Нюта Либра - Вниз, к звёздам. Том I

– Ну есть кое-что вообще-то, – чуть слышно произнёс Дима, но сделал паузу, как бы собираясь с духом, прежде чем позволить мыслям превратиться в слова, – Сначала я этого не осознавал, мне казалось, что тёплое чувство, которое ты во мне вызывала, было обычной заботой о друге. Но потом до меня вдруг дошло, что обычные друзья не женятся, пусть и фиктивно, и не живут вместе.

– Я не об этом тебя просила, – начала Аня, чувствуя, что парень неверно истолковал её просьбу рассказать что-то, но Дима оборвал её:

– Да, я признаюсь, я стремился удержать тебя рядом с собой подольше в надежде, что в тебе тоже проснутся какие-то чувства ко мне.

– Я не понимаю, – прошептала девушка, хотя она прекрасно всё поняла. Но одно дело было просто иметь представление о не охладевающем отношении парня, и совсем другое, услышать о нём собственными ушами.

– Что тут непонятного? Я влюбился в тебя без памяти, – с жаром выкрикнул Дима.

Наступила напряжённая тишина. Аня в недоумении хлопала глазами. Она понятия не имела, как нужно ответить парню, чтобы не причинить ему боль и в то же время показать, что его надежды были напрасными. Внезапно в сознании всплыла фраза, которую девушка недавно услышала из уст Ральфа: «Моя жизнь – мои правила», а за ним последовали несвязные кусочки предложений: «вырваться из капкана», «усыпить бдительность», «показать, что смирилась с участью». Как утопающий хватался за соломинку, так и Аня вцепилась мёртвой хваткой в проплывающие в голове выражения, невзирая на то, что пока не решила, как правильно воспользоваться ими.

– Ты молчишь, – тяжело вздохнул Дима, нарушая тревожную тишину, – Конечно, я идиот. Прости, что затронул эту тему. Я чувствовал, что ты ещё не готова, но оно само вырвалось.

– Кто тебе сказал, что я не готова? Я лишь попрошу у тебя несколько дней, чтобы разобраться в себе.

– Несколько дней ничто в сравнении с месяцами, на протяжении которых я тщетно втаптывал свою влюблённость на дно души.

***

Отношения молодых людей изрядно испортились. Они перестали разговаривать, изредка обмениваясь короткими репликами. Натянутость и напряжение круглосуточно держали их в своих крепких тисках. Однако наступил тот день, когда Аня точно знала, что ей делать для того, чтобы увидеть Джеймса, и девушку не покидала уверенность, что никто не заставит её передумать. Это была её жизнь, правила которой устанавливались только ею самой. Вот, что пытался тем загадочным вечером пояснить ей граф. Жалко, что тогда Аня была чересчур напугана, чтобы уразуметь его слова.

И вот, на третий вечер молчания, девушка всё-таки заговорила. Она долго лежала в постели, не сводя застывшего взора с Димы, который беспрестанно вертелся на неуютном диване, и решила, что более подходящего шанса в будущем ей могло не представиться.

– Тебе, должно быть, ужасно неудобно спать там?

– Нет, вполне сносно, – с силой ударив подушку и возвращаясь в прежнее положение, в котором он пребывал до начала беседы, ответил парень.

– Я же не эгоистка какая-нибудь. Впрочем, мне и в голову не приходило, что я валяюсь в мягкой и уютной кровати, а ты ютишься на жёстком диване.

– Сейчас уже не к чему что-то менять.

– Ложись со мной, – девушка откинула край одеяла, подвигаясь в сторону и освобождая побольше места. Дима вскочил, как ошпаренный, будто происходящее казалось чрезмерно сказочным, чтобы походить на правду.

– Давай, пока я не передумала, – с недовольными нотками в голосе проговорила Аня. Дима поколебался ещё секунду и быстро шмыгнул под одеяло, удобно устроившись рядом с девушкой. Правда, он забился на самый край кровати и лежал неподвижно, избегая лишнего прикосновения к Ане. Она продолжала разглядывать тёмный силуэт Димы, собирая всю волю в кулак, чтобы решиться на рискованный шаг. Затем девушка резко придвинулась к парню и начала медленно гладить его лицо, поворачивая к себе.

– Что ты делаешь? – встрепенулся Дима.

Ответа не последовало. Аня, обхватив плечи парня, с жадностью приникла к его губам. Сперва Дима постарался отстраниться, но девушка прижалась к нему ещё сильнее. Парень не устоял перед её напором. Так, изголодавшемуся по влаге путнику трудно пережить затяжную изнуряющую засуху, когда он чувствует первые освежающие капли готовой разразиться бури…

***

Аня лежала и уныло смотрела в потолок. То коварство, с которым она готовилась провести не чужого ей человека, не шло ни в какое сравнение с тем фактом, что в её поступке прощупывалась явная жестокость: использовать чувства другого, чтобы усыпить его бдительность и сбежать. Но она не считала себя виноватой, ведь Дима сам не оставил ей выбора, к тому же, вряд ли он отпустил бы её и после истечения тех дней, которые девушка попросила для раздумий.

Тихий стук в дверь прервал колесницу мыслей, со стремительной скоростью мотающихся в голове. Аня мгновенно вскочила на ноги и, накинув на голое тело белый халат, отворила дверь. За порогом стоял высокий кудрявый шатен с добродушными карими глазами.

– Вы всё сделали, как я просила, так ведь, Оливер?

– Вот билеты на самолёт, – в одной руке Оливер протянул ей два клочка цветной бумаги, а в другой – новый айфон, – А этот телефон – личный подарок графа. Карина ждёт внизу. У неё все наличные, которые мы сняли с карточек.

– А что с мамой? – обернувшись на безмятежно спящего Диму, шёпотом спросила Аня.

– Не волнуйтесь, ей передали вашу просьбу.

– Спасибо, – улыбнулась одними глазами девушка. Оливер удовлетворённо кивнул и не прощаясь зашагал прочь. Аня без лишнего шума закрыла дверь и кинулась одеваться.

Перед выходом она бросила последний взгляд на Диму. Он раскинулся на животе, облокотив голову на левую руку и громко посапывая. Правая рука смиренно покоилась на подушке, оставляя впечатление того, что парень спал не один.

Аня с тяжёлым вздохом покинула номер. Сегодня она перерезала все мосты, связывающие её с жизнью, которая никогда ей не нравилась и казалась не очень-то привлекательной, и девушке оставалось прокладывать новые, чтобы воссоединиться с Джеймсом. Уверенность в том, что однажды Дима её поймёт и простит, не волновала её душу. Ане было всё равно. Теперь девушка вольна сама выбирать свой путь. И за это благодарить надо только Ральфа.

Почитание звезды и любовь к звезде – это две разные вещи. (Фильм «Непристойные фото»)

В современном мире молодые люди всё чаще вместо обычного почитания талантов знаменитостей превращают их в кумиров, независимо от того, обладают ли те в действительности предписанными качествами, и поклоняются им так, словно они единственная их поддержка и опора в трудные времена и причина улыбаться шире в счастливые. Возможно, иногда кумиры и их песни, фильмы, слова и музыка и в самом деле помогают человеку справиться со сложностями, но возникает вопрос: а не слаб ли и жалок тот, кто возвысил другого в своих глазах? Возможно, и это правда. Однако бывают случаи, когда поклонник становится сильнее только благодаря истине, которую несёт его кумир. Но напрашивается ещё один вопрос: можно ли полюбить человека, которого ты часто видишь на экране, но никогда в жизни, той чистой и верной любовью, которую можно питать к любому ближнему, постоянно находящемуся рядом с тобой? С одной стороны, это кажется невероятно глупым и безумно нелогичным. Но начинаешь задумываться: а если кумир и впрямь идеален? Он – последний луч света, способный вытащить тебя из грязи и тьмы. К тому же, ты не можешь сопротивляться и уже убеждён, что кумир – твоя вечная любовь. Чушь,– скажут другие, и будут правы. Но что делать, если всё-таки это происходит? Если каждая клеточка твоей души тянется лишь к человеку по ту сторону телевизора, если каждый стук твоего сердца отбивает ритм его бархатного голоса, а ты с каждым вздохом тонешь в глубине его глаз?