Зухра Сидикова - Запах асфальта, нагретого солнцем… Рассказы

Нужно помыть его, иначе котенок погибнет. Папа рассказывал, как птицы, попавшие в нефтяное пятно, погибают, если их не отмыть.

Она опустила котенка в ведро – вода стала черная, потом в другое, в третье. Он вцепился в ее руку, оцарапал до крови. Но все-таки она вымыла его, выполоскала. Завернула в мамино розовое пушистое полотенце. Он все еще дрожал. Она стала ходить с ним по квартире, прижимая к себе, качая, словно ребенка.

Наконец котенок подал голос – жалобно мяукнул.

– Глупый, – прошептала Дина, – ты понимаешь, что я тебя спасла?

И в этот момент Дина услышала мамин голос.

– Дина, а почему дверь нараспашку?!

Девочка вышла навстречу маме.

Мама посмотрела на нее удивленным испуганным взглядом.

– Что случилось, Дина? Это что… – мое платье?

Дина опустила взгляд вниз к белому с вышитыми цветами подолу.

Волшебное свадебное платье было все в махровых пятнах черной зловонной жижи.

У Дины замерло сердце, и похолодела спина.

В дверном проеме она увидела ошеломленное лицо дяди Володи.

– Что здесь происходит?

Дядя Володя в роскошном черном костюме, в петлице – белая гипюровая веточка. Такой торжественный, волосы гладко причесаны набок, и уже не похож на десятиклассника.

– Что здесь происходит? – переспросила мама, и Дина не узнала ее голоса. Словно это была не мама, а какая-то другая, чужая женщина. – А ты разве не видишь? Эта дрянь испортила мне платье.

– Марина, успокойся, – дядя Володя взял маму за локоть, – это всего лишь платье.

– Всего лишь платье? Всего лишь платье? – лицо мамы исказилось, и Дине показалось, что она сейчас зарыдает. – Да вы что ополоумели все?

Она со злостью выдернула руку, так что дядя Володя покачнулся и слегка ударился головой о дверной косяк. Он нахмурился, покраснел. Сжал губы. Дине почему-то стало жаль его.

– Ты что, не понимаешь? – крикнула мама. – Это платье стоит денег, а сколько времени, сколько нервов? Да где тебе знать? Ты ведь на всем готовеньком, ты палец о палец не ударил! Все на мне!..

Дядя Володя смотрел на нее, и в его взгляд было что-то… отчего Дине стало стыдно. Она понимала, что является виновницей чего-то нехорошего, что происходит сейчас между ними.

Мама подлетела к Дине, стала ее трясти.

– Зачем ты это сделала, дрянь, зачем? Нарочно, нарочно?

Дина испуганно смотрела на нее, прижимая к себе котенка.

– Что у тебя там? Что у тебя там? Отвечай! – мама трясла ее, дергала за полотенце.

– Котенок… – прошептала Дина. – Мама, прости меня. Он упал в канализацию, я его доставала.

– В моем платье?

– Я не успела снять… я просто хотела примерить…

Мама схватила полотенце, подбежала к входной двери.

– Не надо! Не надо, мамочка! – Дина кинулась следом. – Не надо, он маленький!

Мама оттолкнула Дину так, что она упала, и вытряхнула полотенце на лестницу.

Дина услышала только жалобное взвизгивание.

– Вот тебе твой котенок!.. И чтобы не смела, не смела больше…

Дина вскочила на ноги, закричала в лицо матери:

– Ты – злая! Злая! Это из-за тебя ушел папа! Потому что ты плохая! Злая!

Мама изо всех сил ударила ее по щеке, больно схватила за руку, потащила по коридору, кинула в комнату.

– Сиди, жди бабушку, я с тобой утром поговорю!

За дверью плачет мама. У Дины горит щека, и рука сильно болит… Почему она такая несчастная? И мама несчастная… Бедная мама, как ее жалко. Дина слышит, как дядя Володя утешает ее. Уговаривает не расстраиваться, одеть то голубое платье, которое мама одевала в свой день рожденья.

– Симпатичное платье, – говорит дядя Володя, – тебе очень идет. Давай мы вот эту веточку прикрепим. Посмотри, очень даже ничего.

Мама плачет еще сильнее.

Что же Дина наделала? Она совсем не хотела, чтобы так получилось. Но разве жизнь живого существа не дороже платья, пусть даже очень красивого? Ах, если бы она успела снять его… Но ведь совсем не было времени, котенок мог погибнуть. Мама подумала, что она сделала это нарочно, и теперь никогда, никогда ее не простит.

Дине остается только уйти, исчезнуть навсегда, чтобы не расстраивать больше маму. Может быть, у них родится новый ребенок… Дина слышала, как дядя Володя просил маму об этом.

Этот новый ребеночек будет лучше, и мама успокоится. Вот и папа любит своего нового сына больше, чем Дину. Ни разу за этот год он не навестил ее, а ведь когда-то говорил, что дороже дочки у него нет никого на целом свете.

Взрослые так часто обманывают…

Але, наверное, тоже тяжело среди взрослых, которые только и делают, что врут. Хорошо бы им вдвоем уехать куда-нибудь очень далеко.

К морю. К синему теплому морю.

Они бы смогли жить там вместе, и никто бы не смог их больше разлучить.

Море такое теплое, что можно просто жить в палатке на берегу. Папа рассказывал, что когда он был студентом, жил у моря и зарабатывал тем, что помогал местным жителям: кому на огороде, кому на стройке. Дина с Алей тоже могли бы помогать, они многое умеют – бабушка их научила.

Потом, когда они устроятся, они напишут домой письмо. Что у них все хорошо, и чтобы за них не беспокоились.

Деньги на дорогу у Дины есть, она уже давно собирала в копилку, они с мамой собирались купить два метра белого гипюра и заказать у маминой портнихи нарядный фартук в школу… Такой же как у Таньки из параллельного… Но теперь… не понадобится. И в школу она больше не пойдет. Ведь ей нужно будет работать, чтобы кормить себя и Алю. Аля совсем слабенькая – ей нельзя много трудиться.

Захлопнулась входная дверь. От неожиданности Дина вздрогнула. Ушли и даже не попрощались! Дина опустила голову и заплакала. Мама ее не простила.

Кто-то тихо открыл дверь в ее комнату. Это был дядя Володя. Значит, мама ушла одна? Может, они поссорились? Может быть, и свадьбы не будет?

Дядя Володя подошел, постоял молча рядом. Погладил ее по голове.

– Не плачь, малыш, – сказал он негромко, – все наладится. Вот увидишь.

Он положил ей в руку шоколадный батончик, ее любимый, тот, что продавался только в одном единственном магазинчике на вокзале, и больше нигде. И как он только узнал, что она их любит больше всего?

Она подняла к нему лицо, он вытер слезы с ее щеки.

– Не плачь! И съешь быстрей, а то растает.

Он снова погладил ее по голове и ушел – догонять маму. Значит, свадьба все-таки будет.

Ничего уже нельзя изменить. Ну что ж, дядя Володя – хороший, зря она раньше к нему так плохо относилась. Папа уехал и бросил их, а дядя Володя о них заботится, хотя такой молодой.

Входная дверь снова открывается, это пришла бабушка.

– Что натворила дел? – с порога спрашивает она. – Зачем мать доводишь? Ей и без тебя плохо.

– Почему ей плохо? – тихо спрашивает Дина. Ей не хочется вставать. У нее все еще болит рука, кружится голова. И даже батончика не хочется. Он совсем растаял у Дины в руке и придется его выбросить.