Андрей Томилов - Это и есть наша жизнь

В первый же день, оказавшись на базаре, я заметил охоту. Сразу засёк, как щипач выпасал тётку, трущуюся возле богатых шмоток. Рядом деловито пыхтел ширмач, который будет прикрывать щипача во время работы. На другой стороне базарного потока вытягивал шею третий участник охоты. Именно ему будет скинут лопатник, в случае удачи.

Я пристроился рядом с этим третьим, и топтался, делая вид, что рассматриваю товар. Сам же зорко следил за всеми персонажами разыгрывающейся пьесы.

Не прошло и минуты, как сквозь толпу молнией мелькнул брошенный кошелёк, по-нашему, – лопатник. Мой подопечный уже растопырил грабли, чтобы поймать его и смыться, но я его опередил. Кошелёк совершенно незаметно спрятался у меня под рубахой, а рукой я обхватил опешившего паренька за шею и быстро выволок его из толпы.

Где-то возле товаров выла, голосила баба, обнаружившая пропажу.

– На кого работаем?

– Да, пошёл ты.

Я машинально ударил парня по колену и у него там что-то хрустнуло. Он охнул и повис у меня на руках.

Волоком вытащил его за угол, привёл в себя.

– Так на кого?

Парень со стоном выдавил:

– Сами. Нет хозяина. Товар сдаём одному барыге, а деньги себе.

– С этого дня моя половина. И только попробуйте…

– Побойся Бога!

Но в то время я ещё не думал о Боге. Не боялся Его.

И я стал получать с этой бригады деньги. Потом ещё одних раскрутил, барыгу того нашёл. Тоже обложил данью. Ему это не понравилось, и он нанял двоих мордоворотов, чтобы они поставили меня на место.

Разговор был где-то на тихой окраине города, на каком-то берегу. Это были первые, с кем я обошёлся так жёстко, так серьёзно, если не считать колонию и историю с Перцем. Мне было интересно другое, – их не было жалко, даже ни сколько. Я спустил их в воду, и течение всё сделало, всё скрыло. Это оказалось так просто, так легко. Даже удивительно.

Барыга стал платить. Даже больше, чем я заявил.

С появлением денег, приоделся, снял приличную хату. Постепенно проходил страх перед неизвестностью, перед свободой.

Но жить праздно, получая дармовые деньги, – как-то не по мне. Хотелось самому, хотелось чего-то остренького. Узнав, где обитают бездомные малолетки, наведался туда и прибрал одного дохляка. Звали его Васькой.

Мы с ним стали обносить богатенькие хаты. Или по наводке, или сами присматривали. Я спускал Ваську на верёвке к окну, он забирался внутрь и открывал мне дверь.

Дело наладилось. Тем более что барахло сбывалось без задержки.

Однажды, при сдаче очередной партии, ко мне подошли серьёзные дяди и объяснили, что надо откладывать на общак. Я, конечно, возмутился, но дяди были сильнее.

Я продал Ваську барыге, – он давно положил на него глаз. Васька катался в ногах, выл и умолял отпустить его. Я смеялся, пряча пачку денег, полученную за живой товар.

Воровать бросил. Не потому, что мне было жалко делиться с кем-то, нет, просто захотелось чего-то другого, чего-то экзотического.

Уехал на море. Посмотреть, что там за Лукоморье. Думал, что просто посмотрю, но задержался там почти на три года. Занимался исключительно ничегонеделанием. Или, другими словами, пинал болду.

Однако что-то тянуло меня назад, тянуло в N-ск, словно я чувствовал, что именно там и ждут меня самые яркие, радостные и самые грустные, самые чёрные события моей жизни. Что-либо вычёркивать, убирать из своей судьбы, мы вряд ли можем. Остаётся только ждать те или другие события и готовить себя встретить их достойно, насколько это возможно.

Вернувшись в город, ставший мне уже близким, хоть и не родным, я как-то воспрянул духом. Ходил по улицам и улыбался. Без причины улыбался. А, видимо, недаром сказано: «…Да не узнают враги твои о радостях твоих». Все испытания человеку даются по силам. Эти слова ещё мать говорила мне, обмывая меня и успокаивая после арапника. По силам. Это значит, что ты получаешь испытания именно твои. Именно твои, и ни кто не может облегчить тебе их, не может разделить с тобой боль, будь то боль физическая, или душевная. Не станет тебе легче в момент смерти, если рядом умирает друг. Не станет.

Именно здесь, в N-ске со мной случились некие события, пропустить которые в своих повествованиях я не могу.

По старой привычке я любил бродить по торговым рядам рынка, с любопытством рассматривая лица торгашей, покупателей и праздно шатающихся граждан, вроде меня. Бывал там почти каждый день. И вот однажды…

Я только вышел с базара, который галдел и колобродил, как…, как базар. Был белый день, кругом полно народу. Мужики, уперевшись в задний борт уазика, пытались его удержать, но он медленно катился на них, под горку. Один сидел в кабине и тщетно пытался запустить двигатель.

– Помоги, дорогой! Помоги, брат!

С явным кавказским акцентом обратился один из них ко мне. Я торопливо подскочил и подставил плечо под борт машины. В тот же момент я получил удар по затылку. Перед глазами всё поплыло, захотелось опростать желудок.

Меня легко закинули в кузов, профессионально быстро и ловко связали руки и ноги. Машина сразу завелась и поехала, подпрыгивая на неровностях дороги.

Я окончательно пришёл в себя. В кузове сидели на низких лавках ещё четверо связанных парней, примерно моего возраста. В углу, на другой стороне две девчонки, тоже связанные. Рядом с ними, – горец с автоматом. И малец, – пацан, жмётся к мужчине, наверное, сын.

Девчонки очень похожи, видимо сёстры. Одна старше другой лет на пять. Руки у них связаны спереди, не так как у нас.

Я, как мог, приподнялся на локте, стал рассматривать двор, где стояла наша машина. Тут же получил прикладом по голове. Горец выругался, достал откуда-то губную гармонику и стал тихонько пиликать.

Подтянув колени, я перевалился, трудно втиснулся между связанными парнями.

Совершенно не разбираясь в музыке, ещё и в музыке губной гармоники, вскоре стал улавливать незнакомые, но грустные, протяжные мелодии гор. Мужчина покачивался в такт мелодии, закрывал глаза, тянул и тянул заунывный напев. Ребёнок, сидевший рядом, всем телом тянулся к отцу, принимал не только его музыку, его настроение, он душу его видел, любовался ей, трогал нежно. Раздувал ноздри, втягивая запах родного человека, не просто родного, а самого дорогого. И грубому невежде было видно и понятно, как он страстно любит отца, как он ласкает его своими глазами.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.