Дмитрий Шпилёв - Тайга

Послеобеденный полдень выдался на редкость тёплым для этой ранней весны. На улице уже чирикали первые весенние птицы, яркое солнце не морозило, а слегка согревало, подтапливая свисшие с крыши снежные шапки.

Аким сидел на порожках дома, смоктал губами сигарету и вдумчиво смотрел на сараи внутреннего двора, такие же покосившиеся и прогнившие как и сам дом, в котором он проживал. Звук хлопнувшей двери подъезда его испугал. Он подскочил от испуга и уставился на выходящего на улицу Ефрема с большим походным рюкзаком за спиной.

– Здорово, сосед! – протянул Аким руку Ефрему, как-то хитро сощурил глаза и покосился на большой рюкзак за спиной. – Не рановато ли для похода?

– Привет, – нехотя отозвался сосед. – В самый раз. Погода хорошая.

– И всё же, куда путь держишь? – не унимался Аким.

– А ты чего не на работе?

– Так у меня отпуск, уже два дня как… Ну так это, куда путь держишь?

– Да на лыжах пойду, – стараясь сохранять непринуждённость, отвечал Ефрем.

– А рюкзак такой большой зачем?

– Рюкзак? Ааа, этот рюкзак… Это так… балласт. Просидишь зиму в четырёх стенах, а потом стариком себя ощущаешь. А рюкзак с грузом надел, совершил марш-бросок по лесам и снова школьные годы почувствовал.

– Вот это ты здорово придумал! – потёр руками Аким. – А напрошусь-ка я с тобою вместе-то, на лыжи!

– Сиди дома, Аким, я далеко еду. Быть может, даже с ночёвкой останусь.

– Так ты палатку взял? И молчишь?

– Что мне говорить?

– Как это «что»? – удивился Аким. – Бери палатку, старый друг, встаём на лыжи и айда в лес за приключениями!

Не дожидаясь ответа соседа, Аким кинулся к своему гаражу и стал откидывать ногами снег от покосившихся заметённых ворот. Его душу переполняла эйфория и восторженность от такой замечательной возможности вновь наладить теплые отношения со старым товарищем.

Ефрем сильно насторожился от такой активности соседа. Он вообще не понимал, почему Аким проявляет к нему такой интерес и снова начал что-то подозревать. Хотелось послать куда подальше эту назойливую муху и молча убежать, но такое поведение, скорее всего, вызовет у Акима ещё больше подозрений.

Растерявшись от подобного внезапного поворота событий, Ефрем выругался про себя и пошёл открывать свой гараж. Пока Аким копался у себя, Ефрем поставил на пол рюкзак, протиснулся между машиной и захламленными стенами своего гаража, добрался до антресолей старого серванта, сдул пыль с коробки своих лыжных ботинок и вытащил деревянные лыжи и палки из перекладин прохудившейся крыши наверху. Вспомнив про рюкзак, Ефрем уж хотел незаметно вытащить из него банки с маринованным салом и действительно положить на их место палатку, но крик готового к поездке соседа вспугнул его, и он оставил эту затею. Раздраженный Ефрем выкинул с гаража лыжи с палками, неохотно переобулся, снова закинул за плечи свой тяжёлый рюкзак и закрыл ворота.

Пока мужчины покидали черту города и вышли на лыжню, ведущую в сторону сплошной зеленой стены таёжного леса, Ефрем уже успел десять раз пожалеть, что не дал в Акиму в морду. Тяжеленный рюкзак с каждым шагом всё сильнее придавливал его к земле. Он не рассчитывал на такую тёплую погоду сегодня, и обильно потел под толстыми слоями термобелья, свитера и зимней куртки. От усталости приходилось останавливаться всё чаще, делая долгие перекуры и перевалы на отдых.

– Что, сосед, хватку совсем потерял, а? – ещё только больше раздражал резкий Аким. – Обленился за зиму, мышцы совсем расслабились?

– Ага, – напряженно выдохнул Ефрем.

– Ты кирпичей в свой рюкзак наложил, что ли? Смотрю я, совсем он у тебя нелёгкий, идёшь тяжело.

– Есть такое, – сказал уклончиво Ефрем, скинул рюкзак в сугроб и сел на ближайший пенёк отдохнуть.

– Эх, надо было домой сходить, воды хотя бы взять. Без неё совсем беда… – сказал Аким. – Ты хоть поесть чего в дорогу взял?

– Ну, так…

– Слушай что! Я по осени с моим токарем Андрюхой на охоту в эту сторону ехал. Тут километрах в пятнадцати сторожка же охотничья есть, помнишь? Можно будет воды в ведре натопить, приготовить чего из запасов твоих, переночевать. Если поднажмём, то ещё засветло там будем, заодно и переночуем! Как тебе?

– Аким, да ты ебанулся! – не выдержал Ефрем. – Я не попрусь в тайгу за двадцать километров, у меня уже спина рассыпается! Сейчас отдыхаем и обратно.

– Это несерьёзно, – весело покачал головою Аким. – Только к лесу – и сразу назад? Может, присыпем пока рюкзак с твоей палаткой здесь, за деревом, а утром вернемся и его заберем? А еду ко мне переложим. А то дома сидеть уже сил никаких нет! Хочется ведь тоже развеяться, так сказать, вырваться из города, воздухом подышать.

– Ну а мне совсем не хочется. Мне на работу завтра.

– А как же ты тогда с ночёвкой ехать собрался? Что-то ты темнишь, дружище!

– Ничего я не темню. Палатку на всякий случай взял. Мало ли, вдруг форсмажор какой. Всегда предусматриваю.

– Ну, хочешь, я твой рюкзак понесу? – вызвался Аким. – Проеду половину пути, ты отдохнёшь пока, воздухом подышишь.

Ефрему уже ничего не хотелось. Он устал и выдохся. Он и сам успел уже подумать об охотничьей сторожке. Она стояла в лесной глуши на берегу реки, в которой можно было бы вырубить прорубь и утопить банки, но идею ехать туда он отбросил, потому что решил, что с таким грузом он до неё не дотянет.

– Кстати, чего ты один в лес пошёл, а Женьку и не взял? – просил мимоходом Аким.

Ефрем уже был готов к такому вопросу.

– Нет у меня больше жены. Собрала свои вещички и уехала… К родственникам, в общем, в другой город.

– Вон оно как… – произнёс Аким и на секунду приуныл, как бы выражая этим своё соболезнование. – Куда-то в деревню глухую?

– В город же, говорю.

– Она же сирота. Какие у неё родственники, и в каком городе?

– А тебя это так сильно волнует?

– Да так… – оправдывался Аким. – Просто подметил.

– Мне плевать. Понял? Просто похуй. Уехала, ну и пусть катится себе, и не возвращается вообще.

– И что, думаешь, окончательно всё? – неуверенно спросил Аким.

– И бесповоротно, – смотрел куда-то вдаль Ефрем, стараясь не поворачивать голову к Акиму.

– Вообще никаких чувств?

– Да, вообще.

Возникла небольшая пауза. Аким решил, что раз уж пошёл такой расклад событий, то можно было бы расспросить об их былых отношениях подробней.