Екатерина Фролова - Выбор

– Теперь то ты понимаешь, что из себя представляет Рич? – голос Вихо был громкий на фоне стоящей по всюду тишины.

– Да.

– А ведь они тебя любят. Хотят дать образование и работу. Будущее. А ты…, – тяжело вздохнув, мужчина махнул рукой, уходя прочь.

Саманта навзрыд проплакала всю оставшуюся ночь, успокоившись лишь под утро. Включившийся свет по всему Городу, объявил о начале нового дня. Вихо молча открыл двери клетки, выпуская девушку. На пороге высокого здания её ждали приёмные родители. Их лица были похожи на маски, а разочарование казалось поселилось в глазах. Сэм понимала, что возможно она это заслуживает, хотя красные от пролитых слёз глаза, твердили об обратном. Девушка и так уже настрадалась, она поняла все свои ошибки и впредь никогда не совершит ничего подобного. До дома шли молча. Двери высокого здания отворились перед ними и все троя, минуя холл, зашли в лифт, что доставил их на их этаж. Сектор многоэтажек, где жили на каждом этаже по семье был надстройкой, так как Город расширял свои границы, пытаясь окутать свои силовым куполом всю поверхность планеты.

– Диана, Пол…, – позвав их, Саманта хотела сказать так многое, но, когда те перевернулись к ней, замолчала, не зная с чего начать.

– Мы понимаем первая влюблённость и всё такое, но мы же тебя предупреждали, – поджатые губы, сведённые вместе брови, – Мы же говорили.

– Мам! Пап! Сэм! – Майя и Вон выскочили из своих комнат в одних пижамах. На лицах обоих были улыбки, а в глазах настороженность, – Будем завтракать?

– Мам, что на завтрак? – спросила Сара, появившись из очистительной кабинки в махровом халате и полотенцем на голове.

Диана, не раздеваясь, пошла за стойку кухни, нажимая там сразу несколько кнопок. Пол же открыл жалюзи на окнах, подставляя лицо лучам искусственного света. Разговор мирно переходил на отвлечённые темы. Казалось никто не замечает Саманту, которая так и не сдвинулась с места. Вот Пол сел за стол, включая зум, вот Диана дала Маей и Вону расставлять посуду, а Сара снимает с плиты, приготовленную пищу, кладя её в глубокую миску.

– Сэм, садись, – позвала Майя сестру, на миг обернувшись к ней и встретившись глазами.

Саманта на негнущихся ногах последовала к столу, с каждым шагом опасаясь, что сесть за него ей теперь уже будет не позволено. Вот девушка медленно опускается на твёрдую поверхность, опасаясь поднять свои глаза выше трясущихся рук, что сложены на коленках.

– Беспорядки начали усиливаться. Вся Земля замерла в ожидании, что же скажет в своё оправдание корпорация «МАРКО» и почему она ещё никак не отреагировала на обвинения в свой адрес. Это и многое другое вы сможете узнать только у нас, не переключайтесь…, – голос с голографического экрана зума, развлекал завтракающих.

– Диана, Пол, я… понимаю, что мои теперешние слова будут звучать не правдоподобно, но я правда много думала о том, что… Я не буду больше стремиться нарушить установленные правила. Я постараюсь измениться и стать лучше, – слова были искренними и идущими от самого сердца.

Зум перестал подавать сигнал, так, как только Саманта заговорила, Пол его выключил. Семья Инлис никак не прокомментировала монолог Сэм, но девушка видела по глазам взрослых, что каждое её слово отпечаталось в их памяти и лишь время покажет на сколько правдивы они были. Кто бы мог подумать, но самая младшая из Инлис, сдержала своё слово. Перемены были незначительными и не такими уж большими, но весьма существенными. Рич и его компания делали вид, что не знают о существовании Саманты. Девушка в свою очередь полностью погрузилась в учёбу. Она помогала тётушки Жули, относила обеды Вихо и быстро нашла общий язык с их сыном – Адамом. Адом был атлетического телосложения молодым человеком с копной русых волос и блёклыми серо-голубыми глазами. Он ни на что не претендовал и много молчал, больше слушая Саманту, чем что-то говоря. В то время как всегда молчаливая Сэм, оживала в компании Адама, становясь не перебиваемой болтушкой.

– О чём ты мечтаешь? – спросила Саманта, садясь на крыльце рядом с парнем, – Адам, звёзд из-за купола будет не видно, да и зря ты на них постоянно смотришь. Я вот, например, хочу улететь на Землю! Говорят, там всё совершенно иначе, чем здесь. Ты правда веришь, что Солнце будет вечно освещать Землю? Говорят, там можно увидеть облака. Что такое облака? Я видела их в зуме на голограмме, но знаешь мне кажется, что вживую они будут выглядеть совсем иначе. Интересно люди, которые живут на Земле о чём они мечтают. Ты когда-нибудь задумывался над этим?

– Сэм…

– Адам, ты веришь, что там, где нас нет намного лучше, – мечтательное выражение появилось на лице девушки, что жестикулировала руками от переизбытка чувств, – Жизнь здесь похожа на постоянно повторяющийся день. Ничего не меняется. Временами правда прилетают корабли и звездолёты с провизией или ещё чем, но это совсем не то. Ты же понимаешь? Мне не хватает движения вперёд. Что я могу? Чего я добьюсь сидя здесь? – грустное выражения лица и понимание в ответном взгляде. Глаза – это зеркала души. И сейчас глаза Адама отражали Саманту. Её мечтательное и немного печальное лицо, – Я не хочу быть одной из многих рабочих. Хочу взрыва эмоций, хочу приключений как в книжке!

– Жизнь не исписанные страницы книг, – тихие слова парня в ответ и наступившее на несколько минут молчание было прервано очередным восхищённо-вдохновлённым монологом Сэм.

Адам наблюдал за девушкой боковым зрением, ловя каждую эмоцию, проскальзывающую на её милом лице и стараясь скрыть от неё, появившеюся на его лице искреннюю улыбку, наполненную теми чувствами, которые пока ни один из них не мог бы принять от другого. Время ещё не вылечило затянувшиеся раны двух одиноких сердец.

Леви старался не поддаваться всеобщей панике. Тюрьма представляла собой унылое место, но довольно таки комфортное. Парень пришёл в себя, лежащим на полу камеры, решётка которой была пропитана силовым полем. Около стены валялась груда ткани, поверх которой лежал светловолосый юноша примерно того же возраста, что и сам юный Бэлдэр. Присмотревшись, Леви заметил кровоточащие раны и синяки. Юноша был одет в лохмотья, что ранее скорее всего принадлежали к низшему сословию. Возможно он был чьим-то слугой? Захрипев юноша, попытался открыть глаза, но у него это плохо получалось. Веки заплыли от побоев, налившись синяками. Леви был в одном лишь нижнем белье и потому его начинало ощутимо колотить от холода. Всю свою жизнь Бэлдэр пытался не поддаваться общественному мнению, проверяя каждое слово и стремясь найти в своей душе место для искренних эмоций. Своё собственное мнение Леви прятал в самом сердце никому не позволяя пробить свою броню, ему всегда казалось, что ему никто не нужен в этом огромной мире. Потому что нет никогда кто бы смог по-настоящему его понять. Бэлдэр полагался только на себя, а потому выбираться из этой западни ему придётся самому. Аккуратно потянув за край сальной и не вкусно пахнущей ткани, Леви быстрым движением выдернул её из-под юноши. Слегка передёрнувшись от омерзения, парень всё же завернулся в ткань. Ступни ног всё также были холодны, а жесткая тряпка не грела тело.