Владимир Семибратов - Крестом и пулемётом

– Это, – Александр глянул в сторону, куда указал отец Георгий. – Это, Жора, обломок хвостового оперения самолета, и, если судить по размеру, то тут где-то недалеко транспортник либо сбили, либо он сел на вынужденную.

– Так, – Александр быстро сориентировался. – Метров двести-триста на восток, не больше. Пошли посмотрим, что там осталось. Он наверняка не горел, а просто приземлился жёстко. Может, что ценное подберём.

– Пойдём, – согласился отец Георгий. – Тем более что это недалеко и не займёт много времени.

Они двинулись в направлении предполагаемого места авиакатастрофы. В своём предположении лейтенант Лукашевич не ошибся. Пройдя около четверти километра, отец Георгий и Александр вышли к месту падения самолёта. Но это оказался не транспортный «Ли-2», советский вариант «DC-3 Дуглас», а довольно устаревший «К-5», или «Калинин-5». Небольшая восьмиместная одномоторная машина, используемая в основном на местных авиалиниях в начале тридцатых. Крылья при падении срезало от удара о деревья, но фюзеляж, окрашенный в белый цвет, с большим красным крестом был почти цел, если не считать многочисленных пробоин от пулемётных очередей, которые красноречиво свидетельствовали об истинной причине происшедшей трагедии.

– Санитара сбили… – произнёс сквозь зубы Александр. – Даже раненых не жалеют… Ладно, посмотрим. Там внутри медикаменты должны быть. Для нас это хорошо. Заберём и уходим.

Даже хорошо? От этих слов отца Георгия слегка покоробило. Он хотел было возразить. Как же так может быть, чтобы гибель раненых людей была для них полезной? Но промолчал, потому что понял: Александр, безусловно, прав, только не по меркам мирного, а по меркам военного времени. Ведь погибшим раненым уже не по- мочь, а медикаменты им действительно пригодятся, чтобы жизни других раненых спасать. Вот и выходит, что польза.

– Жора, там… – Александр отшатнулся от иллюминатора и посмотрел на отца Георгия полным ужаса взглядом.

– Что там? Отец Георгий тоже глянул в иллюминатор и остолбенел от увиденного: внутри разбитого самолёта были не раненые бойцы Красной армии. Там были дети. Тринадцать ребятишек в возрасте пяти-семи лет, сидевших по двое в креслах. Не иначе как младшую группу детдома эвакуировали. Вот почему на санитарном самолёте. Надеялись, что немцы пожалеют, а они их…

– Жора, нам надо уходить, донеслись как бы издалека до отца Георгия слова Александра. – Мы уже ничего сделать не можем, только мстить.

– Саша, давай их похороним, – предложил отец Георгий. Нельзя их так оставлять.

– Нет, Жора, – после недолгого молчания возразил Александр. – Не получится, нечем могилу копать. Позже вернёмся и похороним, а сейчас уходить надо.

– Да, надо, – согласился отец Георгий. – Только я помолюсь за них. Весь оставшийся до деревни путь они проделали в полном молчании. Внутри у отца Георгия была пустота. Ни ненависти к врагам, ни ужаса от увиденного, ни жалости к погибшим, ничего, словно ледяной холод заполнил всё его существо. А перед внутренним взором то и дело возникали погибшие в самолёте дети. Лицо войны, в которое он только что отчетливо заглянул. Но не один кошмар не может длиться вечно. Либо человек сходит с ума от пережитого, либо психика ставит мощный защитный барьер, справляясь с ситуацией.

– Значит так, Жора, – Александр многозначительно посмотрел на отца Георгия.

– О том, что мы нашли, по возвращении – ни слова. Только комиссару доложим, а остальным, особенно Наташеньке, об этом знать совсем не обязательно.

– Согласен, кивнул отец Георгий, а сам подумал: «Ей и без этого ещё столько ужасов пережить придётся, так что чем меньше знает, тем лучше».

В деревню, как ни странно, за двое прошедших суток никто из немцев так и не наведался, о чём явно свидетельствовал стоящий на прежнем месте мотоцикл убитого отцом Георгием офицера. А ведь немцы своего должны были уже начать искать.

– Ничего странного, Жора, – возразил Александр, когда отец Георгий сказал ему об этом. – Наверняка офицерик этот всё по тихому обстряпать решил и заскочил сюда по пути куда-то. Вот поэтому-то здесь его никто и не ищет. Ладно, давай продукты искать, и чем быстрее всё сделаем, тем лучше.

Из продуктов решили брать только картошку, потому как найти что-либо ещё из долго хранящихся продуктов, которые можно унести с собой, в покинутой деревне было просто невозможно. – Ну не будеш же, в самом деле, тащить с собой по лесам бочку квашеной капусты или мешок муки, чтобы хлеб на привале печь? – Вот поэтому бульбой и ограничимся. Так, вроде всё, Александр внимательно осмотрел собранное. – Продукты, спички, бумагу, топор, пилу взяли, сапёрную лопатку в мотоцикле у немца взяли. Ещё что?

– Следы убрать надо, товарищ лейтенант, – предложил отец Георгий. – Ведь немцы сюда всё равно когда-нибудь наведаются. Офицера убитого и мотоцикл найдут – сожгут деревню обязательно, а если мы тут всё спрячем, может, она и уцелеет. Будет куда людям вернуться. Да и нам самим сюда в случае чего ещё раз за продуктами прийти можно будет.

– Дельная мысль, – согласился Александр. – Значит так. Бабушку хороним в лесу, мотоцикл тоже в лес загоним, а немца… Без могилы обойдётся – волкам тоже кушать надо.

Но поступить как планировали не получилось, вернее, не совсем. Бабушку они похоронили честь по чести и даже крест поставили, а вот дальше вмешался случай. В деревню наконец-то пожаловали немцы. То ли те, которые убитого офицера искали, то ли другие – залётные, но вдруг из леса со стороны дороги совершенно отчётливо послышался шум автомобильных моторов как раз в тот момент, когда отец Георгий и Александр собирались вытаскивать из дома труп убитого офицера.

– Так, Жора, всё, уходим, его без нас с салютом в Берлине похоронят.

– Да-да, сейчас, я только… – отец Георгий быстро вынул из кармана немецкую трофейную гранату М-39 типа нашей лимонки и закрепил её запальным шнуром за спицу заднего колеса мотоцикла. – Вот теперь пускай ездят. Это им за детей в сбитом самолёте «салют» от Жоры-партизана.

Укрывшись в зарослях на опушке леса, отец Георгий и Александр стали наблюдать за дальнейшим развитием событий. Да, конечно, они бы могли с чистой совестью уйти. Дело-то сделано. Продуктов набрали, бабушку похоронили, сюрприз фрицам оставили. Но, во-первых, хотелось посмотреть на деяние рук своих, а во-вторых, лишние разведданные тоже не помешают. Кто и зачем сюда заявился.

Между тем в деревню вполз колёсный БТР, а за ним тентованный грузовик с солдатами, которые, как автоматы, повинуясь командам сидящего в кабине бронетранспортёра офицера, рассыпались веером вокруг остановившихся машин, занимая круговую оборону. «Мотоцикл увидели сразу, – понял отец Георгий. – Вот и думают, что на засаду напоролись. Надо же, боятся – и то хорошо. Видать, подорванный эшелон аукнулся. Дальше что?»