Марина Мялина - Нолдамак

– Я умираю.

– От похмелья ещё никто не умирал. Ты вчера перепила.

– Не напоминай. И без твоих замечаний тошно.

Возле тумбочки валялись таблетки.

– Моя голова скоро треснет. Будто трудовик бесконечно заколачивает в нее гвозди! – она потёрла виски. Меня это немного развеселило, но взглянув на серьезное выражение Вики, я спрятала улыбку.

– Как я понимаю, на вечерние пары ты не пойдёшь?

– Не хватало, чтобы Жан меня увидел в таком состоянии, – произнесла Вика с упреком.

– Не увидит. У них занятия к тому времени уже закончатся, – и предвещая её следующий вопрос, я поспешила добавить, – встретила Марка.

Вика привстала. Одеяло спустилось, оголив плечи. Она судорожно его поправила и спросила с беспокойством в голосе:

– Он тебе что-нибудь говорил о прошлой ночи?

– Ты танцевала и пила в клубе.

– И всё? – Вика недоверчиво посмотрела на меня.

– Я чего-то не знаю?

– Я же ничего не помню. Вот и решила спросить, – оправдывалась она. – Может он восполнил бы пробелы.

Вика снова забралась под одеяло.

– Тебе нужно принять душ и взбодриться, – иначе она так и будет целый день ныть.

Я отодвинула шторы. Дневной свет залил комнату. Вика зажмурила глаза и натянула одеяло на лицо. Пятки остались торчать. Я знала, как её достать из-под одеяла и начала щекотать пятки. Она брыкалась, прятала ноги. Но тщетно, я вцепилась крепко.

– Ладно, ладно. Сдаюсь, – Вика села через силу, потом, опираясь на тумбочку, медленно встала. Обессиленные руки не могли держать одеяло, и оно упало на паркет. Перешагнув через него, в одних трусах, Вика поковыляла к графину с водой.

– Кстати, где твой лифчик? – вопрос застал ее врасплох. – Когда я тебя раздевала, его на тебе не было, – в доказательство я подняла со стула одно платье.

«Может, ни в какой клуб Вика и Марк не ездили? И все это отговорки. Черт? Почему я не верю своей подруге? Может потому, что Вика занервничала? И притворилась, что ничего не помнит? Может их накрыло и… Нет, Вика не станет так жестоко поступать с Жаном. Марк его лучший друг».

– Вспомнила, – она вырвала меня из нарастающего вихря мыслей. – Я так танцевала, что бретелька порвалась, и я выкинула лифчик. Китайцы. Что с них взять.

Действительно, бельё вполне могло не пройти испытание танцполом. Грудь у Вики выдающаяся, поэтому тоненькие бретельки просто порвались. Но…

– Как правило, в таких случаях отваливаются каблуки, – не унималась я.

– Туфли же не китайские.

Странно, Вика не экономила на одежде, а тут дешёвый лифчик. Но я приняла объяснение.

– Сейчас я тебе сварю бульон. А ты пока прими душ, – Вика жадно глотала воду. Чтобы она снова не забралась под одеяло, я схватила её за руку и затащила в ванну.

Я вышел из универа. Если бы не забытый телефон в аудитории, я бы давно был дома. Уже стемнело. Я поспешил на парковку. Проходя мимо аллеи, я заметил Риту. После последней перепалки она не попадала в поле моего зрения. Я уже соскучился по её разъяренному личику.

Я подсел к ней. Она на секунду взглянула на меня и дальше продолжила писать в тетради.

– Что делаешь? – полюбопытствовал я. На скамейке лежали листы с английским текстом.

– Я занята. Не мешай, – отрезала Рита, не отрываясь от работы.

По тому как она строчила текст и как горели её глаза, я понял: она действительно любит то, что делает. Только почему любимым делом надо заниматься на улице в такой холодный осенний вечер? И почему она одета не по погоде? Короткие джинсы, в которых виделись лодыжки, розовая толстовка и косуха. Ей что, совсем не холодно?

Рита ответила на мой последний вопрос: она подняла ноги на скамейку и прижала их к себе. Только сейчас я обратил внимание, что пальцы Риты покраснели. Такое пренебрежение к своему здоровью могло привести её к гриппу.

– Ты замёрзла. Предлагаю погреться у меня в машине.

Она проигнорировала моё предложение. Не хочет по-хорошему, значит, будет по-плохому. Я схватил листы со скамейки и пошёл к машине.

– Отдай статью, – Рита кинулась за мной. Она попыталась схватить листы, но я увернулся.

– Хочешь получить статью – залезай в машину.

– Никуда я с тобой не сяду, – кричала Рита.

– Иначе я разорву эти чертовы листы! – пригрозил я.

Рита сжала зубы. Она поняла безвыходность ситуации и села в машину, хлопнув с силой дверцу.

Я включил печку, обогрев сидения и радио. Она вопросительно уставилась на меня и протянула руку:

– Гони статью.

Я отдал ей один лист.

– А остальное?

– Я передумал. Ты отвратительно себя ведёшь!

Меня бесило, что она «брыкается», показывает свой характер. Ей холодно, и вместо того чтобы согласиться погреться, она включает «мне от тебя ничего не надо».

– Снова ты усложняет мне жизнь. К завтрашнему дню я должна перевести целую статью, – вопила Рита.

– Ты же супер-крутой переводчик. Тебе не составит большого труда это перевести на ходу.

– Это ещё что такое?

Я решил укротить строптивость Риты и выехал с парковки.

– Куда ты едешь? Марк! – кричала Рита, – Мы так не договаривались. Я выхожу, – она попыталась открыть дверцу, но я её заблокировал.

– Остынь, – как можно спокойнее произнес я.

– Марк! – обречённо вымолвила Рита и отвернулась к окну. Пусть обижается, всё это для её же блага. Я прибавил радио. Через некоторое время Рита повернулась. Её внимание привлекла песня. Она не сводила глаз с радио. Мужской голос пел о дороге в ад. Песня ей нравилась. Потому что на её губах появилась улыбка. Я решил воспользоваться тем, что песня подняла ей настроение и, как только музыка закончилась, я прервал наше молчание:

– Ты видела ночную Москву?

Рита замялась, она не знала, стоит ли ей вступить в разговор. Но потом всё же произнесла:

– Нет. Мы с Викой собирались погулять, но пока дальше разговоров дело не дошло.

– Вы с детства дружите? – я хотел разговорить её и заодно больше узнать о ней.

– Ага. Жили в одно доме, росли вместе и учились в одном классе.

– И, конечно же, поступили в один универ, – вставил я.

– Это даже более логично, чем всё предыдущее. Тяжело без близкого человека в чужом городе. Вику впечатлил универ. Она его так расхваливала, что я тоже захотела в нём учиться. Вот так мы оказались в одном универе. Она на бюджете, а я – на платном.

Никогда бы не подумал, что Вика настолько хорошо учится, что поступила на бесплатное отделение.

– Я тоже на платном. В школе я неплохо учился, пока не стал зависать на улице. Тогда же я полюбил бокс. Пропадал в тренажорке.

Рита заерзала. Я поставил почти на максимум подогрев. И теперь ей жарко. Но она молчала. Упрямая девчонка! Меня всё же позабавило то, как некомфортно чувствовала себя Рита. Она выпрямилась, и сидела на краю сиденья. Я ждал, когда же она попросит отключить обогрев.