Валенсия Бэлль - Притяжение судьбы

И вот в тот странный день, когда двум, тоже, возможно, весьма странным, людям (а может, и ещё очень многим, но мы знаем только про двоих) в этом мире судьба уготовила странную историю… Одному из них буквально вчера исполнилось тридцать семь лет, а говорят, это какая-то магическая точка в жизни. Второй был в поиске себя, а может быть, и в отсутствии какого-либо поиска вовсе… пережив большое разочарование в любви, нашел отдушину в творчестве.

Так вот, в этот день начала истории я уже почти три года занималась на полотнах в одной из школ Москвы, и почти с той же легкостью выполняла элементы, которые казались мне когда-то загадкой и волшебством.

Сентябрь. Обычный будний день для бегущих к метро под дождем после рабочего дня, спешащих к любимым или убегающих от проблем… Или просто бездумно пересекающих одни и те же улицы два раза в день в одно и то же время утром и вечером. Я стояла на светофоре и думала о том, сколько разных мыслей в этих головах.

Никогда я не ездила на эти занятия в таком настроении – с тревогой и полным опустошением, с горечью на душе и сжимающимся сердцем. Я зашла в школу, и там словно была другая атмосфера. Я переоделась и пришла к залу. Мне всё казалось там по-другому. У меня жутко колотилось сердце, когда я понимала, что сейчас дверь откроется, и я увижу её. Эти терзания переворачивали всё у меня внутри.

Развитие человека построено на ошибках. Но одна из них может перевернуть всё. Иногда невозможно предполагать, как всё обернётся. Но порой ошибки даже нужны. Важно лишь то, что мы сможем из них вынести.

И вот дверь открылась, и я зашла в зал, мельком взглянув на Софи и сумбурно бросив ей «Привет». Что-то невидимое сковывало меня и не давало говорить, смотреть и даже дышать. Кажется, она даже не ответила. Сердце готово было выпрыгнуть из груди. Стыд, сожаление и какой-то страх зашкаливали во мне. Всё занятие я с трудом делала обычные упражнения, потому что сердце колотилось, ноги дрожали. На Софи я смотреть не могла. А она, как всегда, была милая, но казалось, что тоже грустная. Смотрела на меня серьезно. В какой-то момент мне даже казалось, что она что-то знает или чувствует… Иногда она сидела задумчивая. Я грызла себя всё занятие и смотрела на неё с мыслью: «Прости меня». В моей голове не склеивалась картина, что в выходные я прикоснулась к чему-то… ближе, чем можно. Мне не хотелось ни улыбаться, ни смотреть по сторонам. Я сосредоточилась на упражнениях и делала их, уходя в себя. Однажды мы столкнулись с ней взглядами, и она очень мило и сочувственно улыбнулась мне, я слегка ответила.

Занятие закончилось, я пошла к выходу, оглянувшись на Софи, чтобы всё-таки ещё раз заставить себя посмотреть ей в глаза. Она посмотрела на меня и окликнула: «Эля! Что такое?!». Моё сердце ёкнуло…

– Ты почему такая грустная сегодня?

– Да нет…

– Давай прекращай мне это! Нет повода грустить, поняла?

Сколько мыслей и ощущений в эту секунду пронеслись во мне. Такие странные её подходящие слова, будто она знала, о чем говорит…

Я улыбнулась и сказала: «Хорошо». А от того сердце разрывалось в два раза сильнее. Она спрашивала, почему я грущу, и утешала, мило и светло улыбаясь, а у меня в голове была страшная тайна, связанная с ней.

– Так-то всё нормально? – беспокойно спросила она.

– Да…

– Ну и всё. А остальное всё ерунда!

Она приобняла меня. Мы попрощались, и я пошла в раздевалку с улыбкой сквозь слезы… Это было худшее наказание – видеть её светлую, добрую и расположенную к тебе и знать свой поступок.

После занятий мы ездили домой вместе, но в этот раз я сомневалась, стоит ли предлагать ей. И всё же решила подождать её.

На улице по-прежнему был дождь. Мы пошли к машине.

– Ты опять к брату?

– Нет, сегодня к подружке. Там рядом.

– А с братом у вас близкие отношения?

– Да, очень. Ну, вообще он мне не брат…

– (Она смеется) Интересно.

– Мы лучшие друзья с детства. Когда-то мы решили, что будем как брат и сестра. Одно время, в школе, не общались, а потом снова сошлись – и всё, не разлей вода.

– Но ничего больше?

– Нет. Я его абсолютно как брата воспринимаю.

Софи рассказала про себя, что в детстве она была самодостаточным ребенком, всё время играла одна, а в восемь лет узнала, что у неё будет сестра, а позже ещё родился брат. Потом рассказала про своего сына и что завтра он пойдет в садик. Я спросила, сколько ему лет, она сказала, что пять.

После этого мы начали вспоминать свои истории из детства. Я рассказывала, как я училась, она рассказала свои веселые моменты – как списывала, как подружка для неё решала физику, потому что она её не понимала, рассказала, что у неё была забавная учительница, и Софи всегда смеялась на уроках, из-за чего один раз её даже выгнали. Я делилась воспоминаниями, что любила историю. Потом она спросила про институт, и я рассказала про своё поступление. На этом мы подъехали к её дому.

На это время я забыла про ситуацию и про то, что меня терзало…

Но как только она ушла, я снова ехала со странным ощущением. Тяжесть на душе была очень сильная. Я написала Катрин, что это было самое сложное занятие для меня.

– Ты нашла в себе силы пойти? Может, тебе перерыв взять?

– Перерыв для чего? Для себя я всё поняла, а перед ней мне будет стыдно всегда. Но после общения мне немного легче стало.

– Легче тебе стало от того, что ты поняла, что она ничего не знает, Эль.

После прошедшей ситуации осталась некоторая пустота… Я потерялась в себе. Всё перепуталось, смешалось, не складывалось в моей голове и вообще казалось сном, будто что-то произошло, но уже давно и не со мной… Я не понимала, хорошо это или плохо… Ведь мне должно быть стыдно общаться с Софи еще очень долго, но постепенно я забывала обо всем…

Софи зашла в зал очень веселая, громко и радостно поздоровалась со мной и сказала, что мы сегодня «в одиночестве», имея в виду, что заниматься, кроме меня, никто не пришел. Я сказала, что не против, порадовавшись очередному индивидуальному занятию. Это был джаз-модерн – направление современной хореографии. Танец построен на эмоциях, игре музыки и движений, драматичности и чувственности.

В самом начале Софи спросила, всё ли у меня хорошо, видимо, помня моё настроение. Мне снова было безумно стыдно, но последующее занятие заставило забыть обо всем. Оно было особенно веселое. Она учила меня пируэтам, упражнениям на координацию, мы много смеялись и болтали. Где-то в середине урока, когда Софи объясняла мне, как правильно делать элемент, она взяла мои руки и шутливо подвигала ими. Разбирая очередную связку, она сказала: «Есть люди с врожденной резкостью, всё грубо делают, а ты такая плавная, прям плывешь». Сама я всегда считала наоборот, что мне не хватает плавности и спокойствия. В конце она радостно сказала: «Элечка, спасибо за урок», – и открыла дверь, чтобы все заходили на следующее занятие.