Юрий Стальгоров - Кто я? Книга 3. Главный инженер

Поскольку строительство нашего завода было под контролем партии, я через инструктора ЦК КПСС Ю. Бабичева и Госплан СССР узнал, что нужные нам компрессоры изготавливает один ленинградский завод для какого-то предприятия военно-промышленного комплекса. Три компрессора были уже изготовлены, но на том предприятии, которое их заказало, не было строительной готовности. И Госплан отдал эти три компрессора нам. Одновременно Министерство и Гипротракторосельхозмаш внесли в проект кузлита строительство компрессорной станции на 4 компрессора, этим самым решился вопрос финансирования и строительства энергетического комплекса кузлита. Поскольку проблема финансирования была решена, я немедленно включил в пусковой комплекс строительство компрессорной станции и воздушной сети. Строители, заинтересованные в сдаче мощности, не стали протестовать против этой дополнительной работы.

Фактически нормальных чертежей не было. Тем не менее, харьковский ГТСХМ аварийно выполнил чертежи класса КМ насосной станции и подвода сжатого воздуха к молотам, а трест «Камышинпромжилстрой» и его руководство выделили отдельное строительное управление для строительства комплекса компрессорной станции, поручив субподрядчику монтаж трубопроводов и оборудования, и активно занялись строительством этой системы. Они же перерабатывали чертежи класса КМ в непосредственно рабочие чертежи класса КМД. Время поджимало – в декабре месяце было необходимо принимать производственные мощности, и работ было очень много.

В ноябре ленинградский завод поставил нам те самые три компрессора, которые Госплан СССР нам передал. Вопрос энергоснабжения молотов решился, хотя кузнецы завода все еще сомневались в правильности этого решения и ждали окончания строительно-монтажных работ молотов и результатов работы молотов на сжатом воздухе. По окончании всех работ выяснилось, что молоты на сжатом воздухе из собственной компрессорной станции работают нормально, и производственные мощности были приняты.

Хочу отметить, что достойных помощников для строительства кузницы среди специалистов-кузнецов на заводе все же не было. Технологи были, то есть были люди, которые могли разработать технологию горячей штамповки различных деталей, но организаторов производства не было. Все надежды возлагались, по-видимому, на опытного Бобровского, который когда-то был главным инженером завода слесарно-монтажного инструмента. Однако оказалось, что он не способен на создание кузнечного производства и на организацию работы по производству штамповок.

Приведу еще пример. В строительстве какого-либо промышленного предприятия участвуют две стороны. Это заказчик строительства, то есть дирекция строящего предприятия, и подрядные организации – генеральный подрядчик и субподрядные организации по спецработам. Заказчик обязан предоставить в зону монтажа технологическое и нестандартизированное оборудование. Когда я приступил к работе на кузлите, там был заместителем директора по капитальному строительству Щёкин Николай Николаевич, бывший главный инженер Камышинского кранового завода. Почему-то Щёкин практически устранился от доставки оборудования в зону монтажа, и руководство этой работой легло на меня. Самым трудным оказалось доставить в зону монтажа шаботы для двух молотов, вводимых в эксплуатацию. В данном случае это стальная плита толщиной около 1 метра, размером 3 на 4 метра и весом около 100 тонн. И вот две таких плиты нужно было доставить в зону монтажа. Я совершенно не представлял, как это можно было сделать, так как не работал в кузнице никогда. Я обратился к специалистам-кузнецам – Бобровскому и Футерману. Бобровский был моим заместителем, я уже писал, что он ранее работал главным инженером соседнего завода. Футерман до Камышина работал в Челябинске на заводе им. Колющенко. Остальные кузнецы-технологи были недавними выпускниками Воронежского политехнического института. Конечно, в институте этому не обучают.

И вот эти два серьезных кузнеца мне сказали, что доставляют шаботы к месту монтажа «такелажным способом». Я попросил расшифровать это название. Тогда Бобровский сказал, что нужно проложить рельсовый путь между платформой, где разгрузили эти шаботы из железнодорожных тяжеловесных вагонов, до зоны монтажа, а дальше «такелажным способом» бригада такелажников, которая на заводе имеется, доставит эти шаботы куда нужно. А время поджимало.

Я писал уже, что заведующий строительным отделом Волгоградского обкома КПСС Ф. И. Данилов проводил еженедельные оперативные совещания с участием дирекции строящегося кузлита и руководителей всех подрядных и субподрядных организаций. Руководству кузлита на предыдущем совещании было записано, чтобы мы – а это директор завода Врублевский, главный инженер я и заместитель директора по капитальному строительству Щёкин – обязаны доставить эти несчастные шаботы в зону монтажа к определенному числу. И все как-то сникли перед этой проблемой – оказалось, что бригада такелажников еле-еле двигает один шабот по 2—3 метра в сутки, а весь путь по этим временным рельсам составлял около 300 метров. Конца этому движению я не видел, да и никто не видел. И почему-то оказался ответственным за эту работу один я. По-видимому, потому что я принимал на себя любую ответственность за строительство завода.

Я решил назначить приказом по заводу ответственного за доставку шаботов в зону монтажа моего заместителя Бобровского, Врублевский согласился со мной и подписал этот приказ. В приказе указывались и промежуточные сроки. Прошла неделя, а недельное задание по движению шаботов выполнено не было. На соответствующем оперативном совещании меня подрядчики, можно сказать, подняли на вилы. Они говорили Данилову о том, что заказчик свою задачу не выполняет, шаботы еще черт знает где, и такими темпами они будут доставлены в зону монтажа, дай бог, к следующему году, и сдача мощностей сорвется. Я заверил еще раз о том, что шаботы в зону монтажа будут доставлены вовремя, хотя совершенно не знал, как буду выполнять свое обещание. Я подготовил приказ по заводу, в котором Бобровскому объявлялся строгий выговор за невыполнение недельного задания, и указывалось, что, если через неделю шаботы не будут доставлены в зону монтажа, он будет уволен с завода. Расписавшись за этот приказ и за наказание, Бобровский подал заявление об увольнении – он не стал дожидаться, когда дирекция завода его уволит. Посоветовавшись со мной, Врублевский подписал заявление Бобровскому, а мне сказал: «Пусть уходит – все равно от него толку никакого нет».

Остался я один на один с шаботами. Как решить этот вопрос? Где-то я слышал, что существует организация под названием «Тяжпромтранс». Как-то я по телевидению видел, что эта организация на соответствующих прицепах везла какое-то оборудование для строящейся гидростанции в Сибири. Я нашел эту организацию в городе Горьком и, созвонившись с ее руководством, объяснил свою проблему. Мне сказали, что с удовольствием выполнят эту работу в следующем году – в этом году у них запланированы другие работы, и включить мою работу в свой план они могут в лучшем случае только на следующий год. Я подумал и спросил: «А где работает хоть одна ваша бригада где-нибудь вблизи Камышина?» Мне ответили, что одна бригада сейчас работает в Волгограде на предприятии «Правобережные электрические сети», там они везут какой-то большой трансформатор. Я поблагодарил своего собеседника, немедленно позвонил в Волгоград заместителю директора «Правобережных электрических сетей» по капитальному строительству и спросил его насчет тяжелого автотранспорта. Он мне сказал: «Работает бригада с тележкой грузоподъемностью 250 тонн, но трансформатор для перевозки не готов, и они сейчас простаивают. Я им плачу деньги, чтобы они не уехали – трансформатор будет через неделю. Если тебе нужна эта бригада, я найду бригадира, и он тебе позвонит сегодня же. И пусть они к тебе едут – я этому буду только рад».