Ирина Мовчан - Будет что будет. Продолжение книги «Своя ноша не тянет»

– Галь, ну какого мужика! Мне и этот, знаешь, пока нравится. А Никитку как я тебе без документов через границу перевезу, это же другая страна. У них, у этих артистов в метро, там все организовано: приехали группой, уехали группой… Уедет – поеду вслед да посмотрю, что там у него за деревня. Знаешь, я денег за месяц больше трачу, чем у них там жилье стоит, так что мне этих расходов не жалко совсем.

– Ну правильно, Дусь, у тебя одна сумка денег стоит больше, чем средняя пенсия по стране. Получается, продав весь свой гардероб, ты могла бы в Карпатах целую деревню купить? Или несколько улиц? – Галина было развеселилась, но снова взяла серьезный тон: – А может, Дусь, тебе лучше не заниматься самодеятельной благотворительностью? Это ведь совсем чужие тебе люди. Присосутся как клещи, и так и будешь их подкармливать неизвестно сколько времени. Пусть сами свои проблемы решают. А ты займись Игорем, пока он тебе еще нравится.

– Игорь все равно в командировке. А эти чужие люди – они же свои проблемы сами и решают… Отправили мальчишку работать. Если Никитке пять-шесть раз съездить в Москву на заработки, как раз будет на дом. Только в школу он ходить не будет неизвестно сколько. И вряд ли после этого вообще пойдет. Вырастет за два года, зарабатывать ему понравится, и уже учиться не заставишь.

– Вот уж никогда не думала, что так бывает… Да я вообще об этом, если честно, никогда не задумывалась. Как это можно: не пустить своего сына в школу, а отдать побираться в другую страну?

– Галь, ну это все-таки не дочку в проститутки, а ведь и такое бывает. Там вроде бы все нормально, вся деревня этим зарабатывает. Его родители хотели, чтобы он все-таки стал образованным, а тут этот пожар. Их семью родственники к себе жить забрали, но это же временно. Никто бы не понял родителей, если бы сын продолжал учиться.

– Слушай, а может, он уехал уже? Сбежать к тебе не удалось, вот и не сообщил… А, Дусь, может такое быть?

– Теоретически может быть все что угодно. А практически они до конца сентября должны были быть, он здесь и так на два срока задержался, дети у них в группе на два месяца ездят. Если он с октября вернется в школу, думаю, ничего. Лишь бы родителей Никиткиных эти рекрутеры опять не уговорили. Он в последнее время, знаешь, много зарабатывает. По их меркам.

– Господи, какой же кошмар! Это же… это же организованная преступная группа, или я что-то не понимаю? Интересно, куда вообще смотрит милиция, таможенники? Через границу-то как?

– Известно, Галь, куда смотрят. Это же бизнес. У хозяев все схвачено.

Женщины подошли к метро и остановились.

– Ну так что, – спохватилась Галина, – завтра работать пойдешь или в «Икею» поедем? Поехали, Дусь, а? Посмотришь мебель, шторы… Просто посмотришь, и все.

– Поедем, я же не отказываюсь. Чтобы приглашать… ну… кого-либо в дом, конечно, нужно сделать ремонт и купить новую мебель. Но пока что, знаешь, Галь, я из старого выбросить ничего не могу. Мне кажется, это как-то… кощунственно, что ли.

– Ну и не выбрасывай пока. Давай постоим, я перекурю. – Галина достала сигарету. – А вообще, что он повадился к тебе бегать, Никитка-то? Ведь он не знает, что ты его собираешься, прости, Дусь, осчастливить, а кормят их, ты говоришь, нормально…

– Галь, ты только не смейся. Я его учу.

– Чему? Побираться? Или русской грамоте? – Галина все же рассмеялась.

– А побираться, думаешь, легко? Здесь те же самые законы, что и в любом бизнесе.

– То есть основам менеджмента учишь? – Галина, видя, что Дуся не обижается на иронию, позволила себе ее не скрывать.

– Ну да. И психологии. И методу Станиславского. Знаешь, как он пел, когда я в первый раз его видела? Злобно, с отчаянием… Ему никто не подал, потому что за это платить не хочется, даже я денег не дала. Смотрящий, или как там его, в общем, дядька, который следит, чтобы с артистом ничего не случилось в метро, вечером побил его, потому что нужной суммы они за весь день так и не собрали, а у них же план, такой же финансовый план, как везде, ну Никитка от него и сбежал. Не били его никогда чужие люди, понимаешь? А тут побили. Один, вообще первый раз в городе… Что угодно могло случиться. Это чудо, что я его встретила в нашем районе. В первый раз увидела в метро, а на другой день – на улице, тут уж я к нему подошла. Знаешь, я как-то сумела ему объяснить, за что люди будут давать деньги. Он понял. Знаешь, он какой толковый!

– А друзья твои как реагируют на твой оригинальным образом проснувшийся материнский инстинкт?

– Так не знает никто. Одна ты и знаешь. Да еще Игорю рассказала, так получилось.

– Нашла кому рассказывать! Дуся! Может, этого он и испугался! – Галина расстроенно швырнула окурок в урну.

– Может, этого… – погрустнела Дуся. – Только если этого, зачем он мне такой нужен?

– Да не решай ты сразу, – слегка испугалась Галина. – Может, не этого! И потом, если у вас ничего практически не было, он же тебе пока никто? Просто приятный знакомый, с которым нравится общаться. Ну и все, чего раньше времени рубить-то сплеча? И потом, Дусь, вдумайся, когда выходят замуж, говорят: она его выбрала. Вы-бра-ла, понимаешь. Из некого количества. То есть ты себе сначала условия выбора создай, кандидатов подбери небольшую толпу, а потом уже из них выбирай окончательно.

– Хорошо, Галь, – не стала Дуся вступать в очередной беспредметный спор: нескольких мужчин она любить не умела, а как можно выбирать мужа, ну или хотя бы потенциального отца своему будущему ребенку, из нелюбимых? – Пойдем-ка по домам, чего стоять.

Не совсем довольные друг другом, женщины вошли в метро. Галине нужно было на «Речной», Дусе – на «Семеновскую». Посредине «Тверской» они прощально кивнули и разошлись в разные стороны.

Только в вагоне метро Дуся поняла, как она голодна. «Вчера на ужин доела последние сыр и колбасу, – соображала девушка, чувствуя, как желудок от мыслей о пище сводит все сильнее, – хлеб дома еще есть, яйца… по-моему, осталось два или три, тоже надо покупать…» Яичницы не хотелось. «Завтра в „Икее“ микроволновку куплю и буду всегда держать в холодильнике замороженную пиццу, – твердо решила Дуся. – Интересно, там продаются микроволновки, или только мебель, шторы и посуда? А с понедельника выясню, – начала она себя дисциплинировать, – где мне удобнее учиться водить машину, запишусь на курсы, выучусь и получу права. Получу права и куплю машину. И на этой машине буду ездить и в „Икею“, и в „Ашан“… Как все нормальные люди».

Правда, Дуся всегда сомневалась, что это нормально – ехать в магазин за несколько километров, чтобы купить там еду или одежду, тратить на это полдня, а то и целый выходной день… Но очень многие ее коллеги именно так и жили, и Дуся подозревала, что она, Дуся, наверное… ну, может ошибаться. Возможно, есть там что-то такое, в этих загородных магазинах, чего нет в городских, близлежащих. Надо было уже посмотреть, чем же именно, каким товаром примагничивают покупателей эти модные мегамаркеты, хотелось убедиться, что, наверное, не права она, Дуся. Не большинство же знакомых. Раньше, когда была жива бабуля, свободные от работы часы были гораздо дороже, чем таинственные магазины, ни в одном из которых Дуся за много лет так и не побывала. Гораздо интереснее и нужнее было сидеть дома и разговаривать с ней. Как-то, вспомнилось, в интернете Дусе попался вопрос то ли из психологического теста, то ли из социологического опроса: «Что для вас самая большая роскошь?» «Роскошь, – задумалась тогда Дуся, – это что-то такое, за что очень дорого заплачено и без чего вполне можно обойтись, то есть получается, что-то такое, за что дорого заплачено зря. Для меня сейчас самая большая роскошь – поехать на другой конец города в большой магазин и весь его обойти. Примерно как в школьные годы я ездила в „Лейпциг“. Вот уж действительно глупая, совершенно не нужная трата времени». И вот сейчас этого самого свободного времени у Дуси были воз и маленькая тележка, и уж лучше потратить его на подобную роскошь, чем лежать дома все выходные и тупо смотреть то в книжку, не понимая в ней ни слова, то в потолок, постоянно прислушиваясь к звукам за входной дверью.