Галина Коваль - Городские истории

– А она говорит – вкусно.

– Похоже на то, что варварские манипуляции проводили не только с ней!

– Я ей сострадаю. Сегодня у нее покупки большие и требующие мужского совета. Какая тебе разница, как я буду проводить остатки своего отпуска?

Он пытался выйти, я старался задержать его, но не получилось.

– Где паук? – Слышу я уже из зала. Выходить и отвечать не собираюсь. Лицо друга показывается в дверном проеме Натальиного царства. Он молчит и смотрит на меня.

– Не хочу с тобой разговаривать, – говорю ему.

– У нас его выпросил… – Наталья называет звучную фамилию.

– Вот только этого у него и нет!

Лицо Гордея исчезло из моего поля зрения.

Я выглянул в зал. Гордей стоял у стойки, как всегда, большой и небритый, пухлый и мягкий. Лисенок жался к его боку. Как он, так прекрасно скроенный, умудряется выглядеть пухлым и мягким? Рука Гордея изредка гладила голову Лисенка. Наливаясь ненавистью к нему и бесполому существу рядом с ним, я услышал свой собственный голос с капелькой яда на кончике языка:

– Если будут звонить и искать вас, что мне ответить?

– До половины четвертого уйма времени, с учетом укладки его еще больше! Мы управимся и будем вовремя! Да, Гордей? – Лисичка Патрикеевна вопросительно поглядела на моего друга.

– Конечно, – в своей манере мягко соглашается с ней мой друг.

– Если вы беспокоитесь, как отреагирует на появление рядом со мной Гордея мой муж, то зря! Общение с мужественным мужчиной только мне на пользу. – Лисенок осторожно присел возле котика. Тот сидел на полу с закрытыми глазами и слегка покачивался. Капля молока свисала с мокрой шерсти. – Я заберу его. Пусть он дождется меня здесь. Можно?

– Можно, конечно, можно! – обрадовалась Наталья и, взяв пакет для мусора, сгребла им кошака с пола и положила к батарее.

– Высохнешь здесь…

– По-моему, он умер, когда еще сидел на полу, – заметил я, приглядываясь к пакету у батареи. Он не шевелился.

Наталья пальцем потрогала тело кота.

Лисенок кинулся к дивану. Расковырял пакет.

– Дайте мне полотенце! Насовсем! Я заплачу! Что же он, как труп, лежит в пакете!

В четыре руки они завернули кота, словно дитя. Я смотрел на них и видел двух женщин.

– У нее полный дом мужчин. Прислуга, охрана, водители – все мужчины. Ревновать ее ко мне никто не будет, – услышал я голос друга у своего уха.

Отмахнулся от него, как от назойливой мухи, и ушел на свою половину зала. Что с того, что полный дом мужчин? У них нет тесного общения и внутреннего притяжения, из-за которого и возникает ревность. Если такое произойдет, я могу лишиться не только клиента, но и парикмахерской. Хотя я, как всегда, преувеличиваю. При чем тут я? Я выполнял свою работу, и мне нет дела до новых привязанностей клиента.

Наталья позвала меня к телефону. Я обернулся, ни Гордея, ни Лисенка не было. Они весело боролись за окном на улице рядом с машиной. Водитель-мумия деликатно смотрел в сторону.

– Да. Лавр слушает! Ах, это ты, Лизонька! Только что вышел… У моей помощницы оторвалась дверца кухонного шкафа. Он же у нас мастер на все руки! Да. Как на амбразуру бросился, чтобы помочь. Там нет стационарного телефона, а сотовый номер есть у тебя. Не отвечает… Так он его тут забыл! То-то я слышу, все время где-то телефон звонит. Конечно, передам… И вам того же… – Я положил трубку на аппарат.

– Гордей мозги пудрит всем подряд. Ты пудришь… Как женщинам разобраться в вас? – сердито говорит Наталья.

Мне захотелось потянуться и зевнуть. Всегда такая реакция после того, как навру с три короба.

– Согласен. Но вы тоже хороши!

Наталья неправильно поняла мое потягивание и обняла меня со спины. Прижалась.

– Как-нибудь я совершу насилие.

– Надо мной? – Я стал расцеплять ее руки.

– Над собой! Перестану сдерживать себя… Вот ты тогда у меня получишь!

– Мне уже страшно, – засмеялся я.

Наталья быстро остыла. Подумала о чем-то.

– Хотя чем тебя можно удивить? Другое дело – парень моложе тебя. Заводится с полуоборота, не отпихивается, не брыкается. Как ты разошлась, ровно настолько и он в аппетите.

Мысленно я ужаснулся. Как смачно и искренне повествовала Наталья. Не помню, чтобы я соответствовал этой картинке. Пока раскочегаришься, пока почувствуешь нужный момент, глядишь, женская особь взяла инициативу в свои руки и меня уже укладывает на спину. Эмансипация!

– Без подробностей, пожалуйста…

– Да боже упаси! Кстати, о подробностях! Как будет происходить все это между Гордеем и твоим клиентом, если, конечно, дойдет до всего этого?

У Натальи от собственного вопроса стали округляться глаза. Она ушла в себя. Тема-то вон какая, затягивающая в дебри.

– У них духовная связь…

Наталья вытаращила на меня глазищи.

Скрипнула дверь, разворачиваясь, я произнес:

– Мы заждались вас… Прошу… Здравствуйте!

Работа превыше всего! Мне повезло, что работа мне в радость. Вот тут и зарыта собака. Колдуя над головой клиента, я размышляю. Если бы работа мне была в тягость, как многим молодым людям в наше время (лишь бы платили), тогда бы я имел семью, чтобы иметь хотя бы эту радость. В моей ситуации работа приносит мне все, в том числе и радость, потому я не женат. Запутал сам себя. Ищу оправдания своему холостяцкому положению.

– Вам удобно? Я заканчиваю…

– Я вижу.

Клиент этот всегда дремлет в моих руках. Выглядит это уморительно. Меркнет значимость его должности и званий, мышцы лица расслабляются, и человек начинает посапывать, а не дышать.

– С вами закончили.

Клиент открывает глаза, сосредоточенно вглядывается в свое отображение в зеркале. Поворачивает голову направо, налево. Я собираюсь предложить ему зеркало для обозрения моей работы сзади, просто так, для хохмы. Клиент возрастной, и он только делает вид, что тщательно проверяет мою работу. На самом деле клиент мне доверяет как мастеру, а сиюминутные манипуляции для пущей важности. Наталья, видя, что клиент уходит, лебедем выплывает из своего царства и павой проходит мимо нас. Здоровается с легким поклоном. Важный дядечка мгновенно реагирует:

– Вас не было видно, я потому и не просил чаю… Как ваше настроение?

– Ваше посещение всегда его поднимает…

Рука клиента достает портмоне.

– Я невежда… Пришел без презента… Порадуйте себя чем-нибудь.

Сколько он дал ей, я не вижу. Сердце мое в который раз сморщилось от чего-то. Неужели я ревную? Наталья провожает клиента до двери. На выходе он загораживает ее своим телом явно для того, чтобы пощупать.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.