Юрий Бригадир - Сны скорпионов

– Куда уж! – для порядку прошипел мокрый Муций и неожиданно поставленным, как у Левитана, голосом заговорил:

– Дамы! Господа! Я очень хотел попасть на этот проект. Я бы мог, конечно, сейчас соврать и сказать, что меня долго уговаривали, но это не было бы правдой. Я вообще, если честно, даже толком Романа не дослушал. Мне хватило того, что вы все настоящие самоубийцы, из мяса, горячие. Вы уже, наверное, догадываетесь – почему. Все это есть и во мне. Мне в юности не хватило пары шагов. Всегда думал, всегда завидовал вам, но так и не решился. Уже, впрочем, и не решусь. Это… такой рубеж через всю душу, когда по одну сторону твоя воля, а по другую Его. И дело не в том, что жизнь невыносима. Она как раз лично у меня вполне себе выносима. Да вы и сами знаете – скажем, миллионеры с таким же удовольствием убивают себя, с каким и самые последние нищие. Почему? Для чего? Что толкает человека? Разве жить – это не самое интересное на Земле? Ответишь на вопрос – увидишь дорогу. А то ведь ее нет! Религия, политика, экономика, семейные ценности, цивилизация – все миф, все вранье. А кому охота жить во всем этом? Чего-то добиваться. Делать карьеру. Передавать опыт. Без главного ответа нет точки опоры. Я не знаю ответа. Но я пришел, чтобы думать вместе с вами. И я не вру и не издеваюсь, когда надеваю тогу. Это мой способ размышлять. Вам не нравится тога? Да ради Бога! Я буду – кем вы хотите! Просто поймите – я не враг. Я не наемный артист, не тамада на свадьбе, не массовик-затейник. Я пришел сюда получить ответ, которого пока не знаю… Можете смеяться. Можете мне не верить. Но я здесь не случайно…

– Хорошо! – поднял руку и перебил его Полковник, – оставайся.

– Благодарю! – искренне ответил Муций, приложил руку к сердцу и наклонил голову.

– Красавчик! – обрадовался Бессмертный, – молодец, Виталий Николаевич. А то я, признаться, думал, не раскрутим тебя вовсе. Другого искать – ну совсем времени нет. А пришлось бы, мать его за ногу… Отлично, все свободны! – с нажимом прокричал Роман, и уже тише, в сторону Муция, – прошу простить мне дикую выходку, Виталий Николаевич! Ты ж понимаешь, без настроя наши дела не делаются. Пойдем-ка, по маленькой!

– Признаться, я не думал, что так резко рванем. Выжидал момент, – улыбнулся Муций, вытирая породистое мокрое лицо, – лишнего протянул, да… И почему по маленькой? Зачин неслабый, Рома, знаковый.

– Ну тут я согласен!..

В этот замечательный день у Бессмертного срасталось почти все. Да, не все гладко, со шрамами, вывихами и подворотами. Но – в одном русле и куда надо.

Проект «Сны скорпионов» еще даже не стартанул. Но совершенно точно насторожился и поднял голову. Как охотничья собака с чуткими ушами и верховым смертельным чутьем.

Незаметно и неостановимо все вокруг сразу закрутилось, зашумело, тронулось, искажая и заражая пространство, время, ломая людские пришлые судьбы, как сухие спички.

Я это почуял, услышал, подумал, наклонился к Дельте и предложил:

– Пойдем, пошляемся по острову?

– А на завтрак?

– Успеется.

Солнце играло золотым по белому. Жарким – по серебристому. А еще вспыхивал под ним фантастической австралийской синевой бассейн. Жаль, но это не вода была такого пронзительного цвета.

Всего лишь пластиковое дно. Декорация, миф, обманка…

Через пару дней, согласно расписанию была прослушана лекция по огнестрельному оружию с последующим зачетом на понимание куда направлять и чего нажимать. Женская половина сдала зачет чисто формально и тут же разбежалась, а мужская еще тренировалась разбирать и собирать оба представленных образца: пистолеты Макарова и Ярыгина. На неполную разборку макарова, насколько я помнил по суровым армейским будням, отводилось три секунды, по ярыгину у меня такой информации не было, и вообще я видел его вживую первый раз в жизни. Оно и понятно, поскольку последние пять лет я имел дело больше с винтовками. Пистолеты мы старались не использовать, тем более армейские – с ними надо было подбираться совсем вплотную, либо стрелять с запасом. Так что последним нашим короткостволом был практически бесшумный ПСС, к которому, как оказалось, патронов хрен найдешь днем с огнем, отчего у нас тогда сразу же возникла реальная проблема. Сам пистолет Сеня купил легко и играючи, а патроны искал еще недели две. В общем, больше мы ерундой не заморачивались и работали с более дружественными моделями.

Относительно же представленного набора резюме было, скажем так, не блестящим. Тяжеленный ярыгин в качестве суицидального инструмента подходил с многочисленными оговорками. Да, сам патрон шансов выжить не оставлял. Если не клинил, не перекашивался, не застревал где попало, и если потенциальный клиент вообще мог взвести затвор. Армия слабым рукам не доверяет. Зато один такой аппарат легко мог выкосить всех здешних Скорпионов вместе взятых с одного магазина.

Касаемо же макарова: он всегда был идеальным оружием для самоубийц, поскольку боевые его качества сильно преувеличены, и единственно, для чего используют его служивые всех мастей – сводят счеты с жизнью после письма из дома, где ненаглядное влагалище не дождалось-таки бойца. Ну или чинно-благородно пристреливают сотоварища за гнилой базар на офицерской вечеринке. Иногда кажется, что кирпичом попасть в человека проще, чем из ненавистного личного оружия системы Макарова. Но это в другого человека сложно. А себе в рот, чуя, как собака, кровяную горечь железа и перец давно сгоревшего пороха – милое дело. Весело и стопроцентно. Девять миллиметров, как-никак. Эффект гарантирован.

Тихо-мирно будут лежать оба пистоля в «зале смерти». Хочешь – пали себе в сердце, хочешь – в голову, хочешь – в рот. Но важно научить с ними обращаться, и тут Роман, безусловно, прав. А то поотстреливают себе все конечности, потом мучайся с инвалидами. «Я был батальонный разведчик…»

Ближе к вечеру включили телевизоры. Новостей, вестей с суши, с сельхозугодий, а также с фондовых рынков нам не показывали, а показывали нас самих. Самый большой плазменный полутораметровый экран у эстрады блистал свежими красками, и мы даже как-то стали красивее. Четче. Сочнее цветами, я бы сказал.

За неимением пока что других ярких событий многократно был прокручен сюжет с выбрасыванием в бассейн Муция. Кое-кто увидел себя в неожиданных ракурсах: без подготовки и макияжа. Это тоже было понятно – камеры безмолвно висели где попало и бесстрастно записывали все, что ни попадя. Главная камера с партийной кличкой «Паук» едва слышно жужжа, проезжала изредка над головами, попутно вращая тремя объективами и играя линзами. Картинки с нее были просто голливудскими, так как обзор у нее был во все стороны, на любую дистанцию, и смонтированные кадры просто сносили крышу неподготовленному зрителю. Кое-кого даже тошнило при виде летевшего с экрана пейзажа, сменяющегося дном бассейна и тут же – небесными далями со всяческими облаками.