А. Беседин - От Мечты к Мечте… Путь к Себе… Биографическая проза

Но это уже совсем другая история, и о ней, пожалуй, стоит поговорить отдельно…

Мечта у Юрия, как мы знаем, уже была, и, как это всегда бывает в жизни каждого человека, ему представился случай «публично» её огласить.

Случай обыкновенный и вполне подходящий – написание школьного сочинения на тему «Как я провёл лето». Такие эссе – вполне обыденная практика. Проводятся они в каждой школе и, как правило, проходят своей чередой, предполагая описание самых ярких «каникулярных впечатлений» ребят.

Но Юрий решил использовать это сочинение для своеобразной проверки его Мечты на прочность. И для этого у него были свои «весомые причины».

Во-первых, к этому времени Юрий уже прочёл роман «Финансист» Теодора Драйзера и был необычайно впечатлён и воодушевлён историей жизни героя романа Фрэнка Каупервуда, прототипом которого стал американский миллионер Чарльз Йеркс (1837—1905). Скорее всего, Юрию передалось мощное впечатление самого Драйзера от спорной личности этого смелого финансового гиганта, с детства формировавшего в себе психологию коммерсанта и биржевого дилера, начавшего своё становление в мире бизнеса с небольших финансовых операций.

Это замечательное литературное произведение, несомненно, поспособствовало тому, что Юра все больше и больше увлекался своей Мечтой… Ему виделась роскошная жизнь, путешествия по дальним странам, большой красивый дом, своя библиотека, картинная галерея…

Мы уже упоминали о том, что время, в которое Юрий «создал» свою Мечту и рассказывал о ней окружающим, хоть и не такое уж далёкое, но всё же очень сильно отличалось от настоящего. Стремиться к богатству и жизни в столице было, скромно выражаясь, «не модно». И это действительно мягко сказано… Более того, это не только необычайно редко выступало в качестве жизненной цели, особенно в среде младших школьников, но обычно им даже и в голову не приходило, поскольку подобные устремления в школе вообще не озвучивались, а если и упоминались, то с явным акцентом на публичное осуждение.

Тогда всё ещё откуда-то нет-нет да и могло повеять лозунгами типа: «Бей буржуев, которые сосут из нас кровь…» со всеми вытекающими последствиями… Вообще, отношение к богатым гражданам все ещё в немалой степени было негативным, а иногда и просто враждебным. Отголоски этого, к сожалению, встречаются и по сей день.

Были, конечно, и состоятельные люди, которые трудом своим на благо общества обеспечили себе комфортную жизнь (как раз с такими людьми и свела судьба Юрия в Москве). Однако о благосостоянии было не принято особенно говорить и рассуждать, и тем более его достижение публично в обществе не фигурировало в качестве значимой жизненной цели.

В целом в социуме того времени ещё были сильны установившиеся тенденции настоятельного проповедования очень скромного и даже отчасти аскетического образа жизни, причём «воинствующие проповедники» такого образа жизни традиционно абсолютно нетерпимо относились к несовместимой с их жизненной позицией точкой зрения. Хотя в некоторых случаях они сами не очень-то следовали своей «непримиримой позиции»: это было своеобразное «проявление лояльности» по отношению к установившемуся доминирующему в обществе мнению. Иными словами – фактически публичное заявление о том, что «мы такие же, как все…».

Юрий, кстати, в этом возрасте, я думаю, уже понимал, что сочинение на тему «Как я провёл лето» (в которое он, по сути, «вмонтировал» тему «Моя мечта») можно написать по принципу «и я такой же, как все…» (парень он был смышлёный и эту не очень-то сложную для постижения «жизненную мудрость» уже не мог не осознавать). При этом он вполне мог успешно справиться с любой «композицией» из достаточно большого, вполне привычного и несколько традиционного набора «нормальных мечтаний школьников», среди которых есть место практически всем замечательным профессиям от космонавта до врача и строителя и так далее, а также желаниям ребятишек обрести доброго, настоящего друга – пёсика, котика, хомячка и тому подобное.

И это, бесспорно, очень хорошие и искренние мечтания ребят, которые со временем действительно обретают статус цели жизни или незаметно уходят на второй план и заменяются новыми устремлениями.

Если бы мечтательный отличник Юрий в своём сочинении «Как я провёл лето» (с явным подтекстом «Моя мечта») «вписался» в спектр такого рода мечтаний, то, вероятно, это событие после получения очередной пятёрки за сочинение особого следа в его жизни не оставило бы и в лучшем случае «прошло» бы как очередная контрольная работа, написанная на отлично.

Но всё сложилось совершенно иначе…

Виктор Иванович Косов с сыном Юрием

Он решил написать о мечтаниях «как есть», как он думает и о чём мечтает на самом деле, несмотря на постоянные насмешки и явное ироничное отношение окружающих к его Мечте.

Это удивительная загадка природы, некий парадокс, который подчас не поддаётся логическому объяснению: как и почему некоторые совсем молодые люди, проще говоря, мальчики или девочки, упорно следуют своим совсем, казалось бы, «недетским» устремлениям и принимают решения, на которые способны далеко не все взрослые в достижении поставленных целей. При этом нередко при глубоком рассмотрении ситуации уже с позиции зрелого человека здесь явно обнаруживается не простое детское упрямство или упорство в том, в чем «они ничего не понимают», как нередко считают «умудрённые жизненным опытом люди». Возможно, что у таких ребят срабатывает некоторый «инстинкт самосохранения личности». Подспудно они понимают, что, притворяясь перед другими, можно дойти и до того, что начнёшь притворяться перед самим собой и тем самым «потеряешь своё лицо», то есть потеряешь себя.

Даже трудно себе представить, что совсем ещё юный человек, имеющий так мало жизненного опыта, может, подчиняясь исключительно своему внутреннему чутью, подняться, по сути, до решения сложнейшей философской дилеммы: «быть и казаться», которая красной строкой проходит, например, через великолепное произведение «Максимы» французского писателя, автора сочинений философско-моралистического характера герцога де Ларошфуко. Это он оставит нам знаменитое высказывание на обсуждаемую тему: «Мы так привыкли носить маски перед другими, что в конце концов стали носить маски даже перед собой».