Александр Гусев - Молоток

Я не переставал удивляться, когда всё пошло по пизде? В школе я учился неплохо. Не отлично, но неплохо. Во всяком случае, я точно понимал, чем равнобедренная трапеция отличается от прямоугольной. Понимал, что натрий лучше не бросать в воду. Понимал, что в случае пожара с задымлением стоит помочиться на собственную рубашку, прижать её к лицу и ползком направляться к выходу. В институте тоже было несложно. Я понимал людей. Математический анализ, философия, бухгалтерский учет, банковское дело. Закончил с синим дипломом. В красном не видел смысла. Поэтому сам местами просто забил. Потом несколько мелких работ, то на одного предпринимателя, то на другую контору. Нужно было чем-то платить за жизнь. Жизнь, которую выбрал я сам, просто хлопнув дверью родительского гнезда и сказав: «Мама, папа, дальше я сам». Может быть, рано? Я так не думал. В конце концов, лучше отблагодарить родных за тепло и всё то, что они для меня сделали, чем висеть обузой на шее и тянуть одеяло на себя. И потому сказать, что я жалел, проделав такой путь до кресла, в котором сижу сейчас, язык не поворачивался. Вот только как-то утром за чашкой растворимого я огляделся вокруг, потом ещё раз огляделся и понял, что меня терзает один вопрос. Тот, на который у меня нет ответа. Когда всё пошло по пизде?

Есть только предположение. По мере жизнедеятельности мы сами выбираем, в каком звене пищевой цепи находимся. Сначала словно цветок мы прорастаем, крепнем, получаем всё самое необходимое и тянемся к солнцу. К жизни. Потом отбрасываем корни, движемся вперёд. Выбираем свои интересы, соплеменников, обрастаем клыками и шкурой. Мы становимся хищниками. Не все, но становимся. Теперь либо ты ешь, либо тебя. И вот где-то тут я и споткнулся. Пообтёрся зубами не о ту добычу. Не задрал лань, споткнулся на охоте и рухнул носом в перегной. Но и тут я не первый, миллионы падают, сотни тысяч встают. Я же из хищника превратился в амёбу. В офисный планктон, которому не нужно ничего, только план. Точнее галочка в табеле, напротив графы «План». Хотя и сказать на сто процентов, был ли я хищником, нельзя. Может, родился овощем, теперь планктон. Не такой уж и сильный даунгрейд, если разобраться. А раз не всё так уж плохо, значит, жизнь продолжается. Компромисс найден.

Время десять. Час пролетел за самокопанием. Прекрасно. Сегодня иду с опережением. До совещания с генеральным осталось два часа. Надо бы набросать презентацию какую-нибудь. Хотя кому она нужна?

Наш генеральный директор – какой-то московский хер. Лично я с ним был не знаком, хотя много раз общался по скайпу. Моё мнение – в нашей работе он не шарил. Иначе давно бы уже уволил нас бездельников. Людей, замотивированных социальным пакетом, оплачиваемым больничным и окладом, который упадёт ка карту в конце месяца, даже если тебя вдруг похитили инопланетяне. Не работа, а мечта. Уверен, многие бы с радостью прыгнули на моё место. Когда-то я и сам с радостью на него прыгнул. Времена меняются. Оплата труда – нет.

Я встал, время есть. Лифт. Перекур. Лифт. Рабочее место. Ребята по-прежнему обменивались забавными моментами, по большей части, из чужих жизней. Оно и понятно, в наших не происходило ничего. Никому не будет интересна история о том, как ты налил утром коту молока, а он случайно опрокинул блюдце, и ты, надев парадные носки и вернувшись на кухню за чем-либо, случайно наступил в лужу. Если бы так сделал Киркоров, или Басков, или Медведев, да ещё в прямом эфире, тогда да. А так – нет.

Бесконечно можно смотреть на три вещи. На огонь, на воду и на то, как работает другой человек. Мои коллеги, конечно, бездари и лодыри, но они забавные. Вот я и нашёл для себя на работе занятие. Я смотрел за ними, слушал, изредка участвовал в беседе. А что? YouTube и интернет у меня и дома есть, а таких вот подопытных мышей – нет. У меня даже и любимые есть. Две. Мальчик и девочка. Имена им, конечно, не я давал, там уже другие постарались. Но любил я их как родных. А так хоть клетку за ними чистить не нужно. Сами ходили в положенное место.

Мальчик – Максимка. Музыкант-самоучка. Ростом метр шестьдесят. Внешность как у вампира, который вместо крови пил воду. Уже лет двести. Тощий, бледный, вечно дергался, как на шарнирах. Утверждал, что раньше у него была своя рок-группа. Даже не раз предлагал мне посмотреть запись его выступлений и репетиций. Я уже четыре года успешно уклонялся от данной презентации. Вдруг мне понравится? Как мне потом наблюдать за своей любимой мышкой? Без сарказма? Ну уж нет! Я пас. Суть в том, что с группой у Максима всё не заладилось. То ли в составе разногласия, то ли доходы не перекрывали расходы, я не помнил. Хотя он рассказывал. А, не важно. Теперь Макс в компании типа бумбокса. Он меломан. Слушал любую музыку. В основном самую вирусную и популярную. Находил её раньше всех, заучивал, а потом пел. Просто ходил и полдня мурлыкал какие-то мелодии или припевы. В итоге у нас в кабинете то «Тает лёд», то «Имя любимое твоё», то еще какая-нибудь дичь. Кому-то нравилось, кому-то нет. В итоге был товар, которым Максимка приторговывал. Очко в копилку Максима. Мышонок-оркестр. На печеньку.

Девочка – Юлечка. Всезнайка. Во всяком случае, она так всем говорила. Ростом повыше Макса на полторы головы. Внешние данные максимально усреднённые. Можно сказать, симпатичная. Можно сказать, обычная. Жопа классная. Уже кое-что. Но это не главное её достоинство, хотя и немаловажное. Особенно летом или поздней весной. Но я не об этом. Эта мышка могла поддержать абсолютно любой разговор. От ремонта унитаза в музее до подачи заявления в команду покорения Марса. При этом всём в любой беседе выглядела максимально органично, бодро. Ключевой момент в том, что у неё очень низкий показатель IQ. Я не мерил, но думаю, что невысокий. Например, она абсолютно уверена, что Нидерланды – небольшая страна. Меньше Голландии раза в два. Уверена, что в термодинамике есть десять заповедей, как в Библии. Кто проповедовал в термодинамике, она точно не помнила. А мне точно и не нужно. Держи печеньку, шлёп по попке.

Время подошло к полудню. Я зашёл в кабинет Геннадия Валентиновича. Кабинет небольшой, но обставлен со вкусом. Взгляд упал на уютный шкафчик для документов и книг. Книги в основном мотивационные – как стать богатым, знаменитым и самым-самым. Смешно. Сначала мотивируются, потом на работу не ходят. Россия. Развивается сейчас, наверное, Гена в поте лица. Ну, да и чёрт с ним.

Я прошёл дальше, сел за стол. Всё удобное, органичное. Может, правда, тебя всучить? А то на моём стуле и геморрой, и сколиоз ко мне постучаться могут. Тут вообще, как на облаке. Я закинул ноги на стол, откинулся, щёлкнул кнопку включения на компьютере. В ответ раздалось приветливое ласковое жужжание. На столе в глаза бросились какие-то бесполезные предметы: кинетический маятник, позолоченный «Паркер», бюст Цезаря. ЦЕЗАРЯ. В две тысячи восемнадцатом? Серьезно? Ну ты и мудак, Гена.