Наталья Андреева - Душа просила рассказать. Первый выпуск

поймешь». Но позже не надо. Надо сейчас, когда жизнь рассыпается как груда камней.

Традиция – беспощадное слово. Все аруллы уходят в мир после двести двадцать второй луны. Спустя еще тридцать лун можно вернуться, если, конечно, захочешь. Или жить вне племени. Это уже не важно. Важно другое – дети аруллов способны родиться и выжить только в Аргуне рядом с Источником.

Азара, мать Асхи, ушла из Аргуны в свой Рубеж и вернулась спустя почти сто пятьдесят лун с ребенком под сердцем и умением делать лучшую посуду на всю округу. Отец Асхи не захотел идти с женой, и девочка росла без отца. С молоком матери впитала запах обожженной керамики. Освоила, как различать сорта глины, с какой скоростью вращать круг. С возрастом стала мастерицей не хуже Азары. Заказы посыпались. А сейчас все бросить?

Руки дрожат. Хочется зарыться головой в подушку и не высовываться. Как пережить эту ночь? Куда идти? Даже вопросы затихли. В голове пустота.

* * *

На ритуал собралось все племя. Асха стоит в длинной льняной рубахе спиной к Аргуне. Близкие провожают ее в собственный путь в полном безмолвии. Хочется выть волчицей на эту полную луну, но Асха лишь до крови кусает губы.

Пламя танцует. В его языках Асха видит свою прежнюю жизнь. В любви, в радости, в достатке.

Огонь затихает. Аруллы растворяются в предрассветном лесу вместе с его последними всполохами. Остаются угасающие угли, по которым перейти Рубеж.

Асха делает шаг навстречу неизвестности.

* * *

Прошло сто лун, когда Асха вернулась в Аргуну с легкой котомкой за плечами и своим избранником. Ее мужа не пугала необходимость переезда. Его вообще мало что пугало. Азара с радостью согласилась делить мастерскую с дочкой, места хватало.

Под сердцем Асха носила дитя. Она знала, что когда придет время выбора, у нее хватит сил отпустить сына. Потому что жизненно важно научиться слышать себя и выбирать, куда идти. Даже если дорога уже знакома, это должен быть твой выбор.

Вариска верила, что у нее получится, несмотря на звезды. Врут гадалки. Не каждому делу сопутствуют добрые знамения. Могут, кончено, но не обязательно.

Жаль только, что Берень не поддержал. Еще и высмеял Вариску. Это, пожалуй, было больнее всего. Вариска, выросшая без отца, в каждом мужчине искала опору. Хотелось, чтобы всегда рядом был любимый, готовый помочь. А уж когда ввязываешься в безумство, вдвойне. Чтобы держал за руку и твердил: «Все будет хорошо». Чтобы верил в тебя больше, чем ты сам.

Увы, Берень вместо того чтобы поверить, по полочкам разложил, почему суженая не найдет Перунов цвет.

Понятно, на стороне любимого разум и опыт. Многие ищут цветущий папоротник для исполнения заветного. Каждое лето в ночь Ивана Купалы парни и девушки с деревни уходят в лес. Только за последние лет двадцать никто не нашел.

Вариска была уверена, дело в том, что никому это не было нужно по-настоящему. А Вариске нужно. Младший братишка родился и рос до десяти лет на радость родителям здоровым и смышленым. Ловкий был да удачливый – одно загляденье, пока несчастье не случилось. Пошел Бурку запрягать на пахоту, а у соседей сарай загорелся. Конь испугался и понес так, что мальчишке ноги перебил. Стоит вспомнить о том дне, плакать хочется. Да разве слезами горю поможешь.

Для себя бы, пожалуй, не отважилась папоротник искать, а для брата все сделать готова. Несколько недель к храму Лады ходила, благословения просить, чтобы помогла. Потом дернуло же к бабке на окраину деревни побежать. Та нагадала какую-то чепуху. Мол, все в твоих руках, но мало страстно хотеть чего-то, нужно быть готовым отказаться от желаемого и довериться мудрости богов. Эх! Так хотелось добрый знак получить.

* * *

В канун праздника Вариска испекла сладких пирогов лешему да лесным девам, чтобы позволили к цветку прикоснуться. Повесила на шею матушкин оберег на удачу и выскользнула из дома. Летом вечера длинные, но столько всего успеть надо: и венок по реке пустить, и травы собрать, и через костер прыгнуть.

Ближе к полуночи девушка ушла от огня, чтобы не мешал никто. Долго брела по лесу, да молитвы Ладе шептала, рассказывала, как хочется, чтобы братишка вновь бегал. В какой момент пропали все звуки, Вариска не поняла. Но в родном и знакомом лесу стало на удивление неуютно. А потом послышался тихий звон.

Из темноты навстречу Вариске шла прекрасная дева, сияя, как полная луна в звездном небе. Платье цвета июньской листвы, коса до пола. «Хранительница леса! – вдруг поняла девушка. – Зачем ей мои пироги? Тара не леший. Что ей предложишь взамен своей мечты?» Вариска словно окаменела и, лишь вспомнив о брате, нашла смелость заговорить с богиней.

– Тара, матушка, здравствуй! Позволь обратиться с просьбой о помощи.

– Здравствуй, Вариска, говори. Только и так знаю, что Перунов цвет ищешь, чтобы брата вылечить, и про цену чуда гадаешь, чем меня задобрить.

Что происходило дальше, казалось Вариске туманным сном. Такие часто видишь под утро, но стоит проснуться, воспоминания ускользают: не поймать их, как ни старайся. В памяти всплывали обрывки разговоров, кусочки реальности, но и они казались зыбкими, как сухой песок. Прогулка по лесу с Хранительницей. Всполохи цветного пламени в папоротнике. И голос внутри, шепчущий про веру в себя и доверие миру.

* * *

Под утро Вариска добралась до дома, а навстречу ей выбежал младший братик.

Ирса бежала по лесу. Сердце бешено колотилось, словно страх гнал его прочь из груди.

Дернуло же искать ягоду накануне Стрибогова дня. Приметы приметами, но чувствовала, что ничего хорошего желание похвалиться пирогом с ранней брусникой не принесет.

За спиной то тише, то сильнее слышался протяжный вой. Дикая погоня. Не иначе леший глаза задурманил, вот и не заметила полосу выжженной травы, наступила. Теперь только бежать и молиться, чтоб отвели стаю от Ирсы.

Еще десять шагов, еще, еще. Дыхание сбилось. Долго не протянуть.

Вдруг все смолкло.

Девушка упала на землю, хватая ртом воздух. Свершилось! Сама по себе стая пропасть не могла. Спасли! Не зря про нее говорят, что в рубашке родилась.

И здесь удача не подвела – жива осталась. А что ягоды не набрала, не беда. Главное до дома добраться.

Дом. Сердце вновь екнуло. Где же дом?

Вокруг высоченные столетние сосны да заросли сочного папоротника. Так далеко Ирса ни разу даже с отцом лесничим не забиралась. А думала знает окрестности знает, как свои пять пальцев.