Дарья Щедрина - Убить Еву

– Да, наш Юрочка был ловеласом, который не пропускал ни одной лаборантки. Хобби у него такое было. И я не удивилась бы, увидев преследующую его армию обманутых мужей.

– А вы его недолюбливали, – уловив в голосе железной леди нотки презрения, с понимающей улыбкой произнес Володя.

– А любить Юрия Кочетова не входило в мои профессиональные обязанности. Как мужчина он был не в моем вкусе. Да и разница в возрасте сказывалась. А как ученого я его ценила и уважала.

– А с другими сотрудницами лаборатории какие у него были отношения?

Галина Евгеньевна оторвала взгляд от лица помощника следователя и отвернулась к окну. Глаза у этого мальчишки были умными, проницательными. На несколько долгих секунд она задумалась, словно пытаясь решить, стоит ли ему врать.

– У него был роман с Ульяной, Мишиной женой. Долгий, трудный, многолетний роман. Юрочка был слишком непостоянным в отношениях. Его влекла новизна. А Ульяна на свое несчастье относится к породе людей с собачьей верностью. Она его любила всю жизнь.

– Вы же сказали, что она жена Михаила Николаенко, – что-то не укладывалось в голове Володи.

– Да. Налицо классический любовный треугольник: Миша любил ее, а она любила Юру. Кочетов по природе своей неспособен к семейным отношениям. Вот она и вышла за Мишу, даже сына ему родила. С виду хорошая семья, любящая. А под внешней благостной оболочкой межличностная драма. Вот так вот, молодой человек.

– А Миша знал?

– Знал. И тихо ненавидел Кочетова. Но убить его не мог, точно не мог.

– Почему?

– Он слишком миролюбив по своей природе. Как говорят про таких, мухи не обидит. Предпочитал мучиться и страдать сам от ревности. И потом, он весь день до самого вечера был в лаборатории, проводил серию экспериментов. Я свидетель.

Хлебников задумался. Да у них тут в этом маленьком раю, затерянном в лесу, такие страсти кипят! А по поводу того, что Николаенко не мог убить своего личного врага, это еще большой вопрос…

– Молодой человек, у вас еще есть ко мне вопросы? – оторвала его от размышлений собеседница. – А то мне нужно заниматься организацией похорон. Ведь вы же скоро выдадите нам тело покойного? У него, кроме нас, близких людей не было.

– Да, конечно, Галина Евгеньевна! – встрепенулся Володя и достал из кармана свой смартфон. Потыкав в экран кончиком указательного пальца, он вывел на экран фотографию и показал даме. – Вы знаете эту женщину?

– Конечно, это и есть Ульяна, – кивнула железная леди.

– А где я могу ее найти?

– Дома, наверное. Первая квартира в четвертом коттедже.

Володя столкнулся со своим наставником в дверях кабинета начальника лаборатории и радостно возвестил:

– Наш путь лежит в четвертый коттедж в квартиру номер 1! Она там.

Вышли на улицу. Царственный августовский вечер медленно затухал розовыми закатными полосами над кромкой леса. Ароматы цветов и сочных лесных трав только усилились. Прохладный ветерок укротил жару. «Вот бы сидеть на скамеечке у этой клумбы и наслаждаться красотой и теплом райского места!» – подумал Ракитин, но без промедления направился следом за практикантом.

Уютные двухэтажные коттеджи стояли в шахматном порядке, восточными окнами глядя в лес. Ракитин в сопровождении Володи поднялся по невысокой лесенке и вошел в подъезд дома №4. Дверь первой квартиры оказалась слегка приоткрытой. Удивленно переглянувшись с помощником, следователь толкнул дверь.

– Разрешите войти! – громко произнес он, чтобы быть непременно услышанным тем, кто находился в квартире.

Вдруг в коридорном сумраке перед ним возник мальчик-подросток лет 13-ти или 14-ти.

– Вам кого? – спросил он немного испуганно и вытаращил на незнакомца круглые карие глаза. Мешковатая длинная футболка скрывала подростковую ломкость линий фигуры. Сквозь прорехи на потертых джинсах просвечивали голые коленки.

– Я хотел бы поговорить с Ульяной Свиридовой.

– А мамы нет дома.

Из кухни появилась девочка чуть постарше. На фарфоровой белизны личике сияли большие голубые глаза в обрамлении длинных темных ресниц, светлые локоны волнами спадали на плечи. «Надо же, – подумал Андрей Ильич, – какая куколка, просто ангелочек!» Воздушное белое платьице усиливало ассоциацию с ангелом.

– Добрый вечер! Меня зовут Ракитин Андрей Ильич, я следователь. А это мой помощник Хлебников Владимир Петрович. Мы расследуем убийство Юрия Кочетова.

Милое личико девочки при этих словах стало бледнее мела, а глаза округлились.

– Ох! – вскрикнула она и зажала рот ладошкой. В больших голубых глазах закипели слезы.

– Дядю Юру убили? – прошептал мальчик. – Не может быть.

– Я хотел бы поговорить с твоей мамой. Где ее можно найти?

Потрясенные подростки переглянулись, словно обмениваясь мысленной информацией с помощью телепатии. Потом мальчик растерянно пожал плечами.

– Я не знаю. Они с папой поссорились, и папа, схватив ключи от машины, куда-то ушел. Наверное, в город уехал. А мама побежала следом за ним. Но он уехал один, точно, я в окно видел. Куда пошла мама, не знаю… А кто убил дядю Юру?

– Пока не знаем. А как тебя зовут?

– Паша. А это моя подруга Ева. Она живет в соседнем коттедже.

– Твои родители тоже работают в лаборатории? – поинтересовался Володя, рассматривая девочку.

– Да. Их фамилия Ивушкины. – Вдруг она встрепенулась, словно что-то вспомнив. – Может, Ульяна к моей маме пошла? Они же дружат.

– А в какой квартире живут твои родители? – Ракитин намеревался в любом случае найти женщину с фотографии камеры видеонаблюдения и готов был провести в этом тихом лесном заповеднике хоть всю ночь.

– В третьей. Пойдемте, я вас провожу к маме. Она сейчас на кухне ужин готовит.

Девочка, изящным движением заправив за ушко длинную белокурую прядь, прошла мимо незваных гостей по коридору и распахнула дверь на лестницу, призывая следовать за собой. Вежливо пропустив вперед начальника, Володя покинул квартиру последним, краем глаза заметив на столике в прихожей красную бейсболку с вышитыми золотыми буквами над козырьком…

Ева открыла дверь квартиры своим ключом. Из дверей кухни, вытирая руки кухонным полотенцем, вышла встречать дочь женщина лет сорока с небольшим. В ней легко угадывалась обремененная домашними хлопотами и заботами о семействе домохозяйка. А вот заподозрить в ней серьёзного ученого было сложно, слишком мягкими и неяркими были черты лица без всякой косметики, слишком простыми, скромными. Плавные линии округлившейся фигуры свидетельствовали об увлечении кулинарией.

– Мама, – с порога дрожащим от волнения голоском начала Ева, – случилось ужасное несчастье… Дядю Юру убили! Это следователи, которые ищут убийцу.