Борис Михайлов - Женщины против мужчин. Лесбиянки. Из журналистских блокнотов

– Еще следует разобраться, что не стали пагубным примером для многих других, менее талантливых, неизвестных людей, не увеличили процент гомиков. Судя по блогу, глубоко в теме. Расколешь на откровенность, материал получится интересным. Блажь всё это. Стремление эпатировать окружающих.

Ирина продолжила читать размышления коллеги.

«Перестав бороться с собой, понимая свою нетрадиционную ориентацию, оказываешься в оппозиции к окружающим. Все против тебя: родители, бывшие друзья, коллеги по работе. В социальном плане с гомофобией сталкиваешься на всех этих уровнях.

Поскольку сексуальные устремления лесбиянок лежат вне области брачных отношений, не имеют целью продолжение рода, с позиции государства, эти падшие женщины занимаются прелюбодеянием. Как и все традиционные христианские конфессии официально считают гомосексуальные отношения греховными. В общественном мнении лесбиянки – женщины, по тем или иным причинам не вызывающими интереса мужчин, социально неблагополучные, часто страдающие алкоголизмом и наркоманией. «Да они все убогие, эти лесбиянки!»

Гомофобия отвратительна не только ее прямым проявлением, но и тем, что заставляет постоянно занимать позицию прячущегося, а порой идущего на амбразуру.

В обыденной жизни я не чувствую ничего, что отличало бы меня от гетеросексуальных женщин. Флиртую с мужчинами, хотя, конечно, не так активно, и скорее в силу стереотипов: мужчины ведь сами ждут от нас флирта. Они среди моих лучших друзей. Все женщины разные, и дело не в том, гетеросексуальны они или нет»

– С рассуждениями Надежды можно соглашаться или не соглашаться, но пишет довольно убедительно, – вставая из – за ноутбука, заметил Константин.

– Я равнодушно отношусь к нетрадиционалам. Нравится, счастливы? Получают кайф, ну и флаг в руки, попутного ветра. А что среди них творчески одаренных людей, знаменитостей больше, факт. Если решусь на программу, идеей возьму: гомофобия – нетерпимость к не таким, как все. Предрассудок, как расизм и антисемитизм.

Костя переключился ноутбук на свою статью.

– Если не заклеймишь нетрадиционалов, эфир не дадут… Ужинать давно пора, а мы тут обсуждаем черте что. Организуй что – нибудь поесть

Ирина напомнила, что просила мужа, спуститься в магазин, взять картофеля, помидоров, огурцов, салат в горшочке и сметану. Принесешь, через тридцать минут сядешь за стол.

Не надеясь запомнить весь список, Костя вырвал листок из блокнота, и попросил жену еще раз перечислить покупки, записал и направился в магазин. Свой мобильник после разговора с Вованом и Татьяной забыл на полке книжного шкаф. Ирина вернулась к блоку Воропаевой. Затрещал Костин сотовый телефон. Ирина долго не реагировала, когда звонок уже достал, включила трубку.

– Слушаю… Жена Константина Николаевича… Он в магазин пошел. Вернется, я скажу. Перезвонит вам.

– Да… а вы жена Кости? – спросила женщина в трубке. – В самом деле, жена, не шутите?

– Приняли за соперницу? К вашему огорчению, жена. Пятый год уж… – Из трубки пошли гудки. – Очередная любовница. – Она пощелкала клавишами, и остановилась на имени последней звонившей. Татьяна. Дальше шли Тамара, Вера. Николай, Любовь Петровна.

В очередной раз подумала:

«Долго еще терпеть? Верить его обещаниям… Тряпка… Тряпка, о которую вытирает ноги… Надо решиться… Мама давно требует оставить его. Я, дура, не решаюсь… Может, перебесится и остепенится? Говорит, давай заведем ребенка. Вряд ли исправится, останусь матерью – одиночкой».

С трубкой мужа в руке, она продолжала размышлять об отношениях с ним, когда, с пакетами в руках вернулся Костя. Увидев свой мобильник у жены, возмутился и забрал.

– Очередной контроль?

– Не бросай трубку, где попало. Слишком настойчиво трещала. После третьего звонка потеряла терпение слушать дебильную мелодию, ответила. Некая Татьяна. Не пожелала разговаривать. Новая любовница?

– Какая любовница – практикантка в отделе, а тебе мерещится. С Вованом говорил и забыл трубку на шкафу. В магазин торопился.

– Поводов не давал, не спрашивала. Вчера по – городскому какая—то Вера звонила. Тоже удивилась, что женат. Предупредил бы, представлялась сестрой или мамой.

– Обязательно каждому звонившему объяснять, кто ты?

– Так воспитали… Не давай домашний номер любовницам, да и мобильный всем любовницам.

Костя обнял жену, попытался поцеловать, она оттолкнула.

– Ты же простила… Нет у меня никакой любовницы. С коллегой над одним материалом работаем, а ты вообразила… Наслушалась сплетен. Я не ревную к твоим телевизионным поклонникам, что звонят и присылают пачками письма.

– Это совсем другое. Письма сама приношу, показываю. На свидание не бегаю, сигаретами от меня ни несет, с сигареты помада не попадает на воротник рубашки… Вчера не спросила, где был. Скажешь, помогал дежурному по номеру? Звонила. Ушел из редакции в четыре, а домой явился в десятом часу.

Ирина пошла на кухню готовить ужин, а Костя решил пока принять душ, в надежде освежиться после очередного объяснения женой, и дописать никак не получавшуюся статью.

Наступившую тишину нарушил звонок на выходной двери. Ирине пришлось отложить подготовку ужина и пойти открыть.

Не узнала гостью из детства, которая с порога принялась обнимать и целовать хозяйку квартиры.

– Как ты выросла! Встретив на улице, не узнала бы. Не виделись… Семь лет как переехала в спальный район. Не могу удержаться, не расцеловав красавицу! Как изменилась!

Ирина с трудом вырвалась из объятий, не сразу узнала соседку по двору, её старше.

– Иринка, не узнала? Называешь на «вы». В одном дворе, в одной компании выросли.

– Узнала, хотя очень изменились… Вы, класса на три или четыре старше учились.

– Опять на «вы»! Совсем ничего не помнишь из дворового детства? А я, увидев тебя, сразу вспомнила детство, наш двор. Тебе три или четыре годика, с разбитым в кровь носом, орешь на весь двор. Взрослых близко никого. Я веду тебя домой, знаю лишь подъезд, где видела с мамой… Вспомни, как спасала от Мишки – хулигана. Мы, девчонки постарше, не гнали тебя – малышку, играла с нами в семью, в прятки.

Ирина медленно возвращалась в детство, вспоминала двор и подруг. Образ гостьи, Жени Самойловой, долго не восстанавливался в памяти.

– Прятки помню. Казаки – разбойники. Это ж так давно было! В другой жизни! Я Университет окончила, замуж по глупости выскочила. Работаю на телевидении.

Гостя бесцеремонно прошла в гостиную и села в кресло

– Рада за тебя! Я фармацевтический нашего меда осилила. Работаю не совсем по специальности. Хотя, близко. Хозяйка сети салонов красоты. Косметический бизнес. К тебе пришла узнать про бывшего товарища по дворовым играм. Не догадаешься, о ком. Если память не изменяет, в твоем подъезде жил, когда – то Витька Хворостов. На каком этаже, не помню. Ныне известный художник. Подскажи, пожалуйста, не переехал? Помню, он еще ухаживал за тобой.