Борис Михайлов - Женщины против мужчин. Лесбиянки. Из журналистских блокнотов

Едва закрыла дверь за Женей с Катей, раздался звонок, и она открыла Сергею. Он поцеловал бывшую супругу и с порога набросился.

– Не передумала? Вспомни, мы любили друг друга. Сколько всего хорошего между нами было! Обещали остаться друзьями. Теперь заставляешь применить репрессивные меры.

– Не могу объяснить словами, каких психологически усилий стоило спать с тобой.

– Мне казалось получала удовольствие. Лицо светилось счастьем. На лице радость. До тебя, ни с кем не было так хорошо, как с тобой.

– Полина младше меня. Красавица. Успеет народить кучу ребятишек. Сына, как ты мечтал.

– Сколько раз повторять, здоровье не позволяет ей родить. Как отец, имею все права на Катю.

– Никаких прав ты не имеешь. Катя останется со мной. Официально отказался, записано в постановлении суда.

При разводе Сергей поступил благородно, понимал, молодой жене не нужен ребенок, напоминающий о прошлом мужа, и согласился, дочка останется с мамой. Предложил помогать материально, бывшая жена отказалась.

– Судебный процесс мы с Полиной выиграем. Давай лучше по – мирному решим. Не будем трепать друг другу нервы, а твоим коллегам поласкать наши отношения в СМИ. Мы советовались с юристами и психоаналитиком, родители и родственники поддержали нас. Раз Полина не может иметь ребенка, обстоятельства требуют пересмотреть решение суда четырехлетней давности. Тем более, нельзя доверить воспитание моей дочери извращенкам, воспитывающих девочку в своих традициях.

Открывать, не в первый раз, бесполезную и долгую дискуссию, Надя не стала. Подошла к двери, открыла её, показывая, что разговор окончен.

– Иди, Сережа, и не надейся. Правильно сказал, давай не будем трепать друг другу нервы. Катя останется со мной.

Женя, ожидая возвращения подруги, перед завтраком знакомилась, с присланными накануне, проспектами новой продукции фирмы «The Procter & Gamble Company ».Гремел музыкальный проигрыватель и, не сразу услышала звонок входной двери. В прихожей, перед зеркалом, поправила прическу и открыла. «Надя с утра повезла Катю в садик. У нее ключ, кто это с утра», – подумала.

Пришла Елена Васильевна, мама Нади. Женщина лет пятидесяти с небольшим, прекрасно выглядевшая. Гостья по – хозяйски осмотрелась и спросила, где Надя, отвели сегодня внучку в садик или нет?

– Как всегда. Что случилось? – удивилась Женя.

– В садике её нет. Где Надежда?

– Отвезла Катю в садик, поехала по своим делам. Я спала, слышала сквозь сон, как собирала дочку.

– Её не приводили! – воскликнула гостья. – Скажи, наконец, где Надя, что c Катей? Пойду в милицию, не признаешься! Где внучка и её непутевая мать?.. Забрала дочь… Найду управу. С педофилами и наркоманами боремся, а развратницы вовлекают в свои сети духовно не окрепшую молодежь под носом у власти! Привлеку тебя к суду, обязательно привлеку.

Женя рассмеялась.

– Ваша дочь духовно не окрепшая? Не смешите! С экрана телевизора чему учила молодежь? Спросите лучше себя, где были раньше. Не замечали, как дочь боролась с собой? Меняла мужчин, пока не убедилась, любить может только женщину.

– Тебя? – возмутилась мать Нади.

– Не обязательно меня… Считала, родители интеллигентные, должны понять. Разговаривали с ней по душам, откровенно? Вы же не из забытой богом заимки в енисейской тайге.

– Причем интеллигентные не интеллигентные. Полюбить женщину – против Бога, против человеческой природы. Нечего меня агитировать!

– Не агитирую. Призываю понять дочь, позволить жить, как ей лучше. Жизнью, в которой счастлива.

Елена Васильевна с каждой секундой закипала всё больше.

– Лечить вас надо! Принудительно лечить!

Женя понимала, мать подруги живет информацией из зомби ящика официальных телеканалов. Насмотрелась питерских мракобесов и московских думцев, которые талдычат: спасайте общество от извращенцев.

– Принудительное лечение не помогает. Столетиями мир пытался. Как вам втолковать, гомосексуальность – не мода, а каприз природы, наделяющий особенностью отдельных людей при рождении.

Елена Васильевна продолжала повышенным голосом наступать. Женя – объяснять, не желавшей ничего понимать женщине.

– Заговаривать зубы, мастерица.

– Заговаривают зубы, кто отвлекает народ от реальных проблем, подбрасывает обсуждение хулиганских выходки двух девчонок в церкви, призывает возмущаться американцами, покупающих русских детей разделывать на органы для трансплантации, переживать проблемы Сирии и Украины, теперь еще Ирана и Ливии. Педофилию приравнивают к гомосексуальности. Б ольшая часть населения, кроме зомби ящика, реальной информации не получает, продолжает придерживаться патриархальных взглядов. Этим и пользуются власти. Но вы… Образованный человек.

– Не успокоюсь, пока не изолирую тебя из общества… Так, скажешь, где Надежда с внучкой? В последний раз спрашиваю и еду в полицию.

– Поезжайте. Зря потратите время. Ваша совершеннолетняя дочь вправе жить, как сама желает.

– Ни перед чем не остановлюсь. Катюшу у вас заберем! Жить будет со мной, – заключает Елена Васильевна атаку на соблазнительницу дочери и выходит.

Женя закрывает за ней, снова наводит у зеркала макияж, пострадавший после трудного разговора, и продолжает возмущаться: «Слава богу, ушла. На вид, умная женщина… Не может понять, заложенное природой, не изменишь ни силой воли, ни государственным преследованием». Не отошла от двери, как заскрипел открываемый замок. Пришла Надя с пакетами

– Маму не встретила? Только – что ушла от нас. – Обнимается и целуется с Надей. – Куда Катю спрятала?

Женя забыла, что вчера, после очередных угроз бывшего Надиного мужа, решили на некоторое время позволить девочке отдохнуть от детского сада на даче общей знакомой. Родители и сестра Зинаиды Макеевой жили там постоянно с внучкой, ровесницей Кати, и ей не придется скучать.

Женя рассказала про визит Елены Васильевны и её угрозы, знает, Кати нет в детском саду.

– Долго ездила. С голода чуть не умерла. Пошли скорее на кухню, займемся завтраком!

– В холодильнике оставалась вчерашняя овсянка.

Они разбавили кашу молоком, положили масло и поставили в микроволновку, продолжая разговор об угрозах матери и Сергея.

Он надеялся на помощь отца повлиять на суд, отобрать дочь. Женя продолжала успокаивать Надю.

– Ничего не сделают, не бойся, я советовалась с опытным адвокатом. Нет у Сергея прав на Катю.

– Жена его, сучка, заварила всю кашу. Сама не может родить, вот и уговаривает свекра правдами и неправдами забрать у меня Катю.

Женя продолжала успокаивать подругу, призывала смотреть на жизнь оптимистичнее.