Дмитрий Клюс - Расскажи мне что-нибудь страшное

– Прям на ж… пу, – заржали сзади.

Усатый попытался открыть двери, которые только слегка приотворились, так как им помешала ледяная корка. Все продолжали сидеть, обсуждая случившееся, никто даже не сдвинулся с места.

– Вставай, ну живо! – Максим снова резко схватил Сергея за руку, в этот раз тот не сопротивлялся, а с готовностью попытался подняться несмотря на страшную боль в ноге.

– Мамочка! – отчаянно завизжала одна женщина, следом раздался густой мат мужчин, закричали другие пассажиры, когда донесся душераздирающий скрип металла и Паз резко потянуло вниз. Волосы встали дыбом у Сергея, затряслись все мышцы его тела и мгновенно пересохло во рту.

Кто-то, оправившись от первого шока, стал выбивать окна, кто – то стучал по стеклянному потолку, другие помчались к выходу, пытаясь оторвать складывающуюся гармошкой дверь, но уже было поздно, железный гроб, мгновенно ушел на дно, и мутная вода резко ворвалась в салон, вместе с собой неся зловонный рыбный запах смерти, который забирал последние остатки воздуха.

Перевернувшись несколько раз, машина встала на колеса и ткнулась мордой в большое дерево. Макс схватил голову обеими руками. Казалось, кто – то невидимый затягивал на ней обруч, и сейчас он лопнул. Приехали. Он выругался и стал выбираться из разбитой Тойоты, через окно, вслед за Юрой. Из – под скомканного капота валил пар, на снегу валялся какой-то искореженный метал: стекла, зеркала, куски пластмассы

– Все целы? – раздался сдавленный голос Юрия.

Похоже, обошлось. У обоих, кроме нескольких ссадин и шишек, особых повреждений не было. С рыжим было похуже, ему зажало ногу пассажирским сиденьем и в кровь был разбит нос.

– Баран, куда ты мчался? – налетел Максим на водителя. – Кредитная машина, только взял, и на тебе! Что мне теперь делать?

Юрий съежился и виновато опустил глаза.

– Это все этот гад, – он показал рукой на небольшие роста тщедушного мужчину, водителя белого Паза 672, который спускался к ним на помощь.

– Ох и угораздило же вас! – подбежал усатый мужичонка, размахивая руками. – Алексей, – как ни в чём не бывало представился он.

– В рожу тебе надо заехать Алексей, откуда ты, сволочь, на своем дурацком тарантасе взялся? – налетел на него Юрий.

– Нормально. Сами виноваты, еще и на меня накидываются. Вы вообще кто такие? Чего в этих краях забыли? Скажите спасибо, что все целы, Машина у вас такая интересная, необычная. Так кто же вы? – показывая гнилые зубы, сыпал вопросами мужичонка.

– Не все ли равно, – с досадой процедил сквозь зубы Макс, доставая телефон. – Скажи – ка лучше, дядя, далеко ли до деревни? Есть ли здесь полиция? Скорая.

Это продолжалось бесконечно…

Май, 2020

The time of death, for all one. In this world there is input,

but not the envisaged output…

Памяти Г. Н. К.

Оббитая серым, потрескавшимся дерматином дверь была незапертой. Сквозь узкую щель пробивалась полоска тусклого цвета, источаемая маленькой мутной лампочкой, висевшей в прихожей на длинном побеленном проводе. Залетев на пятый этаж за несколько секунд, доктор теперь нерешительно жался, переминаясь с ноги на ногу возле этой двери, долго не решаясь зайти. Когда же, наконец, решился, то, осторожно ступая, чтобы не разбудить эту мертвую тишину, прокрался внутрь. Убитая горем мать Саши, неестественно сжавшись, стояла и как – то отстраненно смотрела в окно, ничего не замечая вокруг. Можно сказать, закончилась вся ее жизнь. Зинаида Андреевна потеряла сына, единственного родного человека на этой земле, которая теперь стала абсолютно чужой и даже враждебной для неё.

Он встал рядом, неуклюже попытался обнять ее за плечи и что – то сочувственно пробормотал.

– Саша… Саша… – сдавлено произнесла немолодая женщина, обмякла и упала без чувств.

Нашатырь хоть и не сразу, но всё – таки подействовал. Она нашла силы рассказать о том, что произошло. Вчера поздно вечером серебристая девятка ее сына на полном ходу врезалась в автобусную остановку. Машина сложилась практически пополам, и у Александра не было ни единого шанса выжить. Как рассказывали очевидцы, автомобиль «Ваз 2109» резко рванул со светофора на проспекте Вернадского, развил бешеную скорость и внезапно потерял управление.

Прибывшие на место аварии спасатели вырезали заклинившее, перекореженное железо автомобиля, чтобы добраться до тела.

– Похоже, он был абсолютно трезв, скорее всего, неисправность рулевой системы, – хладнокровно заметил сотрудник дорожной полиции и немного погодя добавил: – Впрочем, водитель сам виноват – нарушил скоростной режим в городе.

После горестного рассказа женщины доктор тихо и нерешительно пробормотал: – Я все сделаю для того, чтобы помочь вам в похоронах. Хоть Александр и недолго проработал в нашей больнице… – он осекся, понимая, что эти слова абсолютно неуместны, и в данной ситуации звучат довольно глупо.

То и дело спотыкаясь, совершенно опустошенный, он побрел к выходу…

– Подождите, – слабым голосом остановила его Зинаида Андреевна.

– Эти вещи сын вез в больницу, наверное, они предназначались вам, – она протянула ему пухлый запечатанный пакет, на котором стояло казенное клеймо диспансера, и затем отвернулась. Он машинально взял его и засунул в карман пальто.

Какая паскудная всё же штука – жизнь! Ладно, можно примириться, когда она забирает из своего просмотрового зала зрителя почтенных лет, но, когда выдирает с креслом, не давая досмотреть ленту, совсем молодых… это уже несколько страшновато.

Вторая смерть за сутки! Невероятно! Доктор налил очередную рюмку коньяка и залпом выпил ее, потом наполнил снова. Голова никак не хотела хмелеть. Боль не глушилась. Запустив руку в карман за сигаретой, он нащупал пакет.

«Все – таки успел проявить», – тепло подумал врач о своем погибшем коллеге, когда раскрыл его и вытащил бобину 8мм кинопленки, к язычку которой белым медицинским пластырем был приклеен ярлык о выполнении работ. Что тут еще? Часы? Обратно эти часы! Как они попали сюда? Зачем их взял себе Саша? Боже!

Он взял их в руки. Обыкновенные, старые дешевые часы марки «Луч», таких было полным – полно в 80-е годы. Кажется, подобные были у его отца. Поцарапанное стекло, запотевший пожелтевший циферблат с латинскими цифрами. Ничего особенного, если не знать их историю. И они снова пошли. Да… да..тикают. Секундная стрелка неутомимо совершает забег за забегом. Если им верить, то уже около 8 вечера. Похоже, правда, скоро начнет смеркаться.