Виктор Гришаев - Медвежий мыс. Москва – Мадрид

– Обычный вазодепрессорный обморок, вызванный стрессом, – спокойно отвечает дочь, глядя с теплотой на мать.

– Полежи ещё немножечко, а потом мы поможем тебе дойти до дивана.

– Серёжа, ты что-то занимательное хотел поведать нам? – ухмыльнувшись, c шутливой иронией через час обратилась Мария Алексеевна к сыну.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо. Не волнуйтесь, я больше не испугаю вас.

Сергей вопросительно смотрит на Елизавету.

– Всё в норме – и пульс, и давление.

– Ну, что ж тогда слушайте.

И Сергей рассказал, как нашли отца, про встречу с ним и его новой семьёй.

– Он хотел рассказать мне, как всё случилось, про свою жизнь все эти годы. Но я сказал ему, что его исповедь должны выслушать все: и жена, и дочь, и я. В пятницу он будет встречать нас в Пихтовке.

– Нет, нет, только не сейчас! – разволновалась Мария Алексеевна.

– Мамочка, не беспокойся, тебе нельзя расстраиваться. Отец вообще не надеется, что ты его когда-нибудь простишь, а тем более на встречу в ближайшее время. Может быть, в будущем, когда ты будешь готова, вы и встретитесь. Он очень хочет, чтобы ты его выслушала.

– Поживём – увидим, – грустно проронила мать.

– Лиза, а ты согласна на недельную поездку в детство?

– Конечно, он же наш отец. И мне очень хочется его увидеть, услышать, обнять.

– Тогда послезавтра и выезжаем.

Директор лесхоза, когда узнал, что нашёлся Михаил Дмитриевич Кедров, да ещё через столько лет, был крайне потрясён необычному известию.

– Вот это да, может же такое случиться! – восклицал он, слушая своего заместителя. – Такое дело, конечно, надо ехать. Кузнецов отвезёт вас, а сам займётся делами Сосновского лесничества, там ведь работы невпроворот. Да и вы ещё раз присмотритесь к этому уникальному месту, посоветуйтесь с отцом по определению границ под заказник. Столько лет прожить в тайге! Он, наверное, там каждую пядь земли знает, так что его опыт нам может быть очень полезен. Надо же, четырнадцать лет прожить в тайге! – всё твердил Ильин, не уставая удивляться ошеломляющей новости.

В пятницу рано утром вышли на катере, а уже к обеду были в Пихтовке. На берегу их уже ждали Михаил Кедров и его младший сын Сергей. Лиза, не дожидаясь, когда пришвартуют катер, прыгнула на берег и помчалась навстречу бородатому мужчине. Подбежав к нему, резко остановилась.

– Папа, это ты?!

– Да, дочка, это я!

И Кедров, подхватывает падающую ему в объятия девушку.

– Я знала, что ты живой, я не верила никому, кто говорил, что тебя уже нет. Я чувствовала, что мы ещё встретимся, – шептала она, рыдая от счастья и целуя бородатое лицо отца.

– Дай мне посмотреть на тебя, – проговорил отец, вежливо отстраняя дочь. – Какая же ты красавица, высокая, стройная!

– Вся в родителей, папочка! – бойко отвечает Лиза. – А это кто с тобой? – И не дожидаясь ответа, предлагает: – Давай отгадаю! Я думаю, это мой младший братишка. И тебя зовут…

– Серёжа, – пробормотал, смущаясь, мальчик.

– Ещё один Серёжа! – громко смеётся девушка, привлекая внимание подходящих Сергея и Полину.

– Михаил Дмитриевич, Серёжа, здравствуйте!

– Здравствуй, Полина!

– Привет, папа! Брат, привет! Вот мы и приехали, как я и обещал. Давно ждёте?

– Часа два будет, – ответил отец, пожимая руку сыну.

– Тогда не будем терять время, продолжим наше путешествие по таёжным речкам будущего заказника.

– Какого заказника? – недоумевая, о чём идёт речь, переспросил Кедров-старший.

– Потом, папа, всё расскажу. А сейчас надо Кузнецова отпустить. В следующую пятницу он должен приехать за нами. Так что у нас целая неделя, будет время обо всём переговорить.

За мостом стояла моторная лодка, привязанная к свае.

– Расселись? – громко спросил Михаил Дмитриевич.

– Да! – хором ответили девушки. И уже, обращаясь к старшему сыну, отец просит:

– Серёжа, оттолкни-ка.

Сергей с силой толкает и лишь в последний момент успевает прыгнуть на нос лодки, которая покачиваясь, отходит от берега.

Михаил Кедров заводит мотор и лодка, поворачиваясь, медленно набирает ход. По левой стороне реки остаются старые покосившиеся избы, заброшенной когда-то деревни Пихтовка. Лиза долго всматривается и с грустью провожает знакомые места и пейзажи, где прошло её счастливое детство.

– Сейчас будет поворот направо, – кричит она, бросая на отца торжествующий взгляд.

Он улыбается ей той же улыбкой, которую она помнит с тех далёких времён, когда её папка приходил с работы, брал её на руки, и они шли, как он говорил, путешествовать по сказочным местам живописного таёжного царства.

– Скоро повернём направо и войдём в реку Кедровка, которая приведёт нас к Медвежьему мысу и к знакомому нам всем озеру, откуда и берёт начало эта небольшая речушка, – перекрикивает шум мотора Михаил.

Неожиданно возникает дом, который издалека кажется эфемерным миражом из снов. Лодка плавно поворачивает налево и входит в канал-рукав, опоясывающий дугой всю территорию усадьбы.

– Этот канал не искусственный, а рукав реки Кедровка. Он ответвляется от основного русла и сливается снова метров через пятьсот, образуя небольшой остров, входящий в наш участок, – поясняет Михаил Дмитриевич, привязывая лодку к причалу.

– Вот это да! Хорошо устроился наш папуля! – иронично восклицает Лиза, внимательно оглядываясь вокруг.

– Папа, привет! – звонко кричит девочка, бросаясь отцу на шею.

– А с остальными, что, не надо здороваться? – спрашивает Михаил, опуская дочку на землю.

– Здравствуйте! – стеснительно произносит она, прижимаясь к отцу.

Около крыльца гостей встречает Катрина, здороваясь со всеми, напряжённо смотрит на первую дочь Михаила.

– Здравствуйте! Катрина.

– Да уже наслышана, – холодно отвечает Елизавета, показывая всем своим видом, что разговор закончен.

– Ну что, хозяева, когда будем осматривать ваши владения? – язвительно спрашивает Лиза.

– Надо сначала покушать, ведь с утра ничего не ели, а потом и видно будет, – спокойно ответил Михаил Дмитриевич, приглашая гостей в дом.

Стоял майский вечер 1963 года. Михаил Кедров, закончив рабочую смену, отдыхал в комнате дебаркадера. Глаза его были закрыты, но он не спал, все его мысли были о семье: о Лизоньке – семилетней дочурке, которую он любил нежной отцовской любовью, Серёженьке – двенадцатилетнем сыне, продолжателе рода Кедровых, живущего сейчас у мамы, Зои Максимовны, и младшего брата Захара, и, конечно, о красавице жене.

Мария должна была приехать послезавтра, и он ждал её с трепетным волнением, как и четырнадцать лет назад, когда у них только начинала зарождаться любовь.

Усталость, накопленная за день, стала брать своё, и он уснул, улыбаясь во сне счастливой улыбкой. И снились ему дети, почему-то их было четверо – две девочки, два мальчика и ещё две женщины, бегущие за ним по белому песку побережья синего озера вдоль соснового бора. Он отчётливо слышит их крик: «Папа, папа, не убегай! Миша, Миша, подожди!»