Анна Карлссон - За пеленой дождя

– Не переживай, я никуда не пойду. Раз ты не хочешь, то я тоже не хочу, – поспешила я успокоить своего ревнивца.

– Не думай, я вовсе не ревную, – испугался, что я его рассекретила. – Но войди в мое положение. Ты женщина семейная и прежде всего должна думать о доме и муже, а не о том, как перед чужими мужиками красоваться. Нельзя же быть такой эгоисткой.

Конечно, прав был мой любимый ревнивец. Я хотела обнять его и поцеловать, но он терпеть не мог нежностей.

Однажды дома зазвонил телефон. Я взяла трубку и услышала знакомый голос. Это была моя дорогая подруга. Как же давно я ее не слышала, а еще дольше не видела. Я очень без нее скучала.

Дела ее были не очень радостными. Последний ухажер, даже не помню, как его звали, оказался еще хуже предыдущих. Авторитетом в его жизни была только мама, которая по непонятной причине невзлюбила подругу сына. Она позволяла им встречаться, но как только вопрос встал о более серьезном продолжении в отношениях, заявила свой решительный протест. Сын, повинуясь ее желанию, расстался с Иркой. Как говорила, обливаясь слезами моя несчастная подруга, бывший ухажер ее уже готовится к свадьбе с той, кого выбрала его мамаша.

– Ты такое когда-нибудь слышала? – кричала трубка возмущенно. – Другой бы на его месте быстро поставил ее на место. А этот, как теленок, готов выполнить любой ее каприз. Мне же он предложил сохранить отношения, обещая иногда посещать во время сиесты.

Ирка ревела белугой, и мне никак не удавалось ее утешить. Своего первого мужа теперь она считала идеалом и очень переживала, что вернуть прежние отношения невозможно. Кроме того, она очень скучала по родным местам и хотела вернуться, как только уладит какие-то свои дела.

– А ты-то как поживаешь? – поинтересовалась она. – Все воспитываешь чужих детишек?

Возможно, момент для того, чтобы сообщить об изменении в моей жизни был не слишком подходящий. Но я так хотела поделиться с ней моей радостью, что не выдержала.

– Я замуж вышла.

– Ну, ты, мать, даешь! – отозвалась трубка после некоторого молчания. – И кто это ископаемое?

– Почему ископаемое? – удивилась я.

– Да потому что мне очень интересно, где ты умудрилась его откопать, – захихикала Ирка.

Естественно, что она могла подумать, неплохо зная мои способности знакомиться и завязывать отношения. Наверняка решила, что я пригрела какого-то бомжа, который и женился на мне в качестве благодарности. Или что-то в этом роде. Конечно, не слишком приятно, зато откровенно. Кто же еще скажет правду, даже не самую приятную, если не родные люди. Я и сама не понимала, как мне могло так повезти. Каждый день думала со страхом, что с глаз мужа упадет пелена, и он увидит, кто на самом деле находится с ним рядом. Вокруг кишмя кишат красотки с накаченными попами и силиконовыми бюстами соблазнительных размеров. Я же обыкновенная, ничем не примечательная, серая личность с весьма посредственной внешностью.

Ирка очень удивилась, когда я сообщила ей, что муж мой молод, хорош собой, при этом еще и артист. Ну, или почти. Она сказала, что желает сама посмотреть на это чудо. Как же я хотела их познакомить, надеясь, что они станут добрыми друзьями.

Из Италии Ирка привезла несметное количество нарядов и новую, редкую в наших краях, красивую фамилию. Теперь вместо Федотовой она стала Лопез. Сама тоже изменилась. Тощая, загорелая и, несмотря на все проблемы, веселая и жизнерадостная.

Она ворвалась в наш дом, как ураган, все вокруг заполняя своей кипучей энергией. Мне привезла какую-то умопомрачительную юбку и такую же кофту. Добрая моя, она забыла, что мои размеры далеки от совершенства. Юбка обтянула живот, выделяя его среди других частей тела. Даже муж хмыкнул, увидев меня в таком наряде. Это Ирке можно носить такие вещи, ей все к лицу.

Потом мы пили чай, и подруга рассказывала об Италии. Она умела так подобрать слова, что я чувствовала, словно сама была в центре событий. Видела высокие горы с узкими серпантинами дорог, бежала по обжигающему песку, спеша окунуться в море, пила молодое виноградное вино, пьянея от аромата. У меня никогда не получалось так рассказывать. Мне еще в детстве папа всегда говорил, что молчание – это золото. Особенно, когда не имеешь таланта оратора. Такого таланта я не имела, поэтому чаще предпочитала промолчать.

Без стеснения рассказывала она о своих отношениях с местными сеньорами. Вместо нее краснела я, то и дело поглядывая на Женю. Казалось, что ее легкомысленное поведение вызывало в нем негодование при его воспитании и серьезных взглядах на жизнь. Я очень переживала, что он может сказать Ирке какую-то колкость, которая ее обидит. Ему же не понять, что вся ее веселость напускная, чтобы не наводить на слушателей тоску.

На вопрос, каким образом, живя в Италии, ей досталась не совсем итальянская фамилия, Ирка поведала о еще одной истории. Некоторое время она была знакома с одним американским туристом. Так, ничего особенного, кроме выдающейся фамилии. Будучи ярой поклонницей всемирно известной певицы, Ирка во что бы то ни стало возжелала получить такую же фамилию. Поэтому ей пришлось ненадолго сходить замуж. Зато теперь она была ни какая-то там Ирина Федотова, коих в нашей стране пруд пруди, а Ирина Лопез. О таких наверняка мало кто слышал.

Подобное легкомысленное отношение к браку мой Женечка перенести не мог. Поэтому, найдя благовидный предлог, он удалился из кухни и включил громче телевизор, чтобы избавить свои уши от продолжения Иркиной исповеди.

– Это ж надо, какой он у тебя нежный, – скривилась подруга. – Терпеть не могу таких культурненьких.

Конечно, мой Женечка был очень культурным и воспитанным. Что же в этом плохого?

Посидев еще немного, Ирка ушла, на прощание показав язык мужу, который в это время был поглощен телевизионной программой. Не успела я войти в комнату, как услышала о подруге все, чего мне никак не хотелось бы слышать. Он называл ее легкомысленной, неумной, шумной и безвкусно одетой. Мне было очень неприятно слышать такие слова. Ничего подобного я в ней не замечала. А то, что она встречалась с некоторыми мужчинами, нынче пороком не считается. Как иначе можно найти свое счастье? Только в сравнении. Каждый волен искать любовь так, как подсказывает его сердце. Мне в жизни повезло, а моей подруге пока нет.

Евгений попросил не приглашать Ирку к нам. По крайней мере, если он дома. Судя по реакции подруги, мой Женечка ей тоже не очень понравился.

Теперь мы встречались с ней только в городе и про мужа она не говорила. Иногда называла нарциссом, но никогда по имени. Женя тоже о ней старался не упоминать. Если случалось, называл ее не иначе, как «козьи ножки». Сотни женщин отдали бы многое, чтобы получить такие ноги, как у Ирки, а он – «козьи ножки». Я пыталась ему объяснить, что сейчас модно, чтобы женские ноги были худые, а коленки острые, но он и слушать не хотел. Неприятно, когда два близких тебе человека друг друга на дух не переносят.