Владимир Ковтонюк - Святая вода. повесть и рассказы

– Всё сделали, – сказал Зубастик Ракитскому, приехавшему на полёты через неделю.

– Удивительно, как раньше качественно клепали, ни одна заклёпка не прослаблена, – Виноградов похлопал рукою по фюзеляжу вертолёта. – Амортизаторы промыли, жидкость заменили, накачали до нормы. Тяги на несущий винт проверили, но регулировать не стали. По всему видно, что они были отрегулированы нормально и их никто после этого не трогал. А вот причину недостатка мощности обнаружить удалось, хотя и пришлось повозиться. Оказалось, что на приводе вала нагнетателя не установили шпонку, хотя сам нагнетатель поставили на место. Так что, можешь пробовать.

Вертолёт на этот раз вёл себя превосходно. Ракитский уверенно поднял его в воздух высоко над домом, полетал на полем, несколько раз завис на приличной высоте и вернулся на место, в угол огорода.

Колёса то касались земли, будто прикидывая прочность грунта, то вновь повисали в воздухе, пока, наконец, вертолёт не приземлился окончательно, решительно сжав штоки амортизаторов.

На этот раз Ракитский, не выключая двигатель, кивнул головой, приглашая Зубастика занять место в вертолёте через правую дверь.

– А ты говорил, что я напрасно позвал его! – Зубастик возбуждённо толкнул локтем Никифоровича. И закричал: – Ура! Моя мечта сбылась!…

Коннов стоял, размышляя, у открытого окна в своём небольшом кабинете секретаря комитета комсомола.

– Надо что-то делать! Что-то придумать такое, чтобы всколыхнуть молодёжь, чтобы она стряхнула с себя безразличие и очнулась от унылой текучки, похожей на анабиоз у некоторых животных. У ребят, работающих на предприятиях, размеренный, заполненный рабочий день. Они выполняют производственные задания, и у них нет времени размышлять над философскими вопросами. Но и они работают по-разному. Одни в силу своего характера, вкалывают, другие кантуются во время работы. Лишь бы время убить. А получают одинаково.

Коннов вернулся к столу:

– Что-то в стране почти неощутимо изменилось, как только Советский Союз ввёл свои войска в Афганистан. Это были последние дни 1979 года.

Коннов вспомнил, какие тогда стояли морозы. Сорокапятиградусные! На железных дорогах от небывалого холода лопались рельсы, а над заводскими цехами трещали фермы перекрытий.

И поехали молодые ребятки прямо со школьной скамьи да на войну. Коммунистическая Партия Советского Союза во главе с верным ленинцем Леонидом Ильичём Брежневым, или, как она сама себя называет, «наша партия», говорит народу, что солдаты едут в Афганистан «выполнять интернациональный долг в составе ограниченного контингента советских войск».

В народе шепчутся: «Надо же придумать такое! Всему миру мы чего-то должны! «Демократам» должны, и поэтому кормим, чтоб не начали бузить, как это было в Венгрии и Чехословакии. Но тут понятно, страны народной демократии – своеобразный буфер между загнивающим капитализмом и нами.

А почему арабам должны и вооружаем их до зубов, не понятно. Наверное, чтобы бы раззадорить и раздразнить Америку. Так делается на бытовом уровне, если очень хочется разозлить дворового пса. Бери палку, и пихай ею в конуру. Даже самый миролюбивый пёс скоро начнёт огрызаться. А ведь арабы только и умеют, что торговать. И как только Израиль поднажмёт, бросают танки с полными баками горючего и полным боекомплектом и удирают босиком по пустыне в сторону Египта. А ведь арабы только и умеют, что торговать. И как только Израиль поднажмёт, бросают танки с полными баками солярки и полным боекомплектом и удирают босиком по пустыне в сторону Египта. Нашли арабы, с кем воевать! С евреями! С высокоинтеллектуальной нацией!

И негров кормим, и свои республики кормим, особенно южные. А теперь ещё один долг, интернациональный! И ограниченный контингент! Надо же придумать такое! Кто его ограничил? Каким числом ограничил? Сегодня одним числом ограничили, а завтра захотят, и ограничат другим числом. И поедут туда на убой мальчишки прямо от мамкиной титьки.

Сталина не ругает сейчас только ленивый, а Сталин посылал воевать в Испанию или в Китай добровольцев из военных училищ. И правильно делал. Раз ты учишься в военном училище, значит, решил посвятить себя службе в армии. А чтобы продвигаться по службе, пожалуйста, поезжай, набирайся опыта, понюхай пороху. Может быть, дослужишься до генерала. Конечно, если останешься в живых.

А теперешнее руководство страной отыгрывается на тех, у кого нет возможности «откосить» от службы в армии. Это, чаще всего, дети простых рабочих, инженеров и крестьян. Тех бесхитростных людей, которые создают своими руками мощь и величие страны.

Русские матери, лишившись единственной радости и потеряв смысл жизни, никому больше не нужные и забытые той властью, которая отобрала у них самоё дорогое – их ребёнка, остаются один на один со своим безмерным горем. Такое не спрячешь!

При этом, вся страна в условиях чётко дозированной информации, проводимой руководством, делает вид, что не замечает войны.

Воротилы подпольного бизнеса и подпольных цехов так же, как и до войны, прокучивают в шикарных ресторанах целые состояния. В Кремлёвском Дворце по-прежнему проходят хорошо отрежиссированные съезды партии и комсомола с последующей раздачей бесплатных подарков их участникам. Так же, как до войны, гремят концерты звёзд эстрады. Девочки так же, как и до войны, любят мальчиков. Разумеется, тех, кто не попал в Афганистан. Так же, как и до войны, национальные окраины паразитируют на России, в результате чего жизненный уровень в деревнях центральной части страны, порождая пьянство и укрепляя в народе чувство безысходности, оказался на том же уровне, каким был во времена крепостного права.

Грузины-перекупщики, прикрыв лица кепками, у которых размеры козырьков соперничают с размерами лётных полей аэродромов, властвуют на колхозных рынках, торгуя зеленью и мандаринами. Хотя не имеют к колхозам никакого отношения. Деньги грузины запихивают в карманы штанов, и когда требуется дать сдачу, из штанов вынимается мятый, перепутанный комок банкнот, вызывающий зависть у русского покупателя, заложившего свою жизнь за копейки на вахту у доменной печи или литейном цехе. И не только зависть, но и ненависть. Потому, что рабочий тяжёлым, изматывающим трудом за месяц не заработает столько денег, сколько на базаре выручает торговлей укропом пышущий здоровьем представитель «маленького, но гордого народа». Какой он гордый? Паразитирует на России.

Грустные размышления Коннова прервал инструктор:

– Здравствуй, Володя! Вернулся из отпуска. Заглянул к тебе, чтобы рассказать забавный случай.

– Да? Давай, рассказывай, – подбодрил его Коннов.