Мирьяна Солдо - Моё Сердце победит

Покрытые туманом скалы уступили место бескрайнему Адриатическому морю, а затем поезд, миновав туннели и арочные мосты, добрался до станции Мостар, где меня ждал дядя Шимун. А ещё через несколько дней после начала меджугорских каникул я получила ответ на все свои вопросы – причём такой, какой и представить себе невозможно.

Утром 24 июня 1981 года я проснулась с улыбкой на лице. В тот день был праздник Св. Иоанна Крестителя – пророка, о котором в Библии сказано: «глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу». На самом деле моя радость была связана не столько со св. Иоанном, сколько с тем, что в тот день нам не нужно было собирать табак. В церковные праздники в Меджугорье никто не работал, а значит, мы могли наслаждаться свободным временем.

Лучшего повода, чтобы повидаться с Иванкой, было не найти. Её дом находился совсем рядом с домом моего дяди. Встретившись, мы решили пойти на прогулку за Бьяковичи. Пройдя по узкой улочке, мы подошли к дому знакомой девочки Вицки, чтобы узнать, не захочет ли она к нам присоединиться. Оказалось, что она спит, но её мама обещала передать, что мы заходили.

В те времена люди в Меджугорье вообще не запирали входных дверей, и для соседей было нормальным зайти друг к другу без предупреждения, чтобы спросить о чём-то или поделиться новостью. Все друг друга знали, поэтому почти из каждого дома, мимо которого мы проходили, доносился вопрос: «Вы куда?» Но вот мы миновали последний дом, и всё затихло.

Медленно шагая по грунтовой дорожке, усыпанной мелкими камешками, в тени Подбрдо, мы вспоминали сильнейшую грозу, которая недавно обрушилась на область. Удар молнии поразил центральную телефонную станцию, и связь так и не восстановили. Обсуждали мы повседневные вещи: школьные дела, новых знакомых, последнюю моду – в общем, всё то, о чём обычно говорят девочки подросткового возраста.

Своим беззаботным разговором мы пытались смягчить боль потери – ту правду жизни, о которой ни одна из нас не хотела думать. Менее двух месяцев назад после продолжительной болезни умерла мама Иванки, Ягода. Эта святая женщина принимала страдания без ропота вплоть до самых последних минут своего земного пути. Как принято в Герцеговине, в день похорон Иванка надела чёрную одежду в знак траура и намеревалась носить её по крайней мере год.

Мы шли и разговаривали. В голосе Иванки я слышала печаль, а в глазах видела боль. Я надеялась, что прогулка на свежем воздухе хотя бы ненадолго её утешит. И правда, пока мы общались и рассказывали друг другу разные истории, лицо Иванки всё чаще озарялось улыбкой. Между семнадцатью и восемнадцатью часами, устав от ходьбы, мы сели в тенистое место у подножья горы. Вдруг прямо посреди фразы Иванка воскликнула:

– Мне кажется, там Богородица!

Она смотрела на Подбрдо, но я решила, что она шутит, и оборачиваться не стала.

– Конечно, Богородица! Делать Ей больше нечего – только приходить сюда и смотреть, чем мы с тобой занимаемся, – съязвила я.

Но Иванка продолжала говорить о своём видении, и я на неё разозлилась. Родители учили нас трепетно относиться к вере и никогда не упоминать имя Божье всуе. Поскольку я была уверена, что Иванка шутит насчёт Богородицы, мне стало не по себе и даже страшно.

– Я ухожу, – сказала я и пошла в село.

Я успела дойти до первых домов, где меня охватило непонятное сильное чувство. Что-то тянуло меня назад. Ощущение оказалось настолько сильным, что я была вынуждена остановиться и развернуться.

Иванку я нашла на том же самом месте. Она смотрела на гору и даже подпрыгивала от возбуждения. Мне ещё никогда не доводилось видеть её в таком восторженном состоянии. А когда она повернулась и посмотрела мне в лицо, у меня по телу побежали мурашки. Её обычно загорелая кожа была бледной, как молоко, а глаза сверкали. «Посмотри же, пожалуйста!» – умоляла она.

Я медленно перевела взгляд на гору. Увидев там женскую фигуру, я испытала смешанные чувства – страх и удивление, в то время как мой ум судорожно пытался найти объяснение увиденному. На ту гору никто и никогда не поднимался, но ошибки быть не могло – там, среди камней и кустов ежевики, стояла молодая женщина!

Прихожу к вам, потому что хочу быть вашей

Матерью и Заступницей.

Из послания Богородицы от 18 марта 2012 года

«Жива я или мертва? – спрашивала я себя, не сводя глаз с красивой женщины на горе. Я была в абсолютном смятении, эмоции сменяли одна другую. – Ущипни себя. Скорее всего, ты просто спишь!» В первые минуты я не осмеливалась обратиться к ней. С расстояния более ста метров трудно было рассмотреть черты лица, но я видела, что на ней серо-голубое платье и она что-то держит в руках. Потом я поняла, что это «что-то» – младенец.

«Ни одна мать не полезла бы на такую гору с ребёнком», – пронеслось у меня в голове. Я была настолько сосредоточена на видении, что почти не осознавала происходящего вокруг. Словно сквозь какой-то туман я понимала, что рядом оказывались и другие дети. Местный мальчик по имени Иван нёс яблоки, но, увидев, на кого мы смотрим, бросил их и побежал прочь. Затем в поисках нас пришла и Вицка. Она тоже так испугалась, что, скинув шлёпанцы, убежала. Следом за ней мы с Иванкой, посмотрев друг на друга, без единого слова бросились к посёлку. Влетев в дом дяди, я выпалила:

– Кажется, я видела Богородицу!

Дома была только моя бабушка Ела. Она удивлённо смотрела на меня какое-то время, а потом произнесла:

– Оставь Богородицу там, где Она есть – на Небе. Возьми чётки, иди в комнату и молись!

Я была слишком взволнована, чтобы что-то объяснять, поэтому сделала ровно то, что она мне велела – побежала в комнату и стала молиться. Через некоторое время меня перестало трясти, но заснуть в ту ночь мне не удалось. Я закрывала глаза, но думать могла только о женщине на горе. Я была уверена, что это Богородица – так мне подсказывало сердце. Но разве Дева Мария не должна быть на Небесах? Я пыталась вспомнить что-нибудь, что помогло бы мне осознать увиденное.

До того момента я и представить себе не могла, что кто-то на земле может видеть Богородицу. Я никогда не слышала о других подобных событиях, которые называют явлениями, и думала, что Она спустилась на землю подобным образом впервые. В коммунистической Югославии книги с религиозным содержанием были запрещены, и наши знания о чудесах ограничивались услышанным в осторожных проповедях священников, прекрасно понимавших, что государственные шпионы могут сидеть и на церковной скамье. Любое слово, которое могли ошибочно принять за нападки на режим, грозило как минимум тюремным сроком.