Диана Кофейникова (Врединка) - Заметки человека, почти пережившего апокалипсис

Уфф-ф… Стесняюсь спросить, но жуть, как интересно: а вы вот, незнакомый мне читатель моих каракулей… Вы вот на скамье подсудимых не сидели? Хотя бы на самодельно-импровизированной, а? Причём – толком не понимая: а не виноваты ли вы каким боком? Вроде как и нет, а вроде и смолчали кой о чем в своё время?

Я прочувствовал. И тем местом, на которое с подачи своих другов-спутников приземлился, и вообще. Фарш, намолотой Мичулиной гранатой во дворике, так для меня закончился. Воплем Аньки:

– А ты чего молчишь, а? Больше всех знаешь, а молчишь!

Товарищеское. Другие-то суды медным тазом повсеместно накрылись. Но даже Миха сомневается теперь, товарищ ли я ему. Смотрит исподлобья. Понимаю. Есть у кореша причины мне не доверять. Дура Анька. Я ж не из тёмных побуждений молчал. Сам был мало-мальски в шоке и в непонятках. Вот и молчал. Чё говорить-то, если сам ни хрена не понял? Но сказал бы – Михе бы точно сказал. Только увериться надо было, что в первый раз, возле военного городка не… померещилось.

Бросил Мичуля. Бабахнуло. Перья, мясо, земля. Дверь домишки чуть с петель не слетела, хотя добротно эдак выглядит. Не из-за бабаха. Хозяин подворья объявился. В засаде, видать, сидел. Про ружьишко-то мы правильно подумали: вот оно, в руках хозяйственного владельца курино-земляной смеси. Над ним – морда перекошенная. Злостью, обидой… А не, не так… Своё дедок кинулся защищать. Не было на морде злости. Ярость, возмущение запредельной несправедливостью – это да. Желание немедленно обидчика покарать – естественно. А злость – не, это другое.

Мичуле похер. Деда в упор не видит. Нам орёт, машет: мол, давай ребя, сюда, тут столько вкусного! Отморозок ёпта… Конченый.

Кинотеатр по-америкосски. Под открытым небом.

Мичуля, захлёбываясь слюнями восторга, прёт собирать добытое мясцо, из двери домишки – дед с ружьём наизготовку, между ними… из частиц всего, что вокруг в изобилии кружится, не успев осесть… Ну да. Опять фигура. Собралась, уплотнилась – женщина. У деда мозг был, у Мичули – сами понимаете – если и был, то в упаковке, ни разу не использованный. Без пробега, так сказать. Поэтому дед тормознул. Соображает, в кого ловчей стрельнуть. И стоит ли вообще… стрелять…

А бравый наш земляк обернулся – бежим ли мы за ним? Жрать то, что он так любя приготовил и… увидел фигуру. Что думаете, испугался? Не-а. Если вы так думаете, значит, Мичулю вы не знаете. Впрочем, я говорил уже, что это для вас куда как лучше. Знать его как можно меньше, имею в виду.

На фантома-корректора. На полпути… не знаю уж, успел он сообразить, что части его уже единым целым быть перестали и не совсем в одном направлении бегут? Почувствовать-то стопудово успел. Баба миндальничать видно, нужным не сочла. Без анестезии и красивостей уже виденный нами трюк провернула…

Мичулю сначала разорвало. Неаккуратно и неэстетично. Лизка вот хорошо видит, поэтому блевать начала. А уж потом кусочки нарезки по-мичулински распались, втянулись в землю призрачными ручейками…Башка – в последнюю очередь. Други… он до последнего всё чувствовал… По морде лица видно…

Нервы. Я б не то, что шмальнул на его месте, если бы было из чего. Обделался бы. Или инфаркт бы схлопотал. Или и то и другое. Так что – дедок ещё молодца. А тётка призрачная… В упор на него посмотрела. Что-то сказала… Растаяла. Но перед этим – в нашу сторону глянула.

Вот тут беременная от меня же Анька меня и сдала. Будущего-то отца, будущего-то дитяти. Она тоже, выходит, знала и молчала. Но меня ж виноватым сделать – кайф редчайшей тонкости…

– Давай, скажи! Кто это скажи! И что происходит давай выкладывай!

Вот так. Дед утихомирился. Наши за Мичулю объяснились. Отработаем-компенсируем. Помогают двор убрать. Только я не в курсе деталей – меня в сарае заперли и к лавочке примотали. Спасибо Михе – хоть мою визжащую почти супругу от меня оттащил. Ну… Да. Знаю я эту женщину. Призрака, да. Корректора, точнее сказать… из тех сил, что по мере возможности и энтузиазмом в привычно-муторное течение реальности вмешались. Ещё бы не знать.

Еще тогда, когда первый раз увидел, подумал – да ну на хрен, быть того не может. Но не получилось думать так долго. Она это. Почувствовал. Поэтому и передумал на Урал топать. Зачем на Урал, если… Если она не там. И вот, на бурной церемонии разделывания Мичули, удостоверился: не, не ошибся. И Лизка. Она тоже не ошиблась.

После того, как остатки куриного фарша во дворе разделили на годные (надеюсь, что кусочков Мичулиного филе туда не попало) и те, что в компост, разговор состоялся. Серьёзный, сами понимаете.

Когда вставшие дыбом волосёнки улеглись и желание убивать из взгляда пропало, это выяснилось. Крепкий мужичонка, под полтинник. Штанцы так даже брендовые, воняет не деревенским сортиром и перегаром – вполне пристойный парфюм у фермера-отшельника. Эх, когда теперь такие делать начнут? Моё мнение – не, не доживём мы до такого. И не потому что нам так мало кукушка накукарекала, а потому что некому делать, не из чего, не на чем. Технология, мать её, аннигилировалась. Если только какой-то Парфюмер…Тьфу, маньяки вспомнились.

Серёга. Дед-не-дед так представился. Разговаривает преимущественно матом, но культурно. В полнейшем адеквате. Нас, компашку, видел. Намеревался мирно общаться. Пока Мичуля волю своей натуре не дал. Во-о-от. Теперь – улеглось. Теперь – общаемся. Наблюдениями делимся, выводы делаем.

Да ещё Анька. Решила – да будет срач и настал срач.

Чего я вообще с ней? Да ещё такой беременной заделал? А я нечаянно. Девчуль у нас в ПГТ мало. Уезжали – учиться. Не думаете же, что обратно рвались? Правильно делаете, что не думаете. Та феечка, которая мне во снах являлась, штаны по утрам поднимая и, что интересно, вполне легко представляемая в обнимку со мной в глубокой старости – отчалила. В большой город, в большие возможности, а там и в замужество, благополучно-обеспеченное вляпалась. Ёпт… Вряд ли она теперь ещё где-то, кроме моих влажных несбывшихся мечт обитает. Ева её звали… Красиво так. Нежно…

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.