Владимир Сенчихин - Кара ледоруба

Ее преображение из девочки в девушку он не заметил, очень удивился, когда она начала встречаться с Толстолобиком, подлым и липким, как изолента. Предприимчивый кооператор не только завладел пляжем, но и установил подле него кафе с заоблачными ценами.

Андрей долгие годы не интересовался, что происходит за пределами поселка. Родители поучаствовали в референдуме. Ну и что? Чуть ли не весь Крым захотел стать автономной республикой Советского Союза, а в итоге полуостров достался Украине. Споры родителей, нужен ли Крыму новоизбранный президент, вознамерившийся присвоить себе диктаторские полномочия, парня не слишком волновали, он осваивал горы. Ему, выросшему на равнине, они сразу пришлись по сердцу. Андрей пешие походы на Караби и Чатыр-Даг поначалу совершал в одиночестве, но вскоре познакомился с подростками из других городов и поселков Крыма. Собирался всерьез заняться скалолазанием, но планы полетели кувырком.

После окончания средней школы Катя по совету матери решила поступать в Харьковский педагогический институт, штудировала учебники, зубрила английский, а по вечерам бегала на свиданки. Андрей понимал, что несправедлив к рослому симпатичному парню, ставшему хозяином кафе благодаря своему папаше, занимавшему какой-то важный пост в горисполкоме. Толстолобиком Андрей обозвал его из вредности, на самом деле Влад не строил из себя крутого парня и совсем не походил на новых русских – героев множества едких анекдотов. Да и цены в его кафе ничем не отличались от городских. Много лет спустя Андрей пришел к горькому выводу: невзлюбил Влада из-за того, что не хотел ни с кем делить внимание обожаемой сестренки. Неприязнь Андрея еще больше усилилась, когда Катя по секрету призналась, что Влад сделал ей предложение, они договорились через год пожениться.

Кафе располагалось на пляже, который от поселка отделяла трасса. В тот день Варвара Ефимовна нагрузила дочку домашними хлопотами, много времени отняла стирка. Со свиданий Катя обычно возвращалась сразу после полуночи. Варвара Ефимовна проснулась в половине второго, зашла в ее комнату. Пусто. Мужа будить не стала, проворочалась в постели до полпятого, быстро оделась и отправилась в кафе. По зареванному лицу официантки, подружки дочери, сразу поняла, что случилась беда. Увидев гостью, девушка разразилась безутешными рыданиями и сбивчиво, сквозь слезы, рассказала, что произошло. Когда Катя переходила дорогу, ее сбила машина, либо «восьмерка», либо «девятка» белого цвета. Один из посетителей кафе видел, как легковушка, невзирая на «зебру», на огромной скорости ударила девушку, подбросила на капот и выбросила на середину дороги. Автомобиль, погасив габаритные огни, умчался. Прибыла милиция, а за нею скорая помощь, врачи констатировали смерть. Катю погрузили в машину. Влад уехал вместе с нею.

До дому Варвара Ефимовна добиралась долго: ноги не держали. Присаживалась прямо на землю. Мысли в голове путались, немыслимое известие настолько поразило ее, что она не понимала, где находится. Беспомощно и подслеповато оглядывалась по сторонам, не зная, куда идти. Временами ей казалось, что ничего дурного с дочкой не случилось, врачи что-то напутали, ей в больнице окажут помощь и через пару дней она вернется. Подойдя к знакомой калитке, Варвара Ефимовна тяжело оперлась на нее. На пороге появился Игнатий Иванович, который, проснувшись, обошел дом и обнаружил только крепко спящего сына.

– Игнат, нашу Катю насмерть сбила машина, – еле слышно произнесла Варвара Ефимовна.

Муж подбежал к ней, ухватил за руки.

– Мать, ты соберись, соберись.

Варвара Ефимовна непонимающе смотрела на него.

***

О том, что сестра погибла, Андрей узнал не от родителей. Пробудившись, вышел на кухню и удивился, не увидев сестренку, которая в это время обычно готовила завтрак для семьи. Тишина в комнате родителей еще больше обеспокоила, но открывать дверь не решился. Загулялась сеструха, подумал он, дивясь ее поступку. У мамы с папой, должно быть, совещание по этому поводу. На двери кафе красовалась табличка с надписью «Закрыто». Андрей нетерпеливо подергал дверь, за стеклом возникла официантка. Лицо ее перекосилось, будто увидела динозавра.

Она усадила его за столик, метнувшись в подсобку, принесла коньяк, две рюмки и тарелку с шашлыком.

Разлив спиртное, предложила:

– Выпей, Андрюшка. И я вместе с тобой. Чокаться не будем.

Он с недоумением уставился на нее. Опухшие веки, слезливые глаза и вид побитой собаки.

– Что случилось?

– Влад позвонил, ему гаишники рассказали. Они «девятку» с разбитым лобовым стеклом тормознули. За рулем сидел молодой парень, по виду трезвый, рядом с ним – поддатый пассажир, а на заднем сиденье – две клюкнутые девицы. Водитель, назвавшийся Михаилом Сушковым, сразу раскололся, мол, живет в Калуге, в Крым его на «девятке» привез приятель. Сидели они в баре, тот хряпнул водки, вот и пришлось Сушкову садиться за руль, хотя прав у него нет. Ехал под шестьдесят, что-то грюкнуло в стекло, девушки завопили, что это кирпич, потребовали отвезти их домой.

Заметив, как непроизвольно сжались кулаки Андрея, официантка мягко посоветовала:

– Влад без тебя разберется. Подумай лучше о родителях. Ты у них один остался.

Парень залпом выпил коньяк, бросил в рот комок плохо прожаренного мяса, встал и удалился.

Горе, внезапно свалившееся на семью, оказалось настолько непереносимым, что Горностаевы практически не общались, жили наособицу. Андрей, отрешенно уставившись в потолок, валялся в кровати, ел неохотно, после долгих уговоров мамы. Вернувшись в свою комнату, обдумывал планы мести. Через несколько лет мама рассказала, что на третий день после гибели Кати к ним приехали двое молодых москвичей. Предложили в качестве компенсации баснословную сумму, причем в долларах. Отец выставил их за дверь, сказал, что жизнью дочери не торгует, пусть отдадут бабло кому угодно – милиции, прокурору или судье. Объяснил супруге, что не хочет, чтобы убийца дочери по земле ходил, улыбался и в ресторанах музыку слушал. Его словам мама тогда не придала значения, в горячке чего только не скажешь.

Влад нанял хорошего адвоката, часто наведывался, делился новостями. Сушкова задержали: скрылся с места происшествия, да к тому же российский гражданин. Укатит домой, попробуй выцарапать. Однако прокуратура санкцию на арест не дала, через трое суток его выпустили на свободу под обязательство не выезжать за пределы города. Через две недели он уехал в Калугу. Дело передали от одного следователя другому.

– Затягивают, хотят отмазать урода, – высказал опасение Игнатий Иванович.

– Менты говорят, что если даже суд не найдет состава преступления, то статью «оставление в опасности» никто не отменял, – успокоил его Влад, но тот ему не поверил.