Марат Валеев - Загадочные явления и события

– Вон у своего сварного спроси, – тут же мстительно съябедничал дядя Саша Горн, потирая ушибленный Васей Чабаном бок.

– Ну? – уставился на меня своими серыми холодными глазами механик.

Спотыкаясь, я как можно короче изложил суть проблемы. Механик хмыкнул и, мотнув головой (дескать, дуй за мной), быстро пошел туда, где под стеной мастерской лежал кислородный баллон. В моем цеху было два застекленных окна. Теперь стекол не осталось ни в одном – все были выбиты разбушевавшимся концом оборванного шланга. Он и сейчас продолжал хлестать по стенам помещения, разбрызгивая огненные искры. Само помещение цеха не загорелось только потому, что было выложено из саманных кирпичей.

Петр Тимофеевич подбежал к кислородному баллону и… завинтил вентиль подачи кислорода. Шланг там, за стеной, что-то еще прошипел недовольно и безвольно опал, выдыхая из своего опаленного обрубка остатки искр и дыма.

– Сам-то что, не догадался? – буркнул мне механик. – Такой переполох устроил, понимаешь ли. Иди давай, устраняй последствия.

Зайдя в цех, я не без опаски обследовал место происшествия, и понял, что произошло. Разрезав арматурину, я шагал дальше и тащил за собой шланги. И не обратил внимания, что однажды кислородный шланг улегся точнехонько на еще красное, не остывшее место разреза, и перегорел. А вырвавшийся наружу через дыру кислород раздул этот огонь и довершил дело до конца, окончательно разорвав шланг. И он стал бесноваться и вертеться по цеху под давлением, разгораясь все больше.

Сказать, что я был сконфужен, значит, ничего не сказать. Я был раздавлен. И, пряча глаза от натягивающих на свои, только что бывшими испуганными и растерянными рожи, ехидные и насмешливые маски механизаторов, рванул в цех. Разбитые стекла в окнах мне заменил наш плотник Яков Панкратыч, которому я недавно сварил металлические ворота для его двора за символическую плату – литр водки. Ну а с порванным кислородным шлангом разобрался сам – выкинул тот кусок, который оставался на резаке, заново насадив на него шестиметровый остаток.

Правда, для симметрии пришлось укорачивать и шланг от ацетиленового баллона, но на такую мелочь можно было и не обращать внимания. Главное, что никто не взорвался, ничто не рухнуло и никого не угробило. И с работы меня не турнули – вскоре я сам с нее ушел. Меня взяли в штат нашей районной газеты, куда я после армии начал пописывать заметки и рассказики. А пришло время, описал и вот этот случай с взбесившимся шлангом кислородного баллона, который запомнился мне на всю жизнь.

Ванина Татьяна,

г. Кривой Рог, Украина

Мне снился странный сон вчера

Про странные дела.

Потом до самого утра

Уснуть я не могла.

Кричали дети во дворе,

И бился крик в окошко…

Мне снилась кошка на ковре,

И куча – больше кошки!

А чтоб порядок навести,

Искала я лопату…

К ворожке незачем идти:

Дадут, дадут зарплату!

Вчера мне снился странный сон,

Наверное, к деньгам…

Теперь – и года не пройдет —

Дадут зарплату нам!

P.S. Вот и попробуй в приметы не верь:

Сон в воскресенье, а деньги – во вторник.

Кошечка, милая, чистить наш коврик

Я ежедневно готова теперь!

Денег много на кону,

И азарта мне хватает.

По зеленому сукну

Карты весело летают.

Но крупье сказал мне прямо:

– У тебя удачи нет.

Если ставишь ты на даму,

Значит, выпадет валет.

Подскажите, что мне делать,

Как поймать веселый фарт?

Может, это понедельник,

День недели виноват?

Я пойду, где три дороги,

И, по дереву стуча,

Трижды сплюну через оба,

Через оба-два плеча.

И тогда, я знаю точно,

На ладонь мне сядет фарт.

Я играю ночь за ночью,

Но куда пропал азарт?

Много выиграла я,

Только слышу – кто-то плачет.

Оказалось – не моя,

Не моя моя удача.

Не моя моя судьба,

Оттого-то мне неймется.

Не поможет ворожба,

Все равно вернуть придется!

Я последнюю заначку

Всю на выигрыш пущу,

Подержу за хвост удачу,

Подержу – и отпущу!

И пойдет у нас азартный,

Развеселый разговор…

Вот крупье тасует карты…

Ну конечно, перебор!

А все мои вещи ведут себя так, как положено:

Ломаются вовремя, в прятки играют подчас.

Да где же мобильник? Ну вот, догадаться несложно:

Лежит в холодильнике, там, где на полочке квас.

Да, кстати о прятках. Меня посещает мыслишка,

Что хватит разыскивать. Думать пора головой.

Ушла неизвестно куда интересная книжка?

Да ладно «ушла»! Это просто шалит домовой.

И кошка так пристально смотрит во тьму коридора

(А взгляд ей навстречу – как будто натянута нить),

Когда я с подругой до ночи веду разговоры.

Мобильникостыл, так чего бы и не позвонить?

Пойти погулять? Рукава завязала рубашка.

А где моя кошка? Ну точно, залезла в буфет.

И кофе не выпить: пропала любимая чашка.

Взамен отыскалась коробка забытых конфет.

Ну, что вы придумали: вещи, загадки и прочее?

Узнают ученые – нас же со свету сживут!

Вот вечер настанет, закончится время рабочее,

И мы с домовым наведем непременно уют.

Дмитриева Зинаида,

г. Ростов-на-Дону

Как это давно было! Жила я тогда в степном, очень уютном казачьем хуторе на берегу реки Маныч. Название его Свобода. Такое название он получил в советские времена, до этого назывался Платовкой. Тогда я работала после окончания библиотечного техникума в хуторе Свобода заведующей сельской библиотекой. В первую свою зарплату купила я себе на память золотые серёжки. Были они изящной работы и мне очень нравились. Я с ними не расставалась, носила повседневно и настолько к ним привыкла, что перестала их ощущать.

Носила я их не один год, но в год замужества сама не знаю, как и где, одну серёжку потеряла. Поэтому вторую сняла и положила в коробочку со всеми своими побрякушками. Потом подумала, что нужно сохранить хоть одну серёжку, как память, и переложила в мамин маленький горбатенький сундучок. В нём она хранила папины письма со стройки Невинномысского канала, который начали рыть вручную до войны. Хотели таким образом опреснить горько-солёную воду Маныча водами реки Кубань.

Там же, в сундучке, хранились и папины военные письма с фронта и все остальные важные документы. Первое моё замужество не сложилось, и я вынуждена была уехать из хутора, забрав маму и трёхгодовалую дочь. Уехала в далёкий горняцкий посёлок. Там жили мой брат Саша со своей семьёй и старшая сестра Валя, тоже со своей семьёй.

После этого я не была здесь более десяти лет. Но однажды мне очень захотелось побывать в своём родном хуторе. Захотелось искупаться в реке, полюбоваться дорогими сердцу лиманом и лугом, надышаться воздухом, напоённым запахом степных трав. Ещё очень хотелось побывать на своём подворье (я ещё не знала, что подворья уже нет) и встретиться с двоюродной сестрой Марией. Она в письме просила меня приехать.