустоту вместо верхнего зуба, она торопливо поднялась и без оглядки побежала прочь из комнаты по длинному темному коридору, по бесконечной лестнице, размазывая кровь и сопли по лицу, вытирая глаза рукавом, вернулась в свое убежище среди мешков за бабушкиной кроватью, не в силах отдышаться.

– Ах, вот ты где! А я думаю, что за мышка шуршит в углу. А это наша Ульяна спряталась. Твои подруги ушли уже, вылезай. О, опять часы встали.

Дедушка открыл стеклянную дверцу, повернул несколько раз ключик, толкнул пальцем маятник, и строгое клок-клак снова поселилось в комнате.

– Дедушка, у меня зуб выпал.

На улице было слишком жарко, Ульяна с подружкой стояли в подъезде и самозабвенно лизали мороженое-пломбир. Периодически дверь со скрипом открывалась и впускала в прохладный полумрак слепящее солнце и кого-нибудь из соседей.

– Здравствуйте! – не забывали сказать девочки.

– Здравствуйте, девочки, – ответил один из вошедших. Это был высокий бородатый мужчина с длинными руками и ногами.

– А вы художник? – уточнила Ульяна. Она знала это от мамы. «Это дядя Юра, художник со второго этажа», – говорила она, – «Здоровайся с ним и его женой, они очень хорошие люди. У них дома много-много картин».

– Видимо, да… – улыбнулся бородач.

– А я хочу к вам в гости. Можно? Посмотреть картины.

– Вот как? Ну что ж, приходите как-нибудь в гости. Вы знаете, где я живу?

– На втором этаже. А можно прямо сейчас?

– Прямо сейчас? Ну, что ж, пойдемте. Только у нас не убрано.

Подруга идти отказалась, а Ульяна, наспех доедая мороженое, побежала вверх по лестнице, еле поспевая за художником. Он достал из кармана брюк связку ключей, щелкнул замком, и Ульяна шагнула в тесную прихожую, заставленную книгами, журналами, коробками и обувью. Художник пригласил пройти в гостиную, которая выглядела попросторнее, но тоже была густо заселена: гипсовые головы, фигуры, лица в рамах и без рам встречали гостью с любопытством и настороженностью. Огромное мутное зеркало в резной деревянной оправе умножало их число.

– Ты погуляй здесь, осмотрись. А я налью тебе лимонада. Кажется, был в холодильнике.

Девочка, широко раскрыв глаза, рассматривала стены: черноволосая дама с родинкой над губой, Арлекин и Пьеро, роза в стакане. На телевизоре стояли несколько густо залитых внутри и снаружи краской банок с торчащими из них кистями, множество скукожившихся тюбиков покоились в коробке под тумбочкой рядом с доской, сплошь покрытой разноцветными пятнами и мазками.

– Ну что? – Ульяна вздрогнула, – нравится?

– Дааа… Красииво, – протянула она, принимаю из рук художника стакан лимонада, – а вы это все сами нарисовали?

– Что-то сам, что-то друзья подарили.

– А это что? – Ульяна показала пальцем на ящичек с ручкой сбоку. Спереди он выглядел как театральная сцена с занавесом. Занавес был опущен, на нем сияли звезды и месяцы.

– А, это старинная шарманка. Ты покрути ручку.

Художник аккуратно снял ящик с полки, поставил его на стол перед Ульяной. Девочка принялась крутить тугую ручку и замерла от восторга: зазвучала музыка, занавес открылся, и на сцене появились фигурки людей и животных, они начали кружиться, танцевать в такт музыке, которая замедлялась или ускорялась в зависимости от того, как быстро Ульяна крутила.

– Если нравится, ты можешь оставить ее себе.

– Правда-правда? Насовсем?

– Да-да, бери. Она все равно лежит здесь без дела. А теперь мне надо работать. А тебя, наверно, мама ищет.

– Спасибо!

Ульяна в обнимку с шарманкой отправилась в прихожую, присела и попыталась застегнуть босоножки одной рукой, они не поддавались. Подняв глаза, девочка увидела перед собой небольшую гравюру, приставленную к стене, почти затерявшуюся среди свисающих с вешалки плащей и курток. На гравюре был изображен силуэт мальчика с собакой, совершенно черный и совершенно голый. Он стоял на берегу моря, собака сидела у ног, оба вглядывались в горизонт. Под животом у мальчика был странный маленький выступ, напоминающий нос и подбородок. Ульяна отчего-то смутилась и перевела глаза на возвышающегося над ней художника.

– Ну что, не получается застегнуть? Помочь тебе?

– Нет, не надо, я так добегу. Мне здесь близко.

– Ну до свидания, заходи еще!

И она уже бежала вниз по лестнице во двор, где ее и правда искала мама.

– Ульянка, где ты бегаешь? К нам гости пришли, а мы тебя не докричимся. Быстро мыть руки.

За столом веселый шум, звон бокалов, запах окрошки, салатов, арбуза. Дети быстро перекусили и начали носиться в догонялки вокруг стола.

– Эй, детвора, а не посмотреть ли вам мультики? Нет ли чего по телевизору? Сколько там у нас времени? А у вас, кажется, часы встали.

– Да, они старые уже, постоянно останавливаются.

– Мы не будем шуметь, мы будем в прятки.

– И чтобы тихо!

«Раз, два, три, четыре, пять» – зазвучало из спальни. Дети разбежались по углам, зашторьям, зашкафьям, задиваньям.

«Я иду искать. Кто не спрятался, я не виноват»

Ульяна на правах хозяйки дома шмыгнула под праздничный стол, пробралась на четвереньках по аллее из брюк, юбок, кисло пахнущих носков и рубиновых ногтей, выглядывающих из-под ремешков босоножек, и увидела своего старого знакомого в красных перчатках.

– Привет, ты тоже здесь спрятался?

– Цццц! А то услышат и выдадут!

Ульяна кивнула. Кажется, никто не замечал их убежища, ни взрослые за столом, ни водящий.

– Слушай, а у тебя тоже есть такой… ну, краник? – поинтересовалась Ульяна, глядя на шорты друга.

– Какой краник?

– Какой, какой… Который в трусах.

– А!… Есть, а что?

– Покажи!

– Сначала ты.

– Что я?

– Покажи, что у тебя под юбкой. А я тебе вот это подарю, – он засунул руку в карман, повертел зажатым кулаком перед носом Ульяны, затем осторожно раскрыл пальцы: на ладони лежал неописуемой красоты маленький ключик, усыпанный множеством розовых камушков, сверху его венчал переливающийся белыми кристаллами треугольник в виде короны, а внизу красовалось золотое сердечко.