Алексей Кречетов - Невзрослеющий мальчик

Это твоя и моя граница.
Её сторожит
Ресничный пограничник.

Противоушная оборона
Предупреждает нюхачей
О возможной угрозе:
«ГАЗЫ!!! ГАЗЫ!!!»
Но под мой хобот
Нет противогазов.

И понимаю, что уже поздно:
Вдохнул…
Да нет, ни хуя подобного:
Выдохнул…

Ложная тревога.
Головной командующий,
А где была подмога?

В пятках… в пятках…

Политикан, политикан!
Обман и выгода то тут, то там, но я политикан!

Я выбран явным большинством
Народ и масса верят мне
Хоть и находятся на дне
С открытым ртом
И ждут, когда я скину корм,
Чтоб разогнать голодный шторм!

Но я настолько благороден,
Люблю и балую народ,
Он всяким праздникам доволен
И забывает про налог!

В моём поместье всё возможно
Мой вечно преданный холоп
Кури и пей, но осторожно,
Предупреждаю тебя в лоб!

Любые беды и невзгоды,
Тебя я мигом защищу
Своей спиной тебя прикрою и в книжке долга запишу,
А за спиной проходят годы…
Проценты капают твои, но ты никак не успокоишь свои заветные мечты!
Пора забыть о них, пора платить мне по счетам! Свой долг я выполнил, а ты?

Всё верно милый раб мой,
Когда уйду я на покой
Твоё задание простое, как у сливного на стене бачка:
Убрать говно за господином и делать это без конца!

И весь наш мир с ума когда-то сходит,
И всех людей погибель ждет…
Но с нами ничего не происходит
И вряд ли что-нибудь произойдет.

Разрушить мифы и легенды,
Обман религии понять.
На каждый век есть претенденты,
Чтоб место Бога занимать.
Заглушить звон колокольный,
Разлить церковное вино.
И сразу станет разум вольный,
Во лбу откроется окно.
Забыть про веру в ничего,
Но не забыть лишь одного:
Все люди слепы и пусты,
Как их иконы и кресты.

К виску приставлю мысль стальную,
Ствол рифму выплюнет шальную,
И разукрасит неба синеву
Пейзаж извилин:
«Я ЖИВУ»

В моей душе произошло землетрясенье,
Которого никак не ожидал.
Всего одно лишь потрясенье —
И весь мир тянет в котлован…
Нет ужаса, ни боли, ни страданий,
Как барабан – сердечный ритм…
Всё это миг безумных сочетаний,
Который бог не сотворит!
Душа выходит за предел мечтаний,
Отбрасывая тело вниз,
Ведь нет прелестней мирозданий,
Чем то, в котором я завис!

Мне бы уши твои украсть,
Чтобы песню сладкую спеть,
О том, как твоя игра
Не даёт мне внутри чернеть.
О том, как в твоих глазах
Мне мерещатся мимолетные искры,
А каждое слово в устах
Для меня звучит, словно выстрел.
Мне бы уши твои украсть,
Чтобы проникнуть в синее сердце,
И навечно застрять
В этой клетке без дверцы…

Я представляю себе, как она пишет дневник.
При этом состроив задумчивый вид…
Как пальчик её касается губ,
А ресничка чуть дрогнет в углу…
Что-то прошепчет под нос и ухмыльнётся…

Я даже представить могу,
Как она интересную вещь
Кладёт в тайничок.
Там может, осталось что-то моё и другое.

Но когда я представить хочу,
Как она превращается в Синюю птицу,
То слепну мгновенно
И к небу лечу постепенно…

Сижу я, значит, на диване,
Совсем, совсем ничем не занят.
И думаю: о чём бы написать?
Но ничего на ум мне не приходит,
Башка моя не хочет рисовать!
Она, как бомжик в переходе,
В холодный вечер хочет спать.
И люди-мысли не подходят
Или подходят – поворчать
О том, что бомжик не пригоден,
«Он может только жрать и спать,
В носу козявки ковырять»

Ну и сижу я, значит, на диване
Совсем, совсем ничем не занят.
И захотелось, вдруг, посрать…
Вот это незадача, придётся зад мне оторвать,
Чтоб изменить сидение дивана
На белоснежный унитаз!
Вот это поворот нежданный!
Вот это я энтузиаст!
Здесь начинается нирвана
И продолжается рассказ:
(Пусть вышел он немного бранный,
Но главное, что нет прикрас!)
Рисунок мой благоуханный
Никто, нигде не воссоздаст!

Сижу я, значит, и смотрю
На это вот творенье.
И всё никак не насмотрюсь,
Не отойду от впечатленья:
Как я – унылое гавно
В воронке исчезаю,
Как я – унылое гавно
На стенах оседаю…

Давным-давно плевок нам сделал кто-то в душу,
На волосы клешнёй намазал мёд,
А вместо ног приделал самолёт,
И сердце лепестками вывернул наружу.

Зачем и почему такое вдруг случилось?
Того что нет ни в камне, ни в животном…
Сознание, душа! Неслыханная милость!
Шар времени на реверсе пусть будет, проткнут:

От этих слов, но прежде мыслей,
А если раньше – уши и глаза,
А если ещё раньше, то вода,
Из массы пыли и камней.
От этой россыпи костей планеты,
На удачу брошенных звездой,
А прежде брошенных вселенной.
Вот так случайно появились мы!

Совсем недавно выпал нам такой плевок!
По меркам нестареющей вселенной
Ей повезло внизу на единичный бок!
А вот бы нам блеснуть игрой отменной!

В тёплый осенний день
Вылупились из тьмы на свет
Три ощипанных птеродактиля.

Голые и холодные,
Слабые и голодные
Детёныши истязали мать.

Медленно покрываясь пухом
И набираясь сил,
Новое поколение стремительно покоряло мир.

Но поздний осенний выводок
Был обречён на болезнь:
Пух не спасал от холода

Так, как перина матушки;
И дети страдали от голода,
Так как путь преграждали батюшки