Кристина Денисова - Без сахара

– В юности я перепробовал много профессий. Даже на стройке поработал. А первая моя работа была летом – продавать мороженое, когда мне было лет пятнадцать или шестнадцать. Все это большой опыт, который, я думаю, помог мне стать тем, кто я есть. Мне кажется, даже если бы я сейчас работал в офисе, составлял отчеты, например, то все равно рано или поздно я бы начал писать и ушел бы в СМИ.

– А чем вы занимаетесь в свободное время?

Не знаю, почему я это спросила. У меня не было этого вопроса в списке.

– На выходные я стараюсь уехать из города. Море, лес, тишина и покой. С собой я, конечно, беру ноутбук и, даже отдыхая, работаю. Записываю какие-то мысли, идеи. Люблю путешествовать. Несколько раз в неделю посещаю спортзал, бегаю. В общем, ничего необычного, все как у всех, – он снова мило улыбнулся, не отрывая взгляда.

– Какую страну посетили последний раз?

– Последний раз я был в Эстонии на научной конференции. До этого летал в Германию, в Мюнхен. Бывали когда-нибудь?

– Нет, я не очень много путешествовала. Но не потому что не хотела, а особо возможности пока не было, – добавила я.

– Ничего, все впереди. Будете в Мюнхене, обязательно посетите остров Пратер. Очень живописное место. Вдохновляет.

– О, я обязательно запомню! Спасибо большое!

Я заглянула в блокнот проверить, все ли вопросы были заданы. Я все еще волновалась и не могла толком сосредоточиться на чтении, все сливалось перед глазами. Казалось, Шувалов меня внимательно разглядывает, и под его взглядом я терялась. Прямо как с Арменом.

– Думаю, мне этого хватит для интервью. Спасибо еще раз!

Я нажала на диктофоне кнопку «Стоп».

– Когда вам сдавать работу?

– На следующей неделе, во вторник.

– Зайдите ко мне в понедельник, – сказал он, пролистав свой ежедневник, – помогу доработать материал.

– О, это не обязательно, – смущенно сказала я, – я собиралась на выходных закончить… не хочу вас отвлекать.

– Мне очень интересно, что из этого выйдет. Приходите, две головы лучше! В четыре будет удобно?

– Да, конечно. Спасибо большое, – в который раз повторила я.

– Отлично. Буду ждать.

Шувалов протянул мне руку, широко улыбнулся. Я пожала руку и быстренько побежала прочь. Выходя из офиса, я все еще чувствовала себя неловко. Я вроде бы была довольна тем, как прошло интервью, но хотелось бы волноваться поменьше. Я боялась, что произвела неправильное впечатление о себе, где-то сказала лишнее, а где-то недоговорила. Я хотела быть сильной и уверенной в себе. Но вместо этого чувствовала себя неуместной и какой-то растерянной.

Только на остановке я вспомнила, что надо же измерить сахар, но тут же подошел мой автобус. Придется мерить в университете.

Перед лекцией в коридоре – 10,1. Скорее всего, от стресса. Решила ничего не подкалывать, надеясь, что он сам снизится к обеду.

По пятницам у нас была всего одна лекция в двенадцать, так что в два часа дня я уже ехала домой. Мне хотелось быстрее сесть за интервью. Я была вдохновлена примером Шувалова. Я вдруг поняла, что очень хочу оказаться на его месте. Иметь постоянную работу в журналистике, работать со страстью и знанием дела, быть погруженной в свою профессию так глубоко, как только можно. И хотя это мой последний семестр и через несколько месяцев будет выпускной, мне еще столькому нужно научиться. Я чувствую себя совсем не подготовленной к журналистской жизни.

Придя домой, я, не обедая, сразу же села за ноутбук, включила диктофон и начала расшифровку. За работой пролетела пара часов. Оторвавшись от ноутбука и посмотрев на время, я вдруг поняла, что уже половина пятого, а я ничего не ела и не вводила себе инсулин с самого завтрака. А последнее измерение показывало 10. Побежала в коридор за глюкометром, в очередной раз говоря себе, какая же я глупая, нельзя так все пускать на самотек. На глюкометре 12,3. М-да, неприятно. И только увидев плохой сахар, я начала чувствовать симптомы гипергликемии. Сухость во рту, жажда, слабость. Раздражение. Захотелось кинуть глюкометр, закричать и заплакать. Но я сдержалась.

Надо придумать, что я буду кушать на обед (или уже ужин?). В холодильнике было вчерашнее мясо, запеченное в духовке. Я решила сделать еще кускус и овощной салат. Ввела инсулин и стала ждать понижения.

Мне написала моя лучшая подруга Света. Предложила вечером сходить в бар поболтать.

«Сходить в бар поболтать» у нас очень часто заканчивалось шотами текилы и танцами в клубе до утра.

Я согласилась.

Поужинать я смогла лишь через час. За работу пока больше не садилась, решила ею заняться на выходных. У меня еще висело одно невыполненное задание по копирайтингу, но его я тоже пока отложила. Хотелось отдохнуть, и я все время просидела в соцсетях. И посмотрела одну серию «Анатомии страсти».

В десять вечера я встретилась со Светой и другими нашими друзьями в баре в Старой Риге.

Такие выходы в свет прекрасны тем, что есть повод накраситься и красиво одеться. В универ я надеваю джинсы и свитер или футболку. И считаю себя красивой и без ежедневного макияжа. А еще мне лень краситься по утрам.

Сейчас я надела черное платье с кружевным верхом, сверху кожаную накидку, полусапожки на маленьком каблучке. Волосы распустила, слегка приподняв корни, подвела глаза, густо намазала тушью ресницы, подкрасила брови, на губы положила розовый блеск. Выходя из дома, я вполне была довольна своим видом.

Со Светой мы встретились там, где все всегда встречаются – у часов Laima перед входом в Старую Ригу. Друзья нас ждали уже в баре.

Света и я – лучшие подруги с первого класса. Мы сидели за одной партой, смотрели одни и те же мультики и сериалы, читали одни и те же книги, вместе мечтали, вместе взрослели. После школы она пошла учиться на врача, а я – на журналиста. Теперь мы стали видеться гораздо реже – раньше и дня мы не могли провести врозь, – но все равно общаемся довольно часто. Я слышала, что люди после школы расходятся, и очень боялась, что это произойдет с нами. Пока мы держимся. Надеюсь, после универа ничего не поменяется, хотя Свете еще долго учиться, это я уже заканчиваю через пару месяцев.

– Как учеба? – спрашиваю я.

– Ой, не спрашивай. Мне бы остаться дома и зубрить анатомию, но я так устала. Хочу напиться.

– Когда ты так говоришь, это всегда плохо заканчивается.

Мы посмеялись. Хотя так оно и было.

– Я сегодня брала интервью.

– Да? У кого?

– У одного журналиста. Редактора Riga Daily.

– Ого, класс! Как прошло?

– Вроде нормально. Волновалась сильно, надеюсь, не было заметно.

– По тебе никогда не заметно! Вечно ты говоришь «я так волнуюсь, меня всю трясет», а со стороны выглядишь как скала.

– Надеюсь, так и есть, – я посмеялась, – мне хотелось произвести впечатление профессионала.