Эля Ермолова - Излечи меня нелюбовью. Дневник молодого психолога

Он приходит домой и говорит жене:

– Я пойду с друзьями в ночной клуб, приду домой поздно и пьяный. И знаешь, кто мне будет туфли снимать?

Жена, помахивая сковородкой:

– Знаю, патологоанатом.

Нет, будь у меня муж, я бы ему все-таки разрешила сходить в ночной клуб и напиться. Я бы ему даже туфли сняла.

А вообще-то, я обычная женщина… Все мы так говорим, пока не замужем, а после сами не замечаем, как берем в руки сковородку.

6

Не смогла все-таки перечить Валерию Борисовичу, уж слишком действует на меня его командирский тон, не требующий возражений. Да и Майкл свою роль агитатора хорошо сыграл. В выходные подготовилась к уроку, насобирала кучу стихов о весне, и в понедельник отправилась на занятия. Увидев меня, мальчишки очень обрадовались. Да и я не скрывала своего восторга от встречи. Смотрела на них, худых, бритоголовых, со взрослыми глазами на детском лице, и вдруг вспомнила Джуса.

Не знаю почему, но урок начала стихом о нем

Он сказал:

Когда-нибудь я сопьюсь

И предам свои сны.

И добавил,

честного взгляда не пряча-

Послушай, пульс

У моей весны

Беспомощной и незрячей.

Я не знаю, что такое любовь,

По- моему, это- сложно.

Но мой подснежник

Болен тобой

И причем безнадежно.

Он всегда называл меня на «ты»,

На «вы» очень редко.

И он часто дарил мне цветы,

На тетрадном листочке

В клетку.

Он украдкой

рисовал мой портрет.

Не каждому Ван Гогу суметь.

Ему было шестнадцать

С половиною лет

Но он знал, что такое смерть.

Юмора столько-

не занимать

И горечи, как соли в солонке.

А я пыталась его воспитать

Одной поэзией тонкой.

Порой

его сомнения грызли,

И он считал себя виноватым.

А мне казалось,

что в прошлой жизни

он был моим младшим братом.

Родиной его был солнечный юг,

Окрестности Солнцеграда.

И я брала

взаймы у подруг

На настоящую

кисть винограда.

Он любил велоспорт и цирк,

Но в поэзии был с ленцою.

Зато сажал

«алюминиевые огурцы»

На знаменитой

Камчатке Цоя.

Но только одно я знала точно,

Что он не сопьется

И будет жить как надо.

Вчера его освободили досрочно

Я очень этому рада.

Я закончила, и в классе наступила гробовая тишина. Те, которые пришли сюда недавно, молча, глядели во все глаза. Из компании Джуса остался только Кашира. Посмотрев на меня с благодарностью, тихо спросил: “ «Это Джус?»

Я кивнула в ответ и отвернувшись к окну, посмотрела по ту сторону решетки, где свобода. Как будто хотела увидеть его там.

Кашира достал из записной книжки фото и протянул его мне. На снимке был Джус, совсем взрослый, с вьющимися волосами до плеч и обворожительной улыбкой. Рядом с ним – невысокая худенькая брюнетка с карими глазами. Кашира, заметив, как я рассматриваю девушку, подтвердил то, о чем я только смутно догадывалась: «На Вас похожа. Джус писал, что долго искал такую, как Вы»

Я никогда не сомневалась в том, что у него будет все нормально. Почему-то вспомнился листок, неровно вырванный все из той же тетради в клетку, где старательно его полудетским почерком было написано три слова «Излечи меня любовью»

Теперь я точно знаю, что мне делать. Излечить от любви любовью нельзя. Излечить можно нелюбовью.

Я каждый день буду повторять это «Излечи меня нелюбовью!» «Излечи меня нелюбовью!»

И мне полегчает. И однажды я стану совершенно здоровой.

7

Он сказал:” Будем просто друзьями», а я вдруг поняла – ” После того как уже нельзя сказать «я люблю тебя» все остальные слова не имеют особого смысла.»

Никто так хорошо не выразил мои мысли этой фразой, как Марта Кетро. Приведу еще одну ее цитату, чтобы Вы смогли врубиться, о чем моя печаль и что за мысли роятся в моей голове.

Наверное, он прав, сказав: «Будем просто друзьями» Видимо он хорошо знает то, чего не знаю я.

А именно:

«Тех, кто вас любит, нужно убивать. Лучше прямо сразу, как только заметишь этот собачий взгляд, неотрывно следящий за твоим лицом, эти брови домиком и рот арочкой, эту манеру бродить за тобой из комнаты в комнату и всё время держать тебя в поле зрения. Разумеется, жалко, и кажется, что пока не за что. Но сделай это сейчас, иначе будет поздно. Потому что он, любящий, выроет неподалёку тёплую затхлую норку, из которой будет некоторое время наблюдать за тобой, а потом начнёт наступать, слегка подталкивая и даже подтаскивая, чтобы ты просто заглянул, только одним глазком посмотрел, как у него всё замечательно. Ну да, уютненько…. Всегда тепло, еда, чистая постель, множество занятных безделушек, каждую из которых он готов подарить тебе, – мило, хотя и душновато. Ближе к зиме тебе начинает казаться, что это даже хорошо, когда ниоткуда не дует. Возможно, в этом году ты устоишь и, кое-как перезимовав в сугробе, встретишь весну свободным, почти свободным, потому что между лопаток у тебя поселится ощущение красной точки, оптического прицела его любящего взгляда. И ты привыкнешь, что иногда всё-таки нужно звонить. Хотя бы отвечать на эсэмэски. Хотя бы есть его стряпню раз в неделю. Хотя бы спать с ним раз в десять дней. Потому что любит.

Потом приходит неизбежное чувство вины – кажется, что ты губишь его жизнь, бездумно пользуясь теплом его сердца и ничего не давая взамен. И однажды, когда вечер твой будет особенно одиноким, ты придёшь к нему без звонка и останешься. Потому что приятно увидеть, как его лицо озаряется счастьем только оттого, что ты рядом. Чувствуешь себя волшебником. Нужно ли говорить, как это закончится? Как его объятия станут всё теснее, твоё личное пространство всё меньше, его просьбы превратятся в требования и счастье на его лице сменится капризно-раздражительной маской. Поэтому убей его сейчас.

А потом, когда останешься один, загляни в шкаф и достань из-под вороха белья фотографию того единственного, кому хотелось отдать свою жизнь, кто умел делать тебя счастливым, от кого невозможно было отвести глаз. Того, кто убил тебя однажды.» (М.К.)

Излечи меня нелюбовью.

8

Рабочий день был суматошный. Клиентов полно. Сегодня я смотрела на них и думала «Как же много у нас в стране несчастных людей, но которые еще на что-то надеются. Они смотрят на меня, как на чародея и ждут хитрых трюков и, думают, что с их помощью можно все исправить.

А я лезу из кожи, как в шапку мага, чтобы вытащить за уши очередное чудо. И радуюсь, если кого-то удается убедить в том, что жизнь прекрасна. И огорчаюсь, если кто-то разочаровался. А вечером прихожу домой и пытаюсь убедить себя, что мне поможет аутотренинг. Помогает, но не всегда. Но я стараюсь об этом не думать. Иногда перечитываю Марту, и мне кажется, что это обо мне. Или о нас.

«Возможно, мы любили друг друга, но не смели поверить, что это взаимно. Жестоко если так. Не встреча.» (М.К.)