Дарья Федотова - Цена свободы

Как и сказал Дэвид, Саманта каждый день сидела на подоконнике. Она не могла говорить, поэтому и общаться ей было не с кем. Медсестры изредка пытались объяснить ей что-то жестами, но когда у них ничего не получалось, они бросали это занятие. Но они хотя бы пытались. Кроме них никто больше не обращал на нее внимание. Никто. Крис мог часами смотреть на эту девушку-загадку, пока Ривз не треснет его палкой по голове. Но и после этого парень кидал тайком взгляды в сторону окна. Он не верил, что она здесь лечится. Она не может быть сумасшедшей, он это чувствовал. И даже не смотря на то, что она была немой, он хотел с ней познакомиться и подтвердить или же опровергнуть свои догадки. Он ждал подходящего момента.

Бэйкер сдержал свои слова на счет режима. Каждое утро в районе семи-восьми утра, в зависимости от санитара, его грубо вытаскивали из кровати и отправляли на завтрак. Крис не мог бесконечно сопротивляться целому штату сотрудников, а потому ему приходилось ежедневно плестись на третий этаж. Однако каждый раз он пытался опоздать на столько, на сколько ему это удастся. И это не единственное, чем он раздражал Бэйкера. Крис делал вид, что не замечал и не слушал его. Он заваливался с ногами на диван и отворачивался к стене. Иногда смотрел Бэйкеру прямо в глаза, что заметно раздражало последнего. Порой просто смеялся, не давая доктору вставить слово. В общем, развлекался, как мог и раздражал доктора с каждым днем все сильнее и сильнее. А на последней терапии и вовсе уснул.

Эти игры продолжались в течение всей недели, пока однажды, ранним утром, доктор Бэйкер не позвал Криса к себе в кабинет. Это было еще раньше, чем обычно Крис просыпался, поэтому в кабинет к Бэйкеру парень зашел в спортивных штанах, задом наперед одетой футболке, растрепанными во все стороны волосами и сонным взглядом. Парень зашел в кабинет без церемоний. Он даже не постучался, открыв дверь с ноги, не поздоровался, а дойдя до дивана, улегся на него и зарылся носом в подушки. Своим поведением, он жутко злил Бэйкера, но тот не подавал никакого вида.

– Вы догадываетесь, по какому поводу я пригласил вас сюда, Мистер Аллен? – начал доктор Бэйкер.

– Возможно, поспать? – предположил Крис.

– Нет.

– А жаль, у вас такие мягкие диваны.

– Крис, я хочу с тобой серьезно поговорить.

– И намного удобней, чем в моей комнате.

– Мистер Аллен! – рявкнул на него Бэйкер. Крис выполз из залежей подушек, сел на диван и сонно уставился на доктора, не понимая, что от него хотят и самое главное, почему в такую рань.

– Я пригласил тебя, чтобы обсудить твое дальнейшее будущее.

– А почему так рано? Это не могло подождать хотя бы… до обеда? – зевая, спрашивал Крис.

– Нет. О важных вещах я привык разговаривать с людьми без свидетелей, не сбивая планы на день моих пациентов.

– Но вы, все же, сбили мои планы. Я собирался поспать и…

– Крис! – громко крикнул врач и ударил кулаками по столу, что заставило парня вздрогнуть от неожиданности и проснуться. – Ты готов меня выслушать без дурацких шуточек?

– Ну, разумеется, говорите! Я разве вам мешаю? – невинно спросил Крис и устроился удобнее на диване, сложив ноги по-турецки. Бэйкер вздохнул, снял очки, помял пальцами переносицу и, возвращая очки на первоначальное положение, продолжил.

– Крис. Передо мной и всем комитетом стоит серьезная проблема твоего будущего. Из-за твоих шуток и подколов персонала, нежелания идти нам на встречу, твое выздоровление откладывается на неопределенный срок.

– Мне не нужно выздоравливать. Я и так здоров.

– А так же из-за твоего отрицания очевидного и нежелания идти на контакт. Все твое будущее зависит только от твоего поведения.

– Что вы хотите этим сказать?

– Я хочу сказать, что понаблюдав за тобой около недели, мы с коллегами, посовещавшись, решили назначить тебе лечение сроком в три года.

– Что?! – Крис резким движением встал с дивана, от чего у него все поплыло перед глазами, но он не обратил на это никакого внимания. – Вы представляете себе, как это много?! Мне нужно вернуться, причем срочно, нужно заняться компанией отца, жить, в конце концов, а что я тут буду делать? Сходить сума?! – Крис кричал так громко, что ко входу в кабинет подошли несколько работников больницы, чтобы в случае чего, усмирить его, но парень даже не обращал на них никакого внимания.

– Крис, успокойся. Я еще раз повторяю, если ты пойдешь нам на встречу, курс твоего лечения может сократиться всего до одного года.

– Это все равно много!

– На здоровье нельзя экономить ни деньги, ни время, – первое «ни» Бэйкер как-то странно подчеркнул.

– Но я здоров!

– Ты даже не принимаешь проблему, ты не понимаешь, как сильно запущен твой случай. Возможно, нужно созвать еще одно совещание, и прибавить к твоему лечению дополнительный год.

После своих слов, Бэйкер в упор посмотрел на парня своими черными, как уголь, глазами. Со стороны могло показаться, что он гипнотизирует его.

– Вы ломаете мне жизнь, – тихим голосом произнес Крис.

– Ты уже ее сломал своими руками, Крис. Но к счастью, еще не все потеряно. Ты сам в праве все изменить.

В комнате повисло молчание, прерываемое только тиканьем маятника часов. Бэйкер развернулся на своем кресле на 180 градусов и стал смотреть в окно, о чем-то размышляя. Крис бегал глазами по кабинету, но ничего не видел. Он переваривал только что полученную информацию и пытался сообразить, что говорить, что делать.

– И что же об этом думает моя мать? Или возможно, ваш комитет состоит только из вас двоих? – решил узнать Крис.

– Твои домыслы совершенно неразумны! Конечно миссис Аллен в курсе. Ей все доступно объяснили. Несмотря на то, что ты уже совершеннолетний, для того, чтобы поставить тебе диагноз и установить курс лечения, нам нужно было ее согласие.

Слова металлом пронзили Крису ребра и врезались в сердце. Он знал, что его мать на это способна, но до него только сейчас дошло, что она действительно это сделала. Нет, не Крис, а его родная мать сломала ему жизнь. Реальность в одночасье стала для него невыносимой. Быстро развернувшись, Крис направился к дверям.

– Миссис Аллен сегодня приедет, она хочет увидеть тебя, – сказал Бэйкер, не отворачиваясь от окна.

– А я ее видеть не хочу, – прошипел Крис и вылетел из комнаты.

Три года. Три долгих, невыносимых и мучительных года. И как только она смогла пойти на такое? Крис не заметил, как вернулся в свою комнату. Он завалился на кровать, однако ни о каком сне и речи быть не могло. Он стал прокручивать варианты развития событий, и каждая следующая мысль тяжелым камнем падала на целую стену таких же булыжников в его голове. Крис прекрасно понимал, зачем его хотели спрятать здесь на такой длительный срок. Но он не знал, как с этим можно бороться. Он не мог оставаться здесь не то, что годы. Каждый месяц был на счету! Ему жизненно необходимо было вернуться.