Александр Тихонов - Томас Грант

Неспешно Том открыл главную дверь и прошел в нужное ему здание. Тут же на звук из своей части дома выглянула старушка Сайлент, которая широко улыбнулась Томасу и оповестила всех о его прибытии, повернув голову назад, а после вновь вернув свой взор на Тома.

– Мы уж переживать начали. Давно тебя не было. Виолла даже выходной взять решила, чтобы тебя дождаться. Не хотела уходить, тебя не повстречав, – произнесла старушка, все также улыбаясь, – ты заходи к нам, заходи, все за столом сейчас.

Ну или уже не все. Потому что вскоре в дверном проеме показалась жена Томаса, которая, как только его увидела, тут же заключила мужчину в крепкие объятия, посетовав ему на то, что он заставил ее попереживать о нем, на что сам Грант извинился и выдавил из себя некое подобие улыбки. Все это не ускользнуло от взгляда Виоллы, однако она решила все же ничего пока Тому не говорить.

– Как Маргарита? – поинтересовался мужчина, отправляясь следом за своей супругой и старушкой в столовую Сайлентов.

– Все хорошо. Сегодня уже отзанималась, теперь может спокойно отдыхать, – улыбнулась Гранту Виолла, успокоившись от своих прошлых переживаний касательно Томаса, а точнее – его отсутствия.

– Тебе не стоило переживать. Надо было просто пойти на работу, – сказал следом Грант, будто бы прочитав мысли своей жены.

– Я хотела убедиться, что с тобой все в порядке, Том. И вот теперь убедилась. Ничего страшного от одного внеочередного выходного со мной не случится, не уволят, – вновь широко улыбнулась она.

Пока что Грант не решался заговорить со своей женой о том, что с ним произошло и что теперь им, возможно, стоит делать, хотя в скором времени все же собирался ей все поведать. Сейчас они уже почти садились за стол, но перед этим Томас крепко обнял свою маленькую дочку, которая была невероятно сильно рада его видеть, перед этим выскочив из-за угла, чтобы напугать своего отца. Том предполагал нечто подобное, поэтому ничуть не испугался произошедшему и лишь сделал вид, что ему действительно страшно. Затем мужчина поднял дочь на руки и, слегка закружив, поставил на место, отправив ее за обеденный стол.

У этих двух семей перед любой какой-то совместной трапезой была традиция, согласно которой надо было пожелать тому или иному человеку за столом нечто приятное и хорошее. Так вышло и сейчас. Томас сказал ласковые слова своей жене, жена – старушке Сайлент, старушка – своему супругу, ее супруг – Маргарите, а Маргарита – отцу. На этом круг замкнулся, и можно было приступать к приему пищи. Такие меж семейные собрания Том, надо сказать, очень любил, потому что совместно приготовленные блюда от Виоллы и Генриетты всегда были просто чудесны, и было одно удовольствие уплетать их за обе щеки. Однако, не все всегда были в восторге от приготовленных блюд. К примеру, Маргарита, в силу своего возраста, частенько отказывалась есть нечто с не очень приятными ей ингредиентами. Так произошло и сейчас: не прошло и пяти минут, как дочка Грантов, потягав по чуть-чуть того, что ей нравится, со стола, убежала в свою комнату, и даже рука и голос отца не смогли ее остановить, все могли видеть лишь ее сверкающие пятки, скрывающиеся за ближайшим углом. Однако на чаепитие девчонка все же вернулась и, что-то поворчав в ответ на слова, что сладкого не получит, расположилась на своем месте, все же каким-то образом добившись своего и получив желаемое.

Вскоре трапеза подошла к концу. Маргариты уже за столом не было, она сбежала к себе, супруги Сайленты пошли отдыхать, а Виолла, заверив старушку в том, что все уберет, принялась выполнять обещанное. Томас же остался за столом. Наконец он со своей женой был наедине. Стоит ли говорить о том, что происходит с ним, сейчас или же отложить разговор? Этот вопрос засел в голове мужчины. После длительных размышлений Грант все же решился поговорить с Виоллой именно сейчас, разве что дал позволить ей закончить уборку, чтобы она не роняла тарелки из трясущихся рук.

Пока супруга занималась своим делом, мужчина подбирал нужные слова. Его задумчивость говорила сама за себя. Виолла периодически бросала на Томаса свой взгляд и понимала, что что-то произошло, однако никуда его не торопила. И, уже лишь заканчивая уборку, все же задала интересующий ее вопрос.

– Ты сам на себя не похож, милый. Твоя эта странная улыбка, задумчивость. Что-то произошло? – спросила она, мимолетом вновь бросив свой взгляд на Томаса. Ответ она получила далеко не сразу. Мужчина собирался с мыслями.

– Произошло. И нам надо это обсудить. Присядь. Пожалуйста, – наконец сказал он, подняв свой взор на супругу. После этих его слов дама слегка настороженно опустилась на стул, внимательно вглядываясь в лицо Тома, который тем временем перешел на более тихий тон, чтобы их двоих не слышали, – прими серьезно то, что я говорю. Это не шутка. И не какой-то бред, поверь мне, – предупредил и попросил Том девушку.

– Хорошо, – согласно кивнула дама, все еще настороженно слушая своего мужа, затаив дыхание.

Разговор о произошедшем и происходящем сейчас получился не таким уж и долгим и не совсем двусторонним. Во время повествования Тома Виолла молчала, внимая каждое сказанное им слово. Супруг поведал ей о своей смерти, об обстоятельствах, которые помнил он, и про которые сказал ему Грэгг, рассказал ей о том старике во сне, о кольце, о его какой-то цели теперь на этой земле, о которой он и сам понятия не имеет, в общем все, о чем сам имел хоть какое-то представление. Также он высказал и идею Грэгга по поводу инсценировки своих собственных похорон. Поначалу Виолла даже не нашла, что сказать в ответ на эту историю. Счесть ее бредом сумасшедшего сейчас было бы лучшим и самым логичным вариантом, но… доверие к мужчине у нее было невероятно сильное, отчего даже такая история, прозвучавшая из его уст, показалась ей правдивой.

– Я… я даже не знаю, что сказать, – произнесла девушка слегка дрожащим голосом, не отрывая своего взгляда от мужчины, надеясь, что он засмеется и скажет, что это все какая-то шутка, но этого не происходило, к тому же его слова перед этим разговором говорили об обратном.

– Просто скажи мне, что дальше делать. Я не знаю, как мне поступить. Я не хочу ставить вас и вашу жизнь под угрозу, но при этом и оставлять одних не желаю, – произнес Том, осторожно взяв свою супругу за руку, накрыв ее сверху своей ладонью.

Виолла молчала. Она не знала, что сказать Тому и как, ком будто бы застрял в горле и мешал ей говорить, а все мысли вдруг вылетели из головы. Между супругами вновь повисло молчание. В какой-то момент слезы начали заполнять глаза девушки, а она, высвободив свою руку, встала со своего места и крепко обняла мужа, прижавшись губами к его щеке.