Игорь Ярмизин - Школьная Атлантида

Наука вовсе неплоха, она очень полезная вещь, но подсовывать ее (да еще ее суррогат – псевдонауку) в качестве предмета изучения с младых ногтей целых десять лет – это странное действо, сродни религиозному. Псевдорелигиозному. Псевдонаука как псевдорелигия. Еще раз подчеркну: наука, – важный, но все же только один из способов познания мира. Причем только лишь иллюзорного мира нашего сознания. О реальности как таковой наука ничего не знает. В ХХ веке она немного соприкоснулась с ней и оказалась в тупике. Я имею в виду, в первую очередь квантовую механику, которая фактически отказалась от попыток объяснения реальности, выдвинув, после долгих дискуссий, странный, абсолютно ненаучный принцип: «заткнись и считай». Столь же сложная ситуация, скажем, в нейрофизиологии. И в целом ряде других наук. Я это называю кризисом понимания. Почему какая-нибудь константа, а тем более Вселенная такая, а не другая сегодня объяснить почти никто не берется.

У японцев есть такое выражение: «Не люби драконов как Сэкко». История такова. Был как-то человек по имени Сэкко, который любил драконов. Скульптуры, картины, статуэтки, украшения – весь его дом был заставлен самыми разными драконами. Как-то живой дракон услышал о нем и решил навестить, чтобы их встреча доставила Сэкко удовольствие. Но когда он просунул свою голову в окно, несчастный коллекционер от страха моментально испустил дух! Сэкко в нашем случае является символом предпочтения ученых концепций жизни.

Так что мы отказались от зубрения «научных» истин ради свободы живого ума, который не принимает ничего на веру, а до всего доходит сам. Чтобы постоянно ощущать радость собственных открытий. Радость бытия.

Вторая демонтированная конструкция – это система оценок. Мы ликвидировали ее. Вообще. В прошлой школе отказ от оценки был бы невозможен. Но мы оторвали взгляд от навозной кучи, в которой привычно копошились, и взглянули на мир с высоты. Оттуда увидели, что вреда от оценок намного больше, чем пользы.

Я не буду касаться случаев с манипуляциями, – занижением или завышением оценки. Хотя одно лишь подозрение на такую несправедливость может убить стимул к учебе. Нет, пусть все будет стерильно честно. Но в любом случае оценки что делают? Делят нас. Кто-то лучше, кто-то хуже. Низкие оценки нас обижают, высокие – радуют. Но почему мы радуемся или огорчаемся? Разве оценивающий знает тебя лучше, чем ты сам? Если это так, не лучше ли тебе заняться собой? Объективно, непредвзято оценить себя, понять, чего тебе не хватает – вот что важно выработать в человеке. Такое умение сегодня встречается весьма редко.

Дальше – хуже. Очень быстро оценки учителей, окружающих, родителей становятся важнейшим фактором не только нашей самооценки, но даже самых простых желаний. На этом основывается мода. Ты стараешься заполучить вожделенный костюм, платье или айфон, ибо люди тебя за это похвалят или позавидуют. Т.е. оценят. Ты ориентируешься на тех, кого хвалят (те же ЛОМы – лидеры общественного мнения) и на тех, кто тебя хвалит. Ты никогда не ты сам. Мы же стараемся приучить ребенка отвечать за себя. А не ждать, подобно маленькой девочке, похвалы от других. Заметьте, подавляющее большинство людей остаются такими «маленькими девочками» до конца своих дней.

– Но ведь как-то наставник должен оценивать усилия ученика?

– Конечно. Только не оценкой, не их суммированием и тупым выведением среднего арифметического в четверти или году. Механистическая, бессмысленная процедура. Нет. Наставник смотрит конкретную работу и видит самостоятельность и глубину мысли, видит, чего не хватает, и об этом беседует с учеником. В конце обучения он пишет на своего подопечного развернутую характеристику, определяя, где он добился наибольших успехов, в какой сфере предпочтительно было бы дальнейшее совершенствование и т. д. Т.е. ты всегда знаешь, что у тебя получилось, а над чем нужно работать, – зачем же еще чего-то оценивать?

Следующие «несущие конструкции». Третье и четвертое противопоставление – это фигура Учителя и отношения Учитель-ученик. В «классической» школе Учитель – это самая массовая в стране профессия (а значит, по определению, не престижная, малооплачиваемая, состоящая из посредственных людей). Он передает ученику некий объем знаний и контролирует, как тот их усвоил. У нас нет ничего подобного. Эти отношения строятся на совершенно иных принципах. Во-первых, мы отказались от претензии на абсолютную истину, которой обладает педагог. Мы ее ищем. Причем истин может быть много. Например, относительно любого литературного персонажа. Сколько людей, столько и мнений. Для нас важно, чтобы это мнение было. Твое. Личное. А не списанное из учебника или Интернета.

Учителя тоже нет. Иногда мы употребляем это слово, но все больше по привычке. Его заменил Мастер. Абсолютно ключевая фигура. Именно вокруг него строится «новая школа». Понимаете, давным-давно замечено, что к истине ведет тысяча самых разных тропинок. К ней можно прийти через глубокое понимание математики, природы, литературы. Например, «Божественной комедии» Данте или «Фауста» Гете. Не только как прекрасных художественных творений, но и как «инструкции» по достижению счастья (о чем, например, говорил сам Данте), и как картины мира. Одним словом, самого современного и злободневного текста, напрямую касающегося лично тебя. Беседы с гением посредством Мастера. Это Данте обращается лично к тебе с разговором о твоей жизни, и Гете, и Толстой. Без такого диалога литература мертва. И потому учебные курсы могут быть только авторскими, и школа только авторской. Ты смог раскрыть гений Данте и излить его, через века в мир каждого конкретного своего ученика. А другой – нет, другой сделал это посредством, скажем, Гете. Соответственно твой авторский курс об ученике и Данте, а другого Мастера – об ученике и Гете.

А у третьего и вовсе инструментом служит история. Вспомним высказывание суфиев, что жизнь – это в основном притча и лишь отчасти история. Путь идет по тысячи тропинок, которые, причудливо извиваясь и пересекаясь, уходят вдаль, чтобы где-то там, за горизонтом, соединиться. Каждый предмет – такая тропинка. Каждая тема, литературное произведение. По ней идут вместе, Мастер и ученик. Но ученик – главный. Он – участник крестовых походов, рыцарского турнира, «Божественной комедии» или Карнавала. Он участвует во всех сюжетах, ситуациях, решает моральные и пр. головоломки. Здесь нет понятий, «правильно» он это делает или нет, важно, чтоб решение шло от его ума или сердца.

Кардинальная разница между фигурами современного учителя и Мастера заключается в том, что первый начиняет вас разными сведениями и концепциями, тогда как второй – помогает выбросить их из головы. Учитель пытается сделать новых людей подобным старым, «инсталлировать матрицу» в них, подчинив обществу и государству. Учитель только делает вид, будто передает вам истины, он лишь подсовывает изукрашенное барахло, ложь, которая в лучшем случае умрет в чулане вашего сознания, а в худшем еще и отравит его.