Наталья Любина - Отныне и до века

Хочешь, я расскажу тебе сказку о любви, которая, качаясь в лунном гамаке, греется под теплым сиянием золотых звезд. Её блестящая фата из грез и иллюзий стелется Млечным Путем на черном бархате ночного неба. Чуть слышное звучание колыбельной музыки небес навевает волшебный сон. Сгорающие от страсти метеориты пролетают мимо, оставляя после себя легкий дымок несбывшихся надежд. Любовь объята легкой дремотой, она ждет рассвета бушующей весны в сердцах людей, готовых плакать и смеяться от нахлынувшего счастья.

Резкий звонок мобильника. И ЕГО голос:

– Где ты?

– Я тут… невысоко на белом облачке, что висит в небесной бирюзе над крышей моего дома.

– Как ты туда забралась?

– По солнечному лучу. Сначала золотая дорожка была тёплой – я шла и не спешила.

А потом солнце поднялось выше и тропинка стала горячей, как сковородка на плите, я побежала, споткнулась и упала в прохладный пух мягкой тучки.

– Что ты там делаешь?

– Я отрываю кусочки ваты от краешка хмарки и сдуваю их на землю. Жаркое солнце превращает их в хрустальные капельки. Такой дождик называется «слепым», потому что я вижу людей, а они меня – нет. Солнце слепит им глаза.

– Ты что? С ума сошла?

– Я не знаю, как сходят с ума. Но кудрявый барашек довёз меня до открытого окна спальни… Так что я уже дома и думаю, что тебе ответить…

– Что за ересь ты несёшь?

– Да, я несла ересь, такую белую и нежную, но она растаяла и превратилась в соленую влагу, которая течёт по моему лицу. Извини, я должна привести себя в порядок, ко мне с минуты на минуту явится гость. Он уже стучит в моё окно. Здравствуй, мой милый, сегодня ты необычайно красив. Вот, отведай свежего печенья. Расскажи мне, где бывал, где летал? Мой самый верный друг, сизый голубок!

В телефоне раздались длинные гудки. В небе вновь всплакнула молочная пенка последними слезами прощания. А птица смотрела на девушку сочувствующим взглядом и ласково ворковала слова утешения.

– Никакой гордости у мужчины нет! Ползает у её ног, как раб, а ей хоть бы что, – прошумела дрожащими листьями сплетница- осина.

– Это любовь, – проскрипел в ответ старый дуб.

– Ах, – замахала пухленькими ручками ёлка, – как романтично! Я была бы счастлива, если б меня так любили, – и с нежностью посмотрела в сторону молчаливого, в золотых звёздах, клёна. Осенний ветерок, на минутку заглянувший в лес, чтобы стряхнуть с веток увядшую листву, промчался по кронам, едва качнув верхушку гордой сосны, ствол которой крепко обвивал молодой зелёный плющ. Он молчаливо прижимался к сосне и ласкал её ствол своими нежными побегами, ожидая благосклонности надменной красотки. По небу побежали стада чёрных туч. Бродяга – ветер умчался в поля поиграть с хрустящей высохшей травой. Лес замолк перед надвигающимся ненастьем. Погода в августе не радовала природу солнечным теплом. А к осени страдающий плющ от безответной любви стал усыхать и ронять свои блестящие резные листья… Первые ноябрьские заморозки по утрам покрывали его стебли серебристым инеем. Влюблённый поседел от молчаливой жестокости красавицы и, потеряв всякую надежду на ответное чувство, повис серыми верёвками на стройном стволе. Но Сосна всё тянулась вверх, к прекрасному Фебу, который щедро дарил ей радость жизни. Прошла зима. Тёплые солнечные зайчики в лесу затеяли чехарду. Засмеялись звонкие ручейки, защебетали весёлые песенки птицы, и сердце плюща дрогнуло от вновь нахлынувшего чувства. Влюблённый пел по ночам сосне серенады, плакал по утрам каплями росы и ещё крепче сжимал в объятиях предмет своей страсти. И сосна сдалась. Жестокие порывы налетевшего смерча завертели в бешеном танце хрупкие ветки красавицы, золотистый ствол качнулся… заскрипел… И сосна рухнула прямо на тонкие ветви возлюбленного. Плющ долго ласкал труп сосны, а потом и он безжизненно замер возле любимой.

– Ох-хо-о! – вздохнул столетний дуб, – всё когда- нибудь кончается, даже любовь. А я всё живу…старая развалина.

Болтушка – осина горестно запричитала, тряся своим изумрудным нарядом.

– Ах, ах! – замахала пушистыми лапами ель. А клён тряхнул пышной шевелюрой – и полетел на изящные иголки ели блестящий лист как залог нежного чувства.

Октябрьская беззвёздная ночь чёрным аспидом скользнула в спальню через открытую балконную дверь. Раскрыв над моей кроватью смоляные крылья, зашуршала улетающими мёртвыми листьями:

– Хочешь, я расскажу тебе сказку о любви, страстной и вечной?

– О да, – прошептала я, – пусть мне приснится сон о прекрасном чувстве.

– Ну, так слушай…

Налетевший тёплый ветерок заблудился среди сухих розовых кустов, растущих под окнами; в тихой комнате было слышно, как он, недовольно бурча, выбирался из колючих веток. Поиграл золотыми кленовыми звёздами на дорожке, а потом вспорхнул вверх и стал гулять по кронам, роняющим свои разноцветные бантики в чуть слышную мелодию листопада. И в печальном звучании умирающей природы мне слышались слова волшебной легенды о нежном влечении двух сердец.

В далёком селении на берегу моря в семье рыбака росла девушка. Её красоте могли позавидовать нимфы из холодных глубин океана. Каждый вечер она выходила на скалистый берег встречать баркас отца. В розовых лучах заката дочь рыбака казалась феей из народных преданий. Взгляд больших глаз отливал синевой морской волны; на бледном лице кораллом алели губы; волнистые волосы блистали золотым отливом янтаря. Шаловливому ветру было весело играть с худенькой девчушкой – он толкал её в спину, и, казалось, ещё чуть-чуть – и ему удастся столкнуть воздушную красавицу с холма прямо в бушующие воды… На этот раз осенний вечер был особенно беспокойным. Яростный северный ветер рвал с деревьев последнюю листву, в бессильной злобе швырял пенные волны на скалы и гнал по небу чёрные штормовые тучи. Девушка с волнением смотрела на темнеющий горизонт, но он был пуст. Где-то среди злых бурунов отец боролся с разбушевавшейся стихией, но старенькому парусу тяжело было справиться с налетевшим вдруг штормом. Красавица приложила руку ко лбу и стала внимательно осматривать побережье. А вдруг рыбак из-за непогоды причалил своё судёнышко в другом месте? В сером сумраке её взгляд различил фигуру мужчины, неподвижно лежащего недалеко от скалы у самой кромки воды. Отец! С ним случилось несчастье – и она поспешила на помощь попавшему в беду. Но, подойдя ближе, поняла, что перед ней чужой человек. Рыбачка оттащила мужчину подальше от воды, повернула на бок, стала тормошить. Незнакомец пришел в себя и открыл глаза. «Утопленник» был молод и красив. Черные вьющиеся волосы, присыпанные белым морским песком, оттеняли смуглую кожу лица с большими чёрными глазами.