Артур Другой - #ОПАВШИЕЛИСТЬЯ: записки из Телеграм-подполья

В лабораторных условиях пара скорпионов может вальсировать долго – вплоть до двух суток. Но на природе ей обычно хватает около получаса: танец заканчивается, когда самец останавливает наконец свой выбор на подходящем участке почвы (в лаборатории вальс затягивается из-за того, что там самец никак не может найти правильной поверхности). Фактура почвы существенна для половой жизни скорпионов потому, что вместо пениса у самца имеется отделимый [тут я долго думал, как перевести английское spike – «колос, шип, зубец, рог, шприц», – пока не заглянул в русскоязычное скорпионоведение] сперматофор [он же – пакет со сперматозоидами; по-русски ведь до сих пор толком не скажешь даже make love, так что Лимонову приходится снова и снова неуклюже «делать любовь»], который должен быть прочно воткнут в землю, без чего оплодотворение состояться не может.

Как следует установив спермапакет, самец продолжает вести свою партнершу до тех пор, пока ее гениталии не окажутся над этим органом [образ съемного члена, возможно, не столь уникальный на фоне перекрестного опыления, метания икры и т. д., в человеческом плане волнует доведенным до скульптурной четкости отчуждением от собственной страсти – типа тантристской эротической самодисциплины или по-пушкински сублимированного Но пусть она вас больше не тревожит; / Я не хочу печалить вас ничем]. Под тяжестью самки сперматофор гнется, в нем открываются два маленьких клапана, и через них выбрасывается сперма.

Ссылку не даю. Гуглите сами. Подсказка: эта виньетка Жолковского есть в «Русском журнале».

Артур Другой [29.05.19 19:28]

Бургер и Просекко – ужин ЛГБТ-френдли гетеросека

Заведение: Beer&Brut на Покровке (Moscow, если что).

P.S. Пробую себя в новых жанрах. Кажется, про рестораны я еще никогда не писал. Хотя…

Артур Другой [29.05.19 19:34]

Невероятно приятно, без шуток, когда отписываются случайные люди. Как говорится, скатертью fuck off!

Артур Другой [31.05.19 15:01]

Феминитивы

Пока придумывал слово «читателька», кто-то уже выдумал «исследовательку».

Артур Другой [01.06.19 22:02]

Мавзолей

По выходным я потребляю культуру. Жрать культуру каждый день

(с) Шкловский (группа такая) – это хорошо, но в будни культуру особо не поешь. Надо проголодаться. Вот я оголодал. Решил сходить в мавзолей. Посмотреть, как там Ленин с Крупской. Лежат, родимые, стынут.

Артур Другой [01.06.19 22:10]

Пепперштейн

Ленин с бабой – это, понятно, отсылка к древности и фараонам. Тему замутил прекрасный Пепперштейн, либидо которого – цветочки.

Артур Другой [01.06.19 22:14]

The pepperEnd

Сегодня, увы, как я понял, последний-предпоследний день выставки Пепперштейна в Гараже у Жуковой.

Артур Другой [02.06.19 13:02]

Вопрос от G.: ты написал, что твоя идеология – это секс деньги искусство. На первый взгляд, достаточно конфликтующие друг с другом вещи (если, конечно, для тебя секс это не способ получить трансцендентальный опыт). Вопрос, соответственно, как ты их сочетаешь друг с другом, или же все самое интересное рождается, когда они начинают конфликтовать?

Ответ: не вижу особо острого конфликта. Социолог Бурдье когда-то описал социальную реальность как пространство борьбы на различных символических полях. Борьба за тела происходит на одном поле. Борьба с собой, своими замыслами, вкусом масс и признанием (гегелевским) – другое поле. Третье поле – борьба за матресурсы. Напряжение может быть только в одном: планирование времени на игру на каждом из полей и шизофрения ролей. В идеале, конечно, если бы все три поля были объединены в одно. Например, действие на поле искусства запускает праздник Эроса и Маммоны.

В целом деньги, секс и искусство вдохновляют. Причем искусство вдохновляет как других творцов, так и мое собственное. Такая вот искусственная мастурбация.

Артур Другой [03.06.19 09:52]

А. Другой. Что хочет женщина?

(отрывок из рассказа «Скоро Новый год»)

Когда Лаврентий завоевывал Юлю, она была неприступна. Отталкивала. Ссылалась на отношения с Маркизом. <���…> Лаврентий напирал. И напер до:

перед спектаклем «Москва – Петушки» Юля буквально пиздит Лаврентия. Душит кожаным зеленым поясом. Душит руками. От души лупит ладонями по щекам. Промахивается и хуячит в ухо. За стенкой в мотеле какая-то шлюха имитирует оргазм. В тот день Лаврентий сосал пальцы Юлиных ног.

За неделю до спектакля два зверя сцепили ошейники пристежкой. Это не люди, а псы. Они равные. И рабы, и господа. Нюхают друг друга, как животные. Облизывают.

Выпуская шепотом газы, Юля подползла к Лаврентию. Он плавно притянул ее к себе поводком. Он был нежен как никогда, хотя оба они были похожи на героев жесткого порно (а этот текст напоминает дешевую бульварную литературу).

– Как собачки нюхают друг друга? – спрашивает Лаврентий.

Он раздвигает ягодицы. Юля втягивает ноздрями воздух и касается языком его сфинктера.

Фейсситтинг. Юля сидит на лице Лаврентия. Он с упоением сосет ее письку, заглатывает маленький клитор, который так и хочется откусить.

Лаврентий никогда не любил оральный секс: ни минет, ни куннилингус. Юля была исключением. Лучшая хуесоска из всех хуесосок. Самая сочная пизда.

Юля любит гиджил. Она все время кусается. «Эврика! – осознал Лаврентий. – Когда Юля нашла себе нового пидораса, кусаться она перестала». Однажды Юля прокусила плечо Лаврентия до крови. Оба смеялись. Ему нравился вкус собственной крови на Юлиных губах.

Лаврентий купается в воспоминаниях: «В кинотеатре во время просмотра „Донни Дарко“ твоя рука залезает под юбку никто. Это твой ответ на ее игры: давление рукой и ногой на яйца. Кажется, мальчик-ботанчик по соседству едва сдерживается, чтоб не начать кончать и надрачивать». После генерал де Голль будет умиляться и махать рукой в окно космического звездолета, глядя на любящие тела, на то, как сперма Лаврентия выпадет изо рта Юли в Лаврентьев же роток (де Голль, его образ, сейчас был нужен для того, чтобы причинить очередную боль. Себе и не себе).

«Нет» – значит «нет». Ясно. Но как понять, если до этого «нет» все-таки означало «да»? Страстное. Великолепное. Лучшее, что было в жизни Лаврентия.