Марат Валеев - Загадочные явления и события

Отпускник, надумавший таким образом поиграть в детектива, увы, не решился бы сделать никаких предположений относительно того, кем была владелица резиночки. Возраст любой, от совсем малышки до старушки, а впрочем, и пол не точен, даже парень или дед может сегодня потерять резиночку для волос. Панку вообще любой цвет подойдет для закрепления патл, хотя, скорее всего, это все же женская штучка. Социальный статус подавно не определишь, абсолютно демократичная вещь, а о распространенности упоминать неловко. Учитывая, что на международный морской курорт съезжаются со всего света, по виду резинки никак не угадать, где и кем она была куплена.

В общем, океан бесцеремонно утащил совсем новую вещь. И почти наверняка о ней долго не переживали, на каждом углу можно найти другую, такую же или подобную. От большой семьи человечества не убудет. Эпоха массового производства не способствует тому, чтобы вещи становились реликвиями – вот, пожалуй, самый бесспорный вывод.

Байка бомжей будущего

Глупости делают все. Глупости гениев принято называть гениальными. У истории особенно есть такая тенденция, благо ее читателям не приходится напрямую иметь дело с последствиями оных глупостей. А некоторые безответственные поступки еще как заслуживают права быть увековеченными, но, увы, никому не известны.

Нынче народ не удивишь нелегальными пространственно-временными перемещателями. Ходит байка: талантливый парнишка на третьем курсе колледжа собрал такую штуку и держит у себя в сарае, за что получил уже немало крупных купюр. И понятно, при таком-то спросе предложение оправдывает риск. Всевозможные жулики, а они никогда не переведутся, уж точно предпочитают транспортироваться в обход таможенных правил, и щедро платят за это. Если надо, и две, и три телепортации оплачивают – ограничения по весу никто не отменял.

Один такой жулик и явился к держателю машины. Еще торговался, жмот. А дело такое, что он, как сказать, при себе имел… Нет, точнее, в себе. Знаете же, уплотнители материи появились недавно? Понятно, не все это знают, а только те, кому надо. В общем, проглотил этот герой пакет с прессованным золотом на все 80 кг. Думал себе безбедную старость обеспечить. Ну, до того случая никто и не знал, что будет, если телепортироваться с перевесом. Все по инструкции работали, и прецедентов таких на свою голову никто не создавал. А может, просто про уплотнители не знали.

В общем, жулик оказался отчаянным дураком, решил – пронесет. И правда – пронесло, только совсем в другом смысле. Он-то, как всякий уважающий себя нарушитель закона, хотел в тропики податься, к теплому морю. А прибор с автоматической коррекцией сразу две палки в колеса ему вставил: перво-наперво перевесом сместило пространственно-временные координаты, а после попросту заклинило все, что сверх нормы. Где-то на уровне талии жулик застрял, значит.

Представьте такую картину: попал наш герой вместо тропиков аккурат на Аляску, лет так на 200 назад. Еще повезло ему, что прямо возле лагеря геологов вывалился. А не повезло в том, что, значит, идет на него белый медведь, принюхивается, и как рыкнет жулику прямо в морду! С такого приветствия жулик, пардон, и обделался. И хорошо, не то быть бы ему наполовину съеденным.

Но глупостей нашему герою хватило, пришлось экстренно включать мозги. Золото естественным путем вышло, и лишний вес сместился, понимаете, в штаны; так жулик сообразил ремень расстегнуть, из штанов выскочил, и дернул в лагерь. Ох, и удивились же там, наверное, гостю с голым задом! Те штаны вместе со всем дурно пахнущим содержимым хозяин перемещателя, между прочим, сразу домашнему роботу велел выбросить.

Вот что значит – отвыкли люди сами что-либо поднимать! И любитель нелегальной наживы не подумал, почему задержка могла произойти! Тоже не очень сообразительный человек оказался и нелюбознательный. Так и пропало прессованное золото на помойке. И до сих пор оно там лежит, погребенное под грудами старья, более удачливых потомков дожидается.

Валеев Марат,

г. Красноярск

Лет двенадцать мне было. Ближе к вечеру я полил огород, находившийся у нас «внизу», то есть под старым крутым берегом Иртыша, на луговине, и поднимался по укатанному береговому подъему домой. Был июль и, несмотря на то, что солнце уже клонилось к закату, дневная жара еще не спала. Внизу, на зеленых лугах рокотали тракторы в сцепках с сенокосилками, граблями, пресс-подборщиками и копнителями – в разгаре был сенокос, наверху монотонно гудел сепаратор, перегоняя молоко с вечерней дойки в сливки, которые утром заберет совхозный молоковоз.

В общем, день как день. И вдруг все как-то странно переменилось. Я уже поднялся в гору и шел по селу, как внезапно все окружающее меня стал видеть в ярко-красном цвете. Ну, как будто смотрел на мир через красную стекляшку. Вот мимо меня, весело дринькая звонком, прокатил на велосипеде Вовка Кутышев. С озабоченным видом просеменила к магазину тетя Клава. В тени под забором стояла большая жирная и лопоухая свинья, лениво вертящая закорючкой своего хвостика с кисточкой на конце. И все они двигались в красном тумане.

Я ошеломленно смотрел по сторонам, впитывая в себя это незабываемое зрелище и все еще не решаясь спросить у кого-либо: это я только смотрю на мир сквозь красную пелену, или кто-то еще? И не успел спросить, потому что скоро эта пелена как бы спала с моих глаз, и я продолжил все видеть в обычных, натуральных цветах. А что это такое было со мной, не знаю до сих пор. У своих деревенских, не испытывали ли они что-либо подобное в этот день, я спросить постеснялся. И даже всесильный интернет, у которого я уже в наши дни поинтересовался насчет аналогичных случаев, ничего внятного мне сказать не мог.

Или вот еще один пример необычного. Это случилось уже, когда я служил в армии. Вернее – дослуживал, поскольку был уже выпущен Приказ Министра обороны СССР (тогда, по-моему, им был маршал Гречко) об увольнении в запас военнослужащих моего года призыва. В одно прекрасное октябрьское утро я просыпаюсь на своей койке. Помню, что лежу ничком, одна рука подвернута под туловище, другая свесилась.

Все слышу – как пацаны топочут сапогами в проходах между койками, хлопают дверями вагончика (наше дембельское отделение дислоцировалось уже не в общей казарме, а в отдельном, привилегированном уютном помещении на несколько двухъярусных коек) и ходят умываться в тамбур, позевывая и лениво переговариваясь, заправляют постели. А я все это слышу, тоже хочу встать, но фигушки – лежу неподвижной колодой, и не могу не то что рукой – даже пальцем шевельнуть. То же самое с ногами. Но дышать – дышу, правда, медленно-медленно, и даже глаза сумел открыть. Но голова моя повернута к стенке, и я вижу только ее, грубо выкрашенную в синий цвет.