Вячеслав Киктенко - Певчий Гад. Роман-идиот. Сага о Великом

И одурманенный снами,

Вдруг прозреваешь, оно

К устью грядёт, вместе с нами,

Все мировое г…

……………………………………………….

«…может быть там, в дальнем мире,

Зыблясь, дойдут от земли

Не золотые цифири,

Но завитые нули?..»

***

«…это и есть „сложное творчество“ – медитировал Великий – Ничего личного, никакого унижения. Голая констатация. Папка Г.То есть, Говно. То есть, – Говядо. Производное от слова Говядина. Что в итоге и есть – Говно. Производное от говядины, от всего мясного, тельного, мясообладающего, прошедшего через мясорубку желудка, кишечника, и перешедшего в статус ГОВНО».

***

Не только про литературу, про «кину» даванул ехидное. Никого не пожалел. Понял – все жулики. Даже самые-самые, крутыми путями идущие. «Какие такие пути? Да это ж всё было в советском кино. Только лучше ведь было!» – возопил оскорблённый после очередного «креативного» кинофестиваля. И выдал:

«Новая волна»:

Там крутили крутое кино.

Там Чапай уходил на дно.

И с жемчужиной, гад, возникал,

Скаля зуб, у Карибских скал,

И вздувался, и пучил глаз,

Земноводный, как водолаз.

И опять уходил на дно…

Там кино ходило в кино…

***

И ещё, на салфеточке. Всё про то же, про тех же. Забодали плагиаторы, имитаторы, прочее всякое. Озаглавил хорошо, юродски:

«Довели до белого колена»:

Я зол. Я болен. Всё политики.

Ворьё!.. А тут ещё упёр

Мой полувер из полуклиники

Какой-то полувор!..

* * *

А потом шатануло Великого. Шатануло ассимметрично – дал крен в молодёжную поп-культуру. Рэпа наслушался, и — расплевался с «рэп-маразмом»:

«Да это ж сопля! Молодняк, хрена ли смыслит? Похабень одна… да и рифмочки того… жиденькие…»

И – завернул крутяк! Так завернул-зарифмовал пробник, что даже молодые реперы изумились:

«Уд…

П…

…уть»

Изумились рэперы, головками замахали – нет, нет! Не понял Великий – как нет? Но потом дошло. — Отвратила не нарочитая похабень, этим ли удивишь. Нет, высокие снобы, нисходящие «вниз», к «народу», забраковали перл по иным, невероятно тонким эстетическим мотивам:

«С рифмой, братан, перебор. Сейчас так не покатит – пипл не схавает. Покорявее бы, пографоманистей. А так… подавится быдло».

***

Попыток прославиться, тем не менее, не оставил. Принёс объявление в газету. Звучало страшно:

«ЗАРИФМУЮ – ВСЁ!»

И приложил образец:

«Вновь японец, дебошир,

Глаз косит на Кунашир,

А другой свой глаз, шайтан,

Всё косит на Шикотан,

Но, горяч и шевелюч,

Шевелится Шевелуч…»

Стишки не взяли. – Политика.

***

Так и оставшийся вечным наивняком, Великий проплакал в тетрадочку:

«А я все верю в чудеса.

Сказали, их на свете нету.

А кто сказал? А чьи глаза

Читали разнарядку эту?..»

***

Катилось времечко, покатывалось, менялись моды, шаблоны, страсти… Надумал Великий в мазилы податься. Проорать миру всё-всё-всёне только словом, – красками! Это было одно из самых неудачных предприятий. Ну, да из песни слов не выкинешь.

Насшибал деньгу, купил тюбики, кисточки. Холст натянул на раму, без подгруновки, правда, денег не хватило, и – наваял картину. Историческую.

Я, возможно, один из немногих, успел полюбоваться. То ли кто перекупил в трудную минуту, то ли затерялась. Жалко. Картина была эпохальна, звучала сильно:

«Солженицын читает Ленину книгу «Архипелаг Гулаг»

***

Думаю, всё же уничтожил. Стыд заел. А жаль. Там, на обратной стороне холста было (хорошо, успел списать):

«Неизвестно откуда и чего набралися мы все,

Неизвестно зачем потух

На могиле неизвестного генералиссимуса

Вечный красный петух…»

***

Писал Великий стилом. Иногда грифельным. Что по прошествии времени составило проблему – бледнели, стираясь, буковки:

«…а ты пиши, а ты пиши,

А ты подохни над строкой,

А ты чини карандаши

Своею собственной рукой!..»

***

И чинил. И утешался:

«Вишь, рубай сижу-рубаю нынче – думаю.

Рифма – рубь. Рубли рубаю нынче – думаю.

Ну а фули? Хали-гали, мат на шахе, шах на мэ,

Славно думаю-рубаю нынче – думаю…»

***

Физиология

Думаю, не просто так, но глобально-космически озаботился Великий вопросами пола. И очень был недоумен.

– «Зачем? – возмущался в пивной перед синяками – зачем несовершенство: у него отросток, недоросший до совершенства, у неё дыра, недорытая до Истины? Вот ты, пропилея кругломордая – обратился с кафедры к одной из постоялиц (пропилеями называл пьюшек, пропоиц, завсегдатаюшек пивняка) – почему ты недовольна мужем, мужиком вообще? Недовольна. А собой – довольна. Довольна, гадина! Вот мужа у тебя и нет. А если б все были андрогинами, гермафродитами – все были б довольны! Правду реку?..» – вопросил возбуждённо. И когда «пропилея» послала его подальше, возопил, стоя на шаткой половице пивняка, как на ветхой клубной сцене:

– « Молилась ли ты на хер, Дездемона? ..»

Прохрипев неизменное гы-ы-ы, срыгнул, растёр рыготину носком «говнодава», хрипло пропел:

«Ни моды, ни мёда, ни блуда, ни яда,

Ни сада… какая ты, к ляду, наяда?..»

***

Нашлась запись. Не очень пристойная, но искренняя. Как последняя «Правда Жизни».Сделана, похоже (после сопоставления некоторых дат и событий), в пограничной ситуации: где-то после разрыва с любимой Тонькой, попыткой суицида и тюрьмой. А скорее всего, прямо в тюрьме. Клочок мятой бумажки был вклеен в тетрадку явно после отсидки. Тетрадок там, вроде, не положено.

Всего строфа, но сколько вместилось!.. боль, горечь Великого. Плач великого Неандертальца о нелепости кроманьонского мира. Обида…

«И понял я, что я с собою дружен,

И понял я, что мне никто не нужен,

Ни терпкий х…, ни сладкая п…

Я сам в себе. И я в себе всегда»

***

Из «гордынок»:

«Беда в том, что я не талантлив, а гениален. Это плохо срастается на земле. Читайте, скоты, шедевр Бодлера „Альбатрос“. Там о больших крыльях, мешающих ходить по земле… я птица с большими крыльями!..»

***

Птицу с большими крыльями стреножили. Изловили. И не менты, имевшие к тому некоторые основания, поскольку пару раз торговцы колхозного рынка жаловались на рыжего малого. Мол, приценивается, приценивается, торгуется якобы… а потом чего-нибудь не досчитаешься на прилавке. Но, за неимением улик, отпускали. Малый успевал избавиться от добытого. Клептомания, клептомания… недуга этого было никак не утаить, не избыть. Что было, то было… мучило…