Мария Романушко - Там где всегда ветер… Роман об отрочестве. Вторая редакция

О, чудо! В Луганске я впервые в жизни увидела светофор. До этого в городах, где мы жили, я видела только милиционеров-регулировщиков. Да и не на всех улицах они стояли, а только где-нибудь на шумных площадях с большим движением. Помню, как в Оренбурге было страшно, по дороге в школу, и по дороге обратно перебегать широкий проспект, по которому мчались на большой скорости грузовики… Очень страшно.

А здесь – светофор!

Мы с Маришкой чинно дожидались зелёного света, даже когда машин не было, чинно переходили улицу и оказывались в большом уютном сквере. Этот сквер я проходила по диагонали каждый день утром, когда шла в школу. И ещё раз – когда шла из школы домой. Моя школа №2 находилась сразу за сквером – на Почтовой улице. А потом, после обеда, мы гуляли в этом сквере с Маришей. Самое любимое наше место для прогулок. Высокие старые деревья, весёлый щебет воробьёв, сверкающие на солнце лужи. Как будто солнце расплескалось по дорожкам сквера!..

Это – самый центр Луганска. За сквером виднелось здание Обкома партии. В центре сквера – большой памятник Ленину.

(Пояснения для дочки Ксюши: в те далёкие времена во всех городах нашей страны стояли памятники Ленину – основателю советского государства. И в центре каждого областного города, в каком-нибудь красивом здании, был областной комитет партии. А партия в те годы в стране была одна – коммунистическая, без вариантов. И в каждом городе центральная улица непременно носила имя Ленина).

А прямо напротив сквера, если перейти широкую улицу Ленина, был мамин проектный институт, в красивом старинном здании.

Мне нравится жить в центре большого города. Так было и в моём раннем детстве – в Днепропетровске. Мне нравится, когда вокруг много домов и много людей. У меня от этого хорошее настроение. Я – исконная горожанка.

И непременно на обратном пути мы с Маришей заходили в мой любимый книжный магазин…

Книжный магазин – это моя страсть! Денег на покупку книг у меня, естественно, никогда не было, но это был первый в городе магазин самообслуживания. Можно было подойти к полкам! и самой! перебирать книжки! и взять книжку с полки! и пролистать! и даже почитать немножко! Это было ни с чем не сравнимое блаженство…

Запах книжного магазина, запах новой книги – один из самых прекрасных на свете запахов.

В Оренбурге в нашем доме (прямо в нашем доме!) тоже был книжный магазин, и мне не нужно было никаких сладостей, никаких игрушек – только бы мама купила новую книгу.

В этот магазин, который был в Луганске, я заходила по дороге из школы домой, и во время прогулок с Маришей. Меня там уже узнавали: «О, наш книгочей пришёл!» – улыбались продавщицы.

Именно в этом чудесном магазине, как только мы приехали, мама купила мне толстый синий том сказок Ганса Христиана Андерсена, который стал моим любимцем. Два сереньких тома Аркадия Гайдара, его я тоже сразу полюбила. И четыре ярких, разноцветных тома из серии «Библиотека приключений» – «Тайна двух океанов», «Три мушкетёра», «Оцеола – вождь семинолов» и «Последний из могикан». Книги прочитывались мной быстро, и у меня всегда была сильная жажда на новые книги.

– О, наш книгочей пришёл!

Я приходила в магазин, как в читальный зал, и читала, привалившись к полке… Особенно любила книгу «Артёмка». Про бедного, неунывающего мальчика-сироту, который подружился с циркачами. Удивительная история!

– Девочка, скажи маме, чтобы она тебе купила эту книгу, – говорила продавщица.

Я долго не решалась попросить маму. Но потом всё же попросила. Мама «Артёмку» купила! Я была счастлива.

А вечером я ходила встречать маму с работы. Тут уже надо было переходить дорогу дважды. Дважды стоять по-взрослому перед светофором. Благодаря этому трёхглазому чуду цивилизации, совершенно не страшно было переходить улицы. Луганск мне запомнился, как безопасный, уютный, ласковый город.

Итак, я заходила в вестибюль маминого проектного института, меня уже знал вахтёр, мы здоровались, как старые знакомые, и улыбались друг другу.

– За мамой пришла? – спрашивал он одобрительно.

– Ага.

– Ну, проходи.

Я садилась в холле на мягкую банкетку, напротив круглых часов на стене, и ждала маму.

Приходила всегда минут за десять до окончания рабочего дня. И эти десять минут были какие-то особенные – наверное, это были минуты медитации, хоть я и не знала тогда этого слова. Мне было удивительно спокойно и хорошо в эти минуты. И в этом спокойствии растворялись все обиды и недоумения. Это были минуты, когда я принадлежала только себе. Такие минуты нужны не только взрослому, но и ребёнку. Минуты наедине с собой.

…И вот уже с высокой лестницы начинали спускаться работники института. И тут я как бы выходила на сцену. Продолжая сидеть на своей банкетке, я оказывалась в центре внимания.

«Ой, а чья это девочка?» – слышала я в свой адрес. «Так это же Лидии Андреевны дочка! Разве не видно?» – говорил кто-то. «Да-да, копия Лидии Андреевны. Как две капли воды похожи!» «А сколько же тебе лет, девочка? Девять? И ты уже такая самостоятельная?»

Хоть я приходила сюда каждый день, но всегда находился кто-то, для кого это было в диковинку. Все мне улыбались. Все одобряли, что я похожа на маму. Удивлялись, что я прихожу за мамой. Как будто это я – мама, и пришла за своей дочкой. Да, в этих моих встречаниях, наверное, было что-то необычное.

Но тогда я делала то, что просило моё сердце. А просило оно хотя бы десяти минут наедине с собой (больше мне уединиться было негде). И хотя бы десять минут наедине с мамой. С моей-мамой. С той, которая – не дома.

И вот она уже появляется, спускается по лестнице, высокая, лёгкая и красивая, с белоснежной своей, искристой улыбкой… И берёт меня за руку, и мы идём мимо вахтёра, который одобрительно говорит: «Заботливая у вас дочка!» И другие люди тоже что-то говорят нам на прощанье, и все говорят ТОЛЬКО ХОРОШЕЕ.

А потом мы идём к дому, и мама чаще всего молчит. Она устаёт на работе, и ей не до разговоров. Но мне всё равно хорошо, потому что мама держит меня за руку. А рука у неё тёплая и нежная. И очень не хочется думать о том, что сейчас мы придём домой – и опять начнётся, а точнее – продолжится жизнь-в-перевёрнутом-мире…

В этом городе я жила как бы двумя жизнями. Одна жизнь у меня была дома – болезненная и порой даже страшная. А главное – непонятная.

А вторая жизнь – вне дома: тёплая, улыбчивая. Везде – на улице, в книжном магазине, в сквере, в кабинете логопеда, в мамином институте, – везде я слышала добрые, приветливые слова в свой адрес и видела добрые, искренние улыбки.

Спасибо вам, милые, хорошие люди города Луганска! Если бы вас и вашей доброты не было – то не было, может быть, сейчас и меня. Всё-таки чаши весов должны как-то уравновешиваться…