Екатерина Фролова - Выбор

– Сын, я думаю, что это отличная возможность для тебя. Ты должен подружиться с сыном де Шэатто.

– Я не собираюсь быть чьей-то шестёркой, отец! – омерзение от слов родителя и не контролируемые слова, вырвались быстрее, чем Леви смог осмыслить их.

Потом незамедлительно последовало наказание и по лицу мальчика будто прошла раскалённая кочерга.

– Ты будешь делать всё, что я тебе говорю!

Так юный Бэлдэр стал принудительно общаться с Вивьеном. Все их проказы и подростковое желание о бунтарстве были пресечены строгими отцами обоих. Но если же пожилой де Шэатто посмеивался вместе с сыном над нерасторопностью его помощников, пришедших на помощь в последние минуты, а после один на один разговаривал с каждым из них, спуская на тормоза все шалости сына. То отец Леви наказывал в первую очередь своего отпрыска, совершенно не выказывая недовольство слугам. Возможно пройди чуть больше времени или же не показывай Вивьен своего превосходства, то юный Бэлдэр смог бы открыться ему и стать настоящим, а не придуманным другом. Но видно на то были свои причины и двое совершенно не ладивших между собой парня были вынуждены мириться с мнением общества и играть в «дружбу».

Осушив очередной бокал, Леви отвёл взгляд от танцующих пар и покинув зал, отправился ближе к бассейну. Тут и там играла громкая музыка, были слышны чьи-то восторженные крики и тихие разговоры. Во всём этом великолепии броского и ненужного двадцати двух летний парень, пытался найти одного единственного человека, что мог при определённом давлении, рассказать о новости, что была вырезана в последний момент из утренней новосети. Что-то происходило и от того отец Леви так сильно нервничал и срывался в последнее время. Приём Вивьена был замечательной возможностью, узнать последние сплетни. Только отделить ненужный мусор от поистине ценной информации было крайне сложно.

– Напиваешься? – спокойный голос и мурашки бегут по коже от этого тона.

Видно вечер тоже не принёс Вивьену желаемого. Тот был зол. Леви видел все признаки неконтролируемой агрессии, которая должна была вот-вот выплеснуться, а после де Шэатто может раскаиваться и сожалеть о содеянном, но всё равно ничего не будет менять. Мальчишка, у которого есть так много власти, на самом деле страдающей от многочисленных недугов человек. В принципе один из таких недугов был сделан самим Леви. Растя и полагаясь лишь на себя самого, он старался не спускать ни малейшую обиду. Ждать пришлось долго, но подсыпанный в напиток Вивьена порошок будет ещё долгое время мучить его страшными снами.

– Праздную, – добродушно улыбаясь ответил Леви, салютуя бокал в виде молнии.

Синяя жидкость напитка была тут же выпита, провожаемая скептическим взглядом хозяина вечеринки. А потом голова юного Бэлдэр закружилась, и он с опозданием понял, что не стоило так много пить. Проваливаясь в беспамятство, Леви мог поклясться, что видел победную улыбку Вивьена, которая исказила его лицо, сделав в миг неприятным, но каким-то настоящим. Просыпаться под звуки раздражающих голосов и чьего-то требовательного тона, было крайне непривычно.

– Наконец-то, сын, ты проснулся! Сэр Дьен проводит тебя, и ты дашь Совету все подробности вечера, – голос отца напряжён, но в нём нет и тени волнения за собственное чадо.

Скорее уж Дон Альфет и не дорожит жизнью Леви в том смысле, в каком в это понятие вкладываются истинные чувства и значения этих слов. Как только за отцом закрывается дверь, а юный Бэлдэр садиться, приводя мысли в порядок, в поле его зрения появляется как всегда бесшумно ступающий помощник.

– Сэр Дьен, расскажи всё, – слова звучат хлёстко, подобно приказу.

– Вы выпили два коктейля «Молния Зевса» и стали падать. Я смог вовремя вас подхватить, юный господин. Когда мы с вами шли к нашему сид, один из гостей господина Вивьена перегородил нам путь и стал пересказывать на все лады сплетни. Вы затеяли драку, твердя во всеуслышание, что никто и никогда не будет называть вашего друга такими словами и уж тем более так думать о нём.

– Что за друг? – голова всё ещё болела и поэтому плохо соображала, а стоящая после вопроса гробовая тишина, навевала неосознанный страх.

Помассировав круговыми движениями виски, Леви поднял голову встречаясь глазами с тем, кого уж точно не ожидал здесь увидеть.

– Ну я прямо разочарован, – насмешливый голос Вивьена, разрезал тишину, – Неужели ты забыл моё имя? Говорил же тебе не напиваться.

Леви замер, пытаясь осознать, что тот сказал. Неужели парень, поддавшись пьяному угару пытался защитить де Шэатто. Почему данное предположение казалось нелепым, ведь сам Леви не считал Вивьена своим другом, так почему же он сказал об этом в слух? Никогда ему ещё не приходилось напиваться до такой степени. Юный Бэлдэр всегда знал меру, не доверяя своему окружению, брал лишь то, что, по его мнению, было проверено. «Молния Зевса» была одним из таких напитков, в которые ничего нельзя было подмешать, ибо тогда цвет и вкус менялся до неузнаваемости.

– Оставь нас, – голос не дрогнул, хоть и был ещё слаб.

Сэр Дьен склонив голову в поклоне, быстро развернулся и вышел за дверь. Просторная гостиная опустела. Молчание, опустившееся после ухода мужчины, прерывалась лишь дыханием двоих парней. Взгляды их сверкнули и скрестились словно световые пули бластеров. Непримиримое сверление продолжалось несколько минут.

– Значит порошок твоих рук дело, – растягивая слова и как бы играя, утверждал Вивьен, скрещивая руки перед собой.

Закрытая поза и промелькнувшая боль в глазах, позволили Леви понаблюдать за де Шэатто. Старая обида прошла, потускнели эмоции, месть уже не казалась такой уж необходимой. То, откуда Вивьен узнал, не составило труда догадаться. Пьяный язык, способствовал лучшему разговору во все времена.

– Что теперь?

– Даже отрицать не попробуешь? – глаза широко расширены, а губы сжаты в линию. Он ждёт реакции на свои слова, но сталкивается с холодной отчуждённостью, – Скучно.

От чего-то Леви не было страшно. Чтобы в последствии не сделал и не сказал потом Вивьен, парень знал, что они пусть и многое прошли вместе, но им никогда не быть друзьями. То определение этого слова, что Леви встречал в зуме и видел своими глазами на улицах Города, никогда не сможет быть применено к их отношениям.

– Ты разочаровываешь меня, Леа, – зло проговорил де Шэатто.

Ещё одно напоминание того, от чего Леви терпеть не может Вивьена. Пользуясь своим положением тот коверкал его имя на свой лад, при этом невинно улыбаясь и похлопывая Леви по плечу от чего у того появлялись синяки.

– Ладно с этим мы разберёмся позже, – голос из насмешливого резко стал серьёзным, – За то, что ты вступился за меня, я на время закрою глаза на… это. Сейчас Совет хочет всех подробностей слухов обо мне и твоих действий. Постарайся дать достоверную информацию и всячески перехваливай меня.