Ирина Свисткова - Краски. Бетонный дворец. Часть 2

– Добрый день, миссис Траст! – Поздоровалась с ней деловая секретарь.

Строгая и холодная до эмоций Джулия была на пару лет младше Мелани, обычно не бравшей в штат «детей». Но эта хваткая темноволосая женщина сразу дала понять, что проблем с ней не будет: она отличалась прилежностью и исполнительностью, никогда не торговалась, в какой из дней нужно выйти в офис, а в какой можно работать из дома, а результат труда выдавала с точностью высокоскоростного компьютера. Однажды начальница даже задумалась, а не поменять ли местами своих секретарей: нежную блондинку Молли посадить к железкам, а Джулию направить систематизировать средства и цифры в «Фонде». Но в итоге решила оставить все как есть, о чем ни разу не пожалела.

– Здравствуй, – бросила она. – Как поживает список ювелирных мастерских, согласных взяться за дело?

– Готов, – кивнула строгой стрижкой работница, отчего ровный срез волос облизал ее сухощавые жилистые плечи.

Иных ответов Мелани и не ждала. Она сгребла листы с телефонами и названиями контор, оставив пачку эскизов, которые необходимо было отсканировать и переслать ей на почту, и, пробыв менее четверти часа на рабочем месте в «Ювелирном Доме», покинула его, вернувшись к сметам.

К вечеру совершенно вымотанная и измученная цифрами, она ввалилась в темную зеркальную дверь главного входа. За столом ее ждали муж и дочь, которым она позвонила заведомо с просьбой заняться ужином самостоятельно. И они неплохо справились! Никаких полуфабрикатов, лишь свежие овощи и печеные грибы с пастой. Мелани оценила взглядом учительницы старших классов сервировку стола и, удовлетворенно хмыкнув, сочла работу семьи зачтенной.

– Мы как раз обсуждали день рождения Алексы, – как-бы между делом сообщил супруг. – Мы хотим съездить на пикник в какое-нибудь тихое семейное место.

– В тихое? – Не поняла родительница. – Куда, например?

– На море, – выпалила дочь с ходу, но, увидев реакцию на предложение, принялась искать еще варианты: – Или в лес. Или куда-либо еще.

– Но это ведь будет понедельник! – Мотнула головой Мелани. – Мы с папой работаем.

– Мы сможем взять отгул, начальники ведь, – улыбнулся супруг.

Ее прижимали. Неужели Оливер не понимал, как сложно было ей в поездках и прогулках с девочкой? Совсем недавно он запретил отвезти Алексу к доктору Фергусону, остерегаясь сложностей, а тут сдался для утех и развлечений.

– У меня сейчас очень много работы! Очень! – Вспыхнула она.

Гневный взгляд ее зеленых глаз буравил лоб супруга, мускулы лица которого даже не дрогнули. Он все так же сидел с легкой улыбкой на устах, время от времени поглядывая на Алексу.

Заговор. Саботаж. Что делать?

– Я бы хотела позвать друзей, мам, – произнесла дочь и застенчиво улыбнулась.

Последняя капля терпения иссякла, и Мелани, догадываясь, о каких друзьях шла речь, предпочла спастись бегством. Она прикрыла веки уставших глаз и пару раз выдохнула, чтобы найти силы к разговору.

– Мне нужно переодеться, – выдала она и, вальяжно развернувшись к лестнице, оставила семью в гостиной.

– Почему она так рассердилась на меня? – Недоумевала Алекса, когда дверь в спальню выразительно хлопнула.

– Полагаю, что не на тебя, – не согласился отец и, промокнув рот салфеткой, поднялся из-за стола, чтобы выяснить причины от первого лица. – Не убегай, мы сейчас вернемся.

Только они не вернулись. Алекса, едва дыша, слушала первую в своей жизни ссору родителей. Децибелы то нарастали, то стихали вновь, кричала в основном мама. Далеко не все слова были ей слышны, а те, что слышны, не совсем понятны, но итог этого скандала встал перед ее носом бетонной стеной: она не получит никакой поездки на день рождения, равно как она не получила Бал по весне.

Но домашний арест казался не таким ужасным на фоне того, что ее мирные дружные родители ссорились сейчас из-за ее легкомысленного желания. Алекса разбивала свою семью, желая больше, чем может получить.

Слезы тихими струями полились из ее глаз, капая в тарелку. Девочка поднялась на ноги и, придерживаясь за перила, поплелась по лестнице туда, где был эпицентр урагана. Сквозь дверь она услышала очень неприятные адресованные отцу слова, которые не желала бы помнить, но возможности к этому не было. Мама потеряла лицо. Она постояла под натиском воплей с минуту и беззвучно скользнула в свою комнату, где упала на кровать и разрыдалась уже в полную силу.

Порядком устав от бесконечных выходных в одиночестве, он все же выбрался в гаражный отсек из своей конуры. Приветливое майское солнце припекало к плечам, обтянутым темной рабочей футболкой, и играло в жмурки на поверхности бассейна. Прикрывая глаза рукой, Дениэл добрел до раскрытых рольставней, возле которых стояла та, которую он ждал на свидание лишь к следующим выходным.

– Я закончила! – Сияла Алекса, смущенно перетаптываясь у входа. – Теперь студентка четвертого курса.

– Поздравляю! – Восторженно воскликнул водитель, искренне радуясь за подругу. – Теперь по всем правилам обучения ты достигла официального совершеннолетия и можешь покупать в магазинах крепкий алкоголь.

Он так обрадовался ее компании, что едва не бросился обнимать при встрече. Однако слова о возрасте почему-то несказанно огорчили девушку: она вдруг растеряла всю свою радость, а улыбка плавно сползла с ее пухлых губок.

– Не напоминай, – вздохнула она. – День рождения – не мой праздник.

Приятели зашли в темный сухой грот с автомобилями, гулко шурша подошвами о каменный пол. Их общий друг так и стоял в дальнем углу, прикрытый брезентом, и, казалось, обрадовался тому, что о нем вспомнили. Дениэл, щелкнув выключателем, зажег яркий свет из ламп дневного освещения, которые теперь, с разрешения Луи Кроненберга, являлись частью интерьера.

– Плохой настрой, – отрезал мужчина, который сам не любил свой праздник, но девчонке в этом никогда не признается. – Но ты все равно можешь рассказать, что случилось, если хочешь.

– Не очень хочу, – нахмурилась собеседница, но тут же попыталась улыбнуться. – День пока хороший.

Аккумулятор, стоявший со вчерашнего вечера на заряде, снял свои разноцветные клеммы и перекочевал туда, где ему самое место – под капот краснобокого друга.

– Мы ведь его уже меняли! – Удивилась Алекса.

– Три недели без подружки огорчат кого угодно, – ухмыльнулся молодой человек, имея в виду тяжелый бокс под руками.

Но его помощница, очевидно, поняла слова иначе, потому что вдруг залилась явной краской смущения и опустила взгляд карих бархатных глаз в пол. Пожав плечами, Дениэл принялся прикручивать агрегат на место, осознав, что железо ему понимать гораздо проще, чем витиеватые мысли подростка. Он поглядывал вполглаза на застывшую покрасневшую малышку, но покорно ждал, пока она сама выйдет из эмоциональной комы, усердно делая вид, что занят делом и не замечает ее конфуза. Вскоре так и случилось. Алекса вернулась к «Куперу» и все же отважилась обсудить вопрос, который ее так волновал.