Андрей Приданников - Фантасмагорические картины из жизни следователя Татьяны Дмитриевны

– Ну, да… сегодня, завтра – обратно. Покажите, где нам расположиться?

Нам показали соседний кабинет, который мне почему-то напомнил школьный класс. То есть, это был обычный маленький кабинет райотдела с двумя письменными столами друг напротив друга, стульями для допрашиваемых, одним шкафом и книжным стеллажом; на одном из столов стоял выключенный компьютер, причем стоял именно весь компьютер – плоский системник и на нём монитор с кинескопом. На другом столе, в гордом одиночестве – телефон, большой зеленый. С диском – люблю такие. На мысль о классе меня, наверное, навели столы – они были как какие-то старинные парты, видела я такие в какой-то школе когда-то, может – в кино.

– Мы сейчас хотели сразу в филиал проехать, – сказала я Владимиру, – а потом уже сюда вернемся поработать. Нам как туда добраться?

– Машину дадим вам, – ответил Владимир, улыбаясь и смотря на меня с каким-то… интересом, что-ли. Я не поняла – с каким. – Ехать недалеко тут.

– Хорошо-о, – я улыбнулась осторожно. – Дим, а ты говорил про местного оперативника – его, может, с собой взять, чтоб на месте там ориентироваться?..

– Да, Владимир, Кызынгашева Сергей как найти? – спросил Дмитрий.

– Позову его я, – сказал Владимир, кивая головой и продолжая на меня смотреть, – сейчас. И машину организую. Минутку здесь подождите, пожайлуста…

Так и сказал: «по-жай-лу-ста», да еще с этим своим неуловимым акцентом – то ли пропел, то ли протянул как-то красиво – и стал пятиться спиною в коридор, благо стоял почти на пороге.

– А, скажите, по-жалуйста, – я поняла, что улыбка поплыла у меня на лице, ведь это я не специально, – какой здесь телефон? – И уточнила: – Номер? – а это уж я, каюсь, не удержалась.

– Три-двадцать два, – очень доброжелательно сказал Владимир и удалился.

«Три-два-два!!! – заржала я про себя. – Два-два-три! – Какая прелесть!»

Я бросила свой портфель на стол, метнулась к двери и выглянула в коридор – Владимира видно не было. Коридор был вообще пустой. Подскочила к Дмитрию, схватила его за руки и, чуть не захлебываясь, почти шепотом:

– Ты слышал? Слышал?!

– Что слышал?! – Дмитрий аж отпрянул, кажется, первый раз меня такой увидел.

– Ну, он же говорит как Йода, слышал? – не унималась я, кивая головой на дверь. – Ты понял? Наоборот слова все! В обратном порядке, то есть…

– А, ведь, точно, – расслабившись, улыбнулся Дмитрий. – Джедай местный, блин! А я еще подумал, что это у него выговор такой… Ну, не выговор, а что… ну, он не русский же сам…

– Офигеть! – сказала я радостно и села за стол, положив руки на портфель. Как в школе… – Уже стоило сюда приехать, правда?

– Тебе виднее, – хмыкнул Дмитрий, косясь на меня почти также странно, как и заместитель начальника местного следствия.

Он вернулся через несколько минут и с обескураженным видом сообщил, что оперативника того найти не может. Я, признаться, тоже озадачилась, ведь это он, Кызынгашев, должен был подобрать нам предварительную информацию по нашему делу и мог бы, конечно, что-нибудь интересного нам понарассказывать… Но, видно, не судьба. Ну, да ничего – я, все-таки, созванивалась с директором филиала, он нас ждет, знает примерно, что нам нужно… Не такой уж у нас тут предполагался и непроходимый квест – допросить человек несколько свидетелями, документы выемкой изъять, по городу погулять – как дополнительная миссия…

Мы сели во вчерашнюю же «Волгу» и поехали в филиал. Так: бланки протоколов у меня есть – на случай, если у них там нет компьютера; постановление на выемку тоже заполнить не долго… Тут я вдруг поняла, что жених мой мечтательный – потому, что только в мечтах он мой жених – всё-же снился мне этой ночью, вот только я не помнила этот сон, просто знаю, что был… Сколько это у меня уже, полгода? Нет – месяца четыре. А поняла-то я сама, что эта фигня имеет место быть, вообще недавно. Так пришла домой в пятницу после работы, села в кресло и согласилась, что я эти месяцы постоянно о нём думаю – ну, то есть просто каждый день… Сказать я ему, конечно, ничего не говорила, у нас и отношений-то никаких не было и нет, кроме служебных… Вот я не представляю себе, как я могу прийти к зампрокурора районному и брякнуть ему: «я вас люблю, чего же более…» А между делом – дело уголовное ему подсунуть прекращенное там или приостановленное… Для утверждения постановления. Так вот этого-то я не могу, но вот пялиться на него, что наедине, принося дела, что при свидетелях – это я могу. Да так, что всем уже давно известно, какая я дура. Кажется, и ему самому как-то неуютно, когда я к нему прихожу. А куда деваться, если он за нами процессуальный контроль осуществляет? Так что вот, как-то так…

Когда мы приехали в местный филиал той геологоразведочной организации, расследованием расхищения которой я занималась, и прошли пустым – очаровательно советским – коридором, то в приёмной на втором этаже меня ожидало второе за сегодняшнее утро странно-приятное нечто. Секретарша – девушка совершенно-неопределённого возраста – была одета в обтягивающие синюю юбку и красную кофту. Это я сразу увидела, так как она стояла спиной к дверям и поливала цветочки на полке. Когда она повернулась к нам, и я рассмотрела её редкие свето-жёлтые волосы, то в голове у меня что-то восторженно напряглось, а потом она писклявым голосочком сообщила:

– А в профком вы зря пришли, там уже никто не будет.

– Все ушли на фронт? – бодро поинтересовался Дима, и секретарша захихикала.

Меня осенило – это же Масяня! Ну, надо же!

– Мы из милиции, – Дмитрий показал удостоверение. – Нам директор нужен. С ним договаривались, что мы приедем.

– Так и директора нет, – равнодушно сказала Масяня, садясь за стол. – И не должно его быть. Он в командировке, на объектах.

«Герцог Веллингтон на Линиях, – вспомнила я, предоставляя разбираться Дмитрию. – Ну, классно!..»

В принципе, потребовалось немного времени – минут несколько – чтобы понять, что директор филиала уехал два дня назад в какие-то геопартии в местных горах. Кстати, контора эта, которую я всё больше и больше возлюбляла, занималась ещё с советских времён геологическими изысканиями в окрестных регионах. Теперь, правда, от неё «рожки да ножки» остались… Почему я тут и нахожусь. Постепенно, сквозь восторги по поводу фантасмагоричности места моего пребывания, до меня дошёл и реальный трагизм ситуации, так как, когда должен вернуться директор, секретарша-Масяня не знала. Ну, или не хотела говорить. А цель в этой милой глубинке у меня и была-то одна – допросить директора в разрезе того, как происходило растаскивание прежнего геоуправления на составляющие его филиалы, не так давно вдруг ставшие самостоятельными юрлицами, а потом – как по волшебству – вошедшие в состав вновь созданного аналога старого геоуправления – ооо-шки, собственником которой – единоличным, заметим – оказался последний гендиректор этого самого старого геоуправления. То есть, мне нужен был человек, который – в идеале – дал бы показания против этого хитрого гендиректора. А то, что такое возможно – была инфа из местного ОБЭПа, от того самого опера, который куда-то задевался, хотя должен был нам тут весь расклад дать, директора филиала разговорить и документы нужные помочь найти и изъять. Надеюсь, ничего нехорошего с ним не случилось…