Юрий Стальгоров - Кто я? Книга 3. Главный инженер

Нужно было каким-то образом пересматривать проект строительства завода и под него в Госплане СССР выпрашивать деньги. К апрелю 1980 года были введены в эксплуатацию ремонтно-литейный цех на 7 тысяч тонн стального литья и 8 тысяч тонн чугунного литья в год. Цех был введен в эксплуатацию с многочисленными недоделками, тем не менее, он начал выпускать продукцию, в том числе крышку насоса для Славянского РМЗ. Был принят в эксплуатацию корпус вспомогательных цехов.

ЦНО, модельный цех и цех кузнечных штампов выпускали производственную продукцию, изготовление которой финансировалось из средств капитального строительства, заложенных в проекте. Модельный цех и цех кузнечных штампов изготавливали технологическую оснастку, стоимость которой был заложена в проекте завода, ЦНО выпускал нестандартное оборудование, необходимое для комплектации строительства, а потом Министерство загрузило его выполнением заказа на экспорт. Он изготавливал окрасочные камеры для строительства какого-то завода во Вьетнаме. Изготовленная на заводе технологическая оснастка (модели и кузнечные штампы) и также нестандартизированное оборудование, изготавливаемое ЦНО, являлись товарной продукцией завода, так как финансировались из централизованных средств на капитальное строительство завода.

К моему приезду была введена в эксплуатацию автоматическая линия для изготовления корпуса форсунки фирмы «Атаки-Комацу», корпус форсунки завод поставлял Чугуевскому заводу топливной аппаратуры. Колеса турбокомпрессора, которые изготавливались на временном участке алюминиевого литья, поставлялись Дергачевскому и Борисовскому заводам турбокомпрессоров.

В 1980 году необходимо было ввести в эксплуатацию первую очередь кузнечного производства, основным технологическим оборудованием которой являлись два паровоздушных молота – 5- и 10-тонные. Производственная мощность первой очереди – 15 тысяч тонн горячих штамповок в год.

Строительство Камышинского кузнечно-литейного завода находилось под контролем ЦК КПСС, практически контроль велся со стороны Волгоградского обкома КПСС. Еженедельно проводилась строительная оперативка, вел которую заведующий строительным отделом Волгоградского обкома КПСС Федор Иванович Данилов. Поскольку деньги, заложенные по проекту кузлита, закончились, финансирование проводилось дополнительно за фактически построенную и введенную в эксплуатацию производственную мощность. Одновременно требовалось пересматривать проект, чтобы финансирование все же велось по проекту.

Я начал работу по пересмотру проекта. Эта работа проводилась совместно с главным инженером проекта харьковского Гипротракторосельхозмаша Шмундаком, это был очень квалифицированный и знающий свое дело специалист. Я назначил своим заместителем Николая Цибизова и поручил ему эту работу, Цибизов работал с проектным институтом строго по моим указаниям. Мы были привязаны к строящемуся Чебоксарскому заводу промтракторов, а это огромный производственный комплекс, который строился целиком на американском оборудовании – по сути дела, и по американскому проекту. За его строительством постоянно следили наше Министерство, Правительство Советского Союза и ЦК КПСС. Соответственно, следили и средства массовой информации. Буквально через несколько дней после моего назначения в Камышин должны были приехать журналисты от Первого канала центрального телевидения. Врублевский отсутствовал, и вечером эта группа из Волгограда позвонила мне – попросили, чтобы я на следующий день им выслал автомобиль для их приезда в Камышин. Я не распорядился об этом сразу, а потом забыл. Утром следующего дня Врублевский уже был на работе, позвал меня и говорит: «Ты почему же не послал автомобиль в Волгоград за журналистами?». Я сказал: «Сразу не распорядился, а потом забыл». На что Врублевский ответил: «Это ты напрасно – с журналистами надо работать осторожно и внимательно. Я уже послал за ними свой автомобиль». Примерно часа в два дня Врублевский позвал меня и сказал, что журналисты будут брать у нас интервью по теме строительства завода. И вот мы с Врублевским стоим на фоне какой-то стены, нас освещают какими-то осветительными приборами, стрекочет камера, задают вопросы и записывают ответы. Сказали примерно срок, когда будет показана по центральному телевидению эта запись, и уехали. Действительно, дня через три вместе с чебоксарцами показали и Врублевского, меня в этом показе не было.

К величайшему сожалению, строить новый завод, в том числе кузнечное производство, мне практически никто не помогал. У меня был заместитель по кузнечному производству Бобровский – бывший главный инженер Камышинского завода слесарно-монтажных инструментов, по специальности кузнец. Завод слесарно-монтажного инструмента как раз и строился, когда Бобровский был там главным инженером. Но, по-видимому, руководил организацией строительства завода его директор, так как Бобровский мне ничем не мог помочь в силу своей некомпетентности.

Кузнечное производство более простое, чем литейное, и первая очередь кузнечного производства базировалось пока что на двух молотах. Следовало смонтировать молоты, нагревательные печи, средства механизации и какую-то термическую составляющую этого процесса. Существовал также кузнечно-заготовительный цех, где поступивший на завод металлопрокат различными способами резался на заготовки для штамповки. Этот цех был практически полностью оснащен оборудованием для этой цели.

Существовали две огромные проблемы, которые необходимо было решить, помимо монтажа технологического оборудования и строительства самого корпуса. Это проблема пара для работы молотов и проблема газоснабжения всего завода. По проекту пар соответствующих параметров должен был поставляться от Камышинской ТЭЦ, это было согласовано с руководством ТЭЦ – как количество, так и параметры приходящего на кузлит пара. При этом согласовании руководство ТЭЦ запросило в технических условиях на поставку, чтобы кузлит купил и передал Камышинской ТЭЦ насос производительностью 4 000 м³ в час для подачи горячей воды в жилые микрорайоны. Кузлит выполнил эту просьбу. К июлю 1980 года подрядная организация «Тепломонтаж» заканчивала монтаж паропровода и трубопровода для возврата конденсата на ТЭЦ. Трасса этих трубопроводов проходила рядом с действующей теплотрассой, то есть с горячей водой для отопления помещений кузлита.

К 1 июля монтаж трубопроводов пара и конденсата был выполнен, однако пар в абонентскую камеру кузлита пришел совершенно с иными параметрами. Этот пар нельзя было применять для молотов, так как давление его было низким, и пар по классификации оказался «мятым», а должен был прийти так называемый «острый», сухой пар. Короче, выяснилось, что молоты остаются без энергетики. К величайшему сожалению, все кузнецы завода во главе с моим заместителем Бобровским опустили руки и не знали, что делать. Нет пара – всё, значит, кузницы не будет. А я же, посмотрев паспорт молотов, решил, что раз пара нет и не будет без строительства своей новой котельной, которую еще надо проектировать хрен знает как, то необходимо немедленно построить у себя мощную компрессорную станцию, и энергией для молотов будет сжатый воздух соответствующих параметров, так как в паспортах молотов написано, что они паровоздушные. Я зацепился за это наименование и сказал, что надо строить по-быстрому компрессорную для обеспечения молотов сжатым воздухом. Все кузнецы на заводе сказали, что это невозможно, так как таких компрессоров в Советском Союзе не изготавливают. Откуда они это взяли, я не знаю.