Владимир Сенчихин - Кара ледоруба

Белье и остальные вещички Андрей еще до завтрака прополоскал в ручье, тщательно выжал и повесил сушиться на реп-шнуре, который натянул между двумя лиственницами ниже по склону.

Горностаев указал пальцем на сушившееся имущество. Девица негодующе фыркнула и рысью устремилась к нему. Стащив штормовку, долго шарила по карманам. К бабке не ходи, искала паспорт и обратный билет на самолет. Документы она упаковала в толстый целлофановый пакет и обмотала скотчем. Горностаев за многие годы холостяцкой жизни приобрел привычку перед стиркой проверять карманы. Однажды не доглядел и лишился пропуска в лабораторию, который в стиральной машинке превратился в лохмотья. Найденные в штормовке девицы документы он внимательно изучил. Елена Евлампиевна Забруйская, весной исполнилось двадцать четыре года, согласно прописке, живет в областном городе. Название улицы и номер квартиры он запомнил. Интересно, чем руководствовались дедушка с бабушкой Лены, назвав сына столь редкостным именем?

Лена вернулась со штормовкой в руке. Потрясая ею, негодующе потребовала:

– Верни то, что тебе не принадлежит!

– Для начала носки сними.

– Что?

Девушка недоуменно уставилась на собеседника. Сообразив, уселась на траву, стянула носки и бросила их Андрею под ноги.

Он подобрал их и с подчеркнутой горестью заключил:

– Измазюкала.

Лена вырвала носки, опрометью устремилась к ручью. Вернувшись, протянула Андрею:

– Возвращаю в целости и сохранности. Где пакет?

– Давай поедим, – миролюбиво предложил Андрей.

– Издеваешься?

– Жрать хочется, сил нет.

– Не буду, пока не вернешь документы.

– Как хочешь.

Сняв крышку с котелка, Горностаев начал сосредоточенно поглощать кашу. Девушка демонстративно уселась напротив него, сжав колени и положив на них подбородок. Опорожнив котелок наполовину, Андрей протянул его Лене. Выхватив посудину, она отправилась в палатку и вскоре вернула пустой котелок. Андрей сходил с ним к ручью, вымыл, наполнил водой и повесил на рогатину, подбросив в костер дров. Чай пили вдвоем, девушка смоталась в палатку и притащила кружку. Она, как показалось Андрею, успокоилась и в знак примирения даже предложила открыть банку сгущенки, но он отказался. Поставив опорожненную кружку на траву, девушка попросила:

– Ну, пожалуйста, верни паспорт.

– Провожу до Тюнгура и адью.

Девушка, стащив пуховую безрукавку, уселась на нее и с интересом уставилась на собеседника.

– Я отстала от группы, девчонки будут ждать меня на Аккемском озере.

– Сегодня буду там, скажу, что ты сошла с маршрута.

– Нетушки.

– Посмотри на ноги, – мягко укорил Андрей. – Далеко уйдешь?

Девушка долго изучала поврежденные ступни, пошевелив пальчиками с каплями волдырей, призналась:

– Паша, наш руководитель, сказал, что мне лучше вернуться в Тюнгур, потому что я буду тормозить всю группу.

– Что за группа?

– Чисто женская.

Заметив, что Лена донельзя огорчена, Андрей поспешил ее успокоить:

– Елена Евлампиевна, у вас впереди столько гор, сколько пожелаете.

– Это ты нарочно?

– Не понял.

– Именуешь по отчеству.

– Да я так, – смутился Горностаев.

– Папа иногда иронизирует: «Иван, Егор, Михаил, таких имен до черта, а я – Евлампий». У него автосервис. Половина станций техобслуживания в городе так и называются: «Евламп».

– Нормально, – одобрил Андрей. – А то повадились называть фирмы на американский манер.

– Если вернусь восвояси, больше всех обрадуется мама.

– Пытаешься разжалобить?

– Все равно дойду до озера.

– Доковыляешь. Что дальше?

– Не знаю.

Лена впервые взглянула на Горностаева с тайной надеждой. Андрей скривился от досады: желание избавиться от девушки ослабело. Настырная, такие редко встречаются. Довести ее до Аккема ничего не стоит, но стремно передавать на руки дуролому Паше. Бросил девицу на маршруте, как кутенка. Ее товарки тоже хороши, интересно, сколько им лет, неужели все бабы с мозгами не дружат?

Девушка, будто разгадав его мысли, обиженно проговорила:

– Не бойся, навязываться в попутчицы не собираюсь.

Горностаев обозлился.

– Насколько понимаю, горы для тебя – темный лес?

Лена обиженно засопела. На щеках проступил румянец, каша и горячий чай явно пошли ей на пользу.

Андрей достал из кармана штанов пакет и вручил упрямице.

– Счастливого пути.

– И тебе не кашлять! – выпалила девушка, гневно сверкнув глазами.

Упаковывая вещи в рюкзаки, они не разговаривали. Искоса наблюдая за норовистой девицей, Андрей окончательно убедился, что в горах ей делать нечего, при такой укладке рюкзака через десяток километров натрет себе и плечи, и спину. Да и с ногами швах. Лейкопластырями, видать, не запаслась. Доплетется до озера и надолго застрянет. Если верить интернету, на берегу есть метеостанция и временная база МЧС. Да только вызовут ли они вертолет по такому пустяшному поводу? Скорее всего, отвезут девушку в Тюнгур на лошади, за извоз придется раскошелиться. Учитывая бизнес папаши, это мелочь. Вот и ладненько. Он не инструктор, да и в проводники не нанимался.

Горностаев поймал себя на мысли, что слишком озабочен судьбой Найды. Это его слегка озадачило. Какая разница, что с нею случится? Разумеется, жалко дуреху. Женская группа! От негодования Андрей так дернул ремешок на рюкзаке, что прищемил палец. Неплохо бы взглянуть на Павлушу. Ни один разумный мужик на бабскую компанию не подписался бы. Набросив рюкзак на плечи, Горностаев бросил прощальный взгляд на девицу, все еще копошащуюся над пожитками, глубоко вздохнул и направился к весело гомонящей реке.

Карабкаясь по тропе, ведущей на перевал, за которым начинался спуск к озеру, Горностаев то и дело останавливался, чтобы перевести дух. Вроде бы пустяшный подъем, но дыхалки почему-то не хватало. Хотелось оглянуться, но он себя одергивал. Задумался о финальной точке своего масштабного проекта. На одном из сайтов опубликовали тягостный репортаж, снабдив его фотографиями трупов, лежащих на подступах к Эвересту. Стаскивать их к подножию горы, чтобы похоронить по-людски, никто не собирается. Автор бесстрастно рассказал, как альпинисты, поднимающиеся на вершину, равнодушно проходят мимо тех, кто, обессилев, валяется на снегу, и не предпринимают никаких попыток им помочь. С юридической точки зрения, какие могут быть претензии к фирмам, организовавшим восхождение? Клиенты сами подписали договор и знали, чем рискуют. Может, когда-нибудь их тела и снимут с верхотуры, предадут земле, но пока что никто не хочет тратить на это деньги. О чем думают те, кто хладнокровно проходит мимо впавших в беспамятство от мороза и кислородного голодания восходителей? Ну да, денежки, причем немалые, заплатили. Так ведь не бедняки на Эверест поднимаются. Да и престиж сомнителен. Это как с советскими космонавтами. Гагарина с Леоновым еще помнят, а остальных, кроме Терешковой, могут назвать только специалисты.