Олег Якубов - Человек за бортом. Полярная повесть

В медицинском управлении Института полюса их принял Петр Петрович Шпинда – «главный полярный хирург», как он отрекомендовался молодым людям.

– А ты чего это с женой явился? – с напускной строгостью спросил Петр Петрович Максимова. – Ты бы еще мамку с нянькой привел.

– Я, между прочим, тоже врач, – строптиво заявила Варвара.

«Ну врач так врач, посиди, послушай», – не стал капризничать главный хирург. Он подошел к шкафу, распахнул обе дверцы и нарочито медленно стал перебирать разноцветные канцелярские папки. В правом отделении шкафа молодые люди разглядели висящий на вешалке темный пиджак, сплошь увешанный орденами и медалями. Петр Петрович перехватил их восторженный взгляд, самодовольно улыбнулся:

– А вы что же, думаете, я всю жизнь в кабинетах штаны протирал? Нет, милые мои, у меня за плечами шесть экспедиций – и на Северном, и на Южном полюсах. А награды – это высокая оценка Родины нашего медицинского труда. Потому что хирург в экспедиции – это самый что ни на есть главный человек. Почему, спро́сите? Да потому что не от начальника станции, не от других специалистов, а только от хирурга зависят жизнь и здоровье наших героев-полярников. Именно поэтому на должность врача экспедиции берем исключительно хирургов со стажем, а вторым номером – анестезиологов. Понятное дело, приветствуется наличие общей врачебной практики и хотя бы начальные знания стоматологии. На полюсе с зубами беда просто. В основном из-за холодов, флюсы всякие, воспаления… Так что работа ответственная, потому и оплачивается высоко. А отсюда что значит? Отсюда значит – много желающих. Предпочтение отдаем самым лучшим, самым достойным. – Он протянул Максимову несколько листков бумаги. – Тут названия курсов, которые тебе надо пройти, анализы сдать всякие. На все про все где-то месяц уйдет. Все это можно сделать в Москве, не обязательно в Питере. Когда пройдешь курсы и сдашь анализы, пришлешь документы сюда. А там посмотрим, – неопределенно закончил Шпинда.

По дороге домой Никита выразил сомнение, что ему вообще удастся в ближайшие годы пробиться в штат полярной экспедиции.

– Ох, Максик, Максик, – так его любила называла Варя, – как же ты в жизни мало что понимаешь, так ничему и не учишься. Ну неужели ты не понял, что он просто страху на тебя нагонял! Вот увидишь, как только все эти дурацкие курсы пройдешь, тебя сразу зачислят.

– Почему «дурацкие»? – удивился Никита.

– Да ты сам посмотри, – Варя вынула из сумки папку с бумагами. – Каждый курс – всего пять дней. А курсы-то какие: техника безопасности, инструктаж по обезвреживанию пиратов и прочая мура. Ну сам посуди, чему тебя за пять дней научат?

Варя как в воду глядела. Не успел Максимов отправить бумаги в Институт полюса, как тут же пришел вызов: «Срочно приезжайте».

***

На сей раз Петр Петрович был сух и деловит. Никакой лирики о хирургах-полярниках, ни слова о том, как Родина ценит своих героев. Начал вообще с зарплаты.

– Двести тысяч – это ты загнул. В первую экспедицию идешь, а губу раскатал, будто на пятую зимовку отправляешься. Короче, сто пятьдесят в месяц, и не вздумай возражать.

Максимов возражать и не думал. Он лишь в очередной раз восхитился своей Варенькой и ее предусмотрительностью, это же она настояла, чтоб сумму завысили. Вот и сработал ее план. Сто пятьдесят тысяч в месяц! Это же, это же… «Это же шамашедшие деньги», как говорил когда-то с эстрады Аркадий Райкин.

– Перво-наперво подпишешь сегодня договор. Экспедиция ответственная, задачи возложены на вас серьезные, поэтому за полгода управитесь навряд ли. В договоре запишем от года до двух, но, думаю, за год выполнить возложенные на вас задачи вполне реально.

– Год?! – невольно вырвалось у Никиты.

– Что задергался? – зло усмехнулся Шпинда. – Еще в море не вышли, а ты уже обосрался.

– Ничего я не обо… не испугался, – твердо ответил Максимов. – Год так год, два так два.

– Вот это уже другой разговор. И запомни, в экспедиции нет слов «хочу» и «не хочу». Есть слово «надо»! И точка. Начальник станции велел – иди, делай. Кстати, в договоре обрати внимание на строчку: «Обязан выполнять все распоряжения начальника станции». Все! Это ясно?

– Так точно, ясно! – четко, как когда-то на военной кафедре в мединституте, ответил Никита. Хотя и не совсем понимал: это что же, начальник станции будет ему давать распоряжения, кого как лечить, как оперировать?.. Но вслух своих сомнений не высказал.

Главный хирург объяснил, что вторым номером с ним пойдет в экспедицию анестезиолог, так положено по штатному расписании. Заглянул в какую-то папочку, уточнил: «Зубков Александр Тихонович, врач опытный, не чета тебе. Но хирург – ты, а значит, и спрос с тебя». Выяснилось, что Зубков тоже здесь сейчас, документы оформляет. Но на просьбу познакомить их Петр Петрович уклончиво ответил, что не время сейчас, в экспедиции, мол, познакомитесь. Кстати и объяснил, что на ледоколе «Академик Смирнов» пойдут полярники пяти антарктических станций. Там, в рейсе, их государь и главный руководитель – начальник экспедиции, он же – начальник рейса. Слушать его и приказы его выполнять беспрекословно. Ну а уж на полюсе подчиняться начальнику станции.

– Пойдешь на «Пионерную». Станция одна из старейших наших в Антарктиде, еще с пятидесятых годов прошлого века работает, приоритетное направление – наука, – объяснил Петр Петрович. – Так что повезло тебе, сразу на «Пионерную» попасть. У нас опытные полярники мечтают там зимовать.

Никита слушал заворожено. Надо же! Какая, действительно, удача! Конечно, он читал, много, еще в юности, читал о легендарной советской станции «Пионерная». И вот теперь он сам, совсем уже скоро, через каких-нибудь два-три месяца окажется в этом манящем и загадочном мире вечных льдов и мужественных людей…

Из романтического транса его вывел голос Петра Петровича: «Тут, правда, одна накладочка получилась. С погрузкой затягивается. А на ледокол можно заселиться только в двадцать три ноль-ноль накануне отхода. Ты уж пока приткнись куда-нибудь, уезжать в Москву тебе резона нет – здесь дел по горло. Медикаменты, инструментарий тебе получить надо, груз упаковать, опись сделать, то да се… Так что поселись на недельку к знакомым каким, или гостиничку найди дешевую, а то комнату сними, на любом вокзале старушки толкутся, сдают задешево. Только не говори, что полярник, а то сдерут втридорога. Потом-то, с расчета, все компенсируешь.

Комнатушку он снял в тот же день. Поехал на Московский вокзал да сразу и договорился с одной старушкой. Бабка строго предупредила, чтоб вокзальных девок не водил, в ванной и в коридоре не блевал, потребовала аванс и вручила ему ключ от входной двери. Комнатушка, куда Никита заселился, не запиралась. Первым делом, как чемодан поставил, тут же Варе позвонил. Узнав, что в договоре от года до двух срок экспедиции обозначен, Варвара расстроилась не на шутку: