Алексей Райм - Королевство Полночь

Очень странно, но зверь не спешил

Меня есть и терзать, хоть убей…

– Ну, а люди вокруг?

– Ни души!

Вот совсем. Все как будто исчезли.

Конечно, приятного мало,

Ведь я далеко не железный.

Изрядно меня потрепало,

Увечий и ссадин навалом,

Рука вон – прям как не родная.

Испортила многие планы

Лихая прогулка такая…

– Тогда почему ты сказал,

Что история эта смешная?

– Ну правда, комично: шакал,

Что мужчину часами таскает

По лужам, в грязи, как мешок,

А мужчина поддался безвольно.

– Рассказ не смешной, ты – смешон.

– Возможно, и так, liebe fraulein.

Ну что же, телесные травмы

Не тема беседы полночной,

А мы не в больнице, и, дабы

Знакомство своё не закончить

Пустыми словами одними,

Меня зовут Ганс.

– Я Кристина.

– Какое красивое имя,

Как звон драгоценный.

– Спасибо.

А ты, как я вижу, не здешний?

– Заметила ты справедливо,

Я сам не отсюда, конечно.

– Тебя будто море прибило

Сюда, к берегам Королевства.

Ты слишком уж странный и явно

Совсем не похожий на местных,

Скажу тебе честно и прямо,

Не верится в то, что ты мог бы

По собственной воле приехать,

Каким бы ни следовал догмам,

Наш город – антоним успеха.

– Послушай, а мне любопытно:

Ты город не терпишь с рождения

Или же просто привыкла

Высказывать общее мнение?

Просто про город сказала

Ты, будто иначе не можешь…

Поэтому мне показалось,

Что мненье навязано всё же.

– Ты так проницателен, Ганс,

Это даже пугает немного.

Но разве из тысячи стран

Ты избрал только эту дорогу?

– Избрал не случайно, естественно.

Здесь я не для путешествий,

Ведь в этом большом Королевстве

Ваш город мне лишь интересен.

И раз уж мы заговорили

На личные темы немного,

В ваш город Полночный я прибыл

По зову рабочего долга.

– И в чём же работа такого

Особенного самородка?

– Любому с рожденья знакомая

Эта работа. Я – доктор.

– Картина весьма утешает:

Здесь доктор, что курит и пьёт…

Если город врача потеряет,

То врач никого не спасёт.

Ты же сам себя губишь, не так ли?

– Остынь, это дело моё.

Просто силы куда-то иссякли.

Апатия часто берёт.

– И неужто в наш век беспокойный

Ты хочешь лечить от чумы?

– Ошибаешься, милая fraulein,

Беда заблуждений чужих,

Что чумой инфицирован город,

Но это не так. Я уверен.

Болезни иная природа,

В пока неопознанной сфере.

Больные, высокая смертность

И распространение, связи.

Есть некая закономерность

В самой передаче заразы.

– Сумел ли уже хоть кого-то

Ты вылечить в городе нашем?

– О нет. Я буквально измотан,

Напастью такой ошарашен.

– И что же не так с этим местом,

Ну или с болезнью такой?

Ты как врач мне скажи, только честно,

С какой мы столкнулись бедой?

– Совершенно особенный случай.

Сюда отправляясь, я думал,

Что навык леченья мой – лучший,

Что средство найти мне не трудно,

Лекарство найду я быстрее

Любого столичного доктора.

Думал, что, правда, имею

В запасе достаточно опыта.

Только здесь нечто другое,

Я к этому был не готов.

Только трупы. Их целое море.

Симптомы? Нет ни одного!

И я прямо, как глупый мальчишка,

Не вижу причины невзгод…

Опустив уже руки почти что,

Я трупы вскрываю, и вот:

За недолгое время работы

Я кое-что понял, Кристин:

Чтобы точно спасти хоть кого-то,

Мне надо себя обрести.

Я обязан быть точно уверен,

Что именно должен лечить,

От чего город терпит потери,

В чём корень и главная нить.

– Рассуждаешь совсем не как доктор,

Скорее, как бард и философ,

И мне это нравится…

– Вот как?

– Расслабься, я так, не серьезно.

– Подход мой весьма нестандартный,

Леченье – искусство моё.

И я предпочитаю обратный

Ход мыслей и тонкий расчёт.

Я смотрю на проблему открыто,

Как будто на вскрытое тело,

Не делаю сотню попыток,

Лишь точный надрез один, верный.

Маэстро не нужно пытаться

Учить всё строение скрипки,

Он знает как пять своих пальцев

Его и использует гибко.

Мои инструменты – наука,

Все знания, что я коплю,

Хоть порой и в труде или муках,

В черепную коробку свою.

И поэтому, чтобы мне взяться

За новое дело, заданье,

Я должен во всем разобраться,

Присвоив себе эти знанья

О главных причинах, истоках.

Болезни глубинны, опасны,

Искать зло не нужно в симптомах,

В них видят проблему напрасно.

Согласен, что смерть – это страшно,

И хочется опухоль вырвать

Скорее, не думая дважды,

Но лишь бы родному дать выжить.

С позиции этой, конечно,

Мой метод циничен, подруга,

Не стану я резать поспешно

Больного при первых недугах.

И в городе люди страдают,

Они умирают всё чаще,

Но мне нужно знать мирозданье,

Иначе же сгину я в чаще.

От самых глобальных познаний

К решенью конкретной проблемы —

Вот метод мой. Мысль простая,

Но так спасу город, наверно.

И сколько б я ни был холодным,

Циничным по части работы,

Мне, правда, так искренне больно

Смотреть, как хоронят кого-то.

И жертвы отнюдь не случайны,

И, чтобы сей цикл закончить,

Я должен узнать его тайны,

Что прячет ваш город Полночный…

– Какой же ты, Ганс, человек?

Ты – контраст сплошной в море обличий,

И путник, что ищет ночлег,

Милосердный, при этом циничный…

И если приехал один,

Неужели ты с прошлым покончил?

– Нет. Не осталось родных.

– Одиночество в городе Ночи…

Пошли. Ты вино же допил?

Покажу тебе город поближе.

Не знаешь его ты глубин.

Ну, вставай уже, доктор, пошли же!

Стих четвёртый

Погружение

Ганс и Кристина летели.

Как два огонька в полумраке,

В безудержном пьяном веселье

Средь серого охры и хаки,

В палитре запачканных улиц

Бежали по мокрой брусчатке,

Друг друга всё дальше тянули,

До края доски своей шаткой.

Как будто упали с картины

«Прогулка» у Марка Шагала.

Кристина была так красива,

А Ганса немного шатало,

Его серебристые волосы

Путались перед глазами,

Скрывая чудесные образы

Леса и каменных зданий.

Взяв Ганса за правую руку,

Кристина вела его спешно.

Она так боялась как будто,

Что Ганса уже не удержит,

И он убежит от неё,

Так что руку сжимала всё крепче

И быстро бежала вперёд

Сквозь полночного воздуха жемчуг,

Хрусталь бело-лунного света,

И звон его быстрого танца,

Взрывались над ними кометы

В космическом вечном пространстве.

– Ты видишь? – сказала Кристина. —

Не верь никому, кто судачит,

Что в городе просто прогнило

Всё так безвозвратно и напрочь.

– Мне сосредоточиться сложно,