Елена Новокрещенова - Приходи попрощаться

– Что вы, я не могу. Меня будут искать, я должна ехать, – девушка подскочила с дивана и нащупала шлёпанцы.

– Не глупи, ты вся горишь, отсюда вижу. Машину твою волки не съели, я её уже завел и отогнал с дороги. Прости, что взял ключи пока ты спала. Уже почти одиннадцать утра, я рано встаю —привычка. Если нужно позвонить, то бери мой телефон. Соври любимому, что заночевала у подруги.

– Я не могу, простите. Покажите, где машина. Кстати, что с ней было?

– Ничего, она просто захотела отдохнуть. Я же говорил, там место странное, – он беспомощно развёл руками, – Одежда высохла. Ты хоть кофе попей.

– Конечно, спасибо, – она поспешно натянула тёплые вещи и вышла к столу. Её пошатывало, ноги напоминали резиновые шланги, норовя заплестись или сложиться кольцами, в глазах троилось, а голова упорно старалась расколоться в районе затылка. К пущей радости потекло из носа.

– Вид у тебя неважный. Ну да я уговаривать не стану, ещё подумаешь чего. Садись, – он подвинул кружку и тарелку с медом, – Надо бы чай, но раз такое дело…

– Вы простите меня, я правда должна ехать, – виноватая улыбка, глоток – и кофе раскалённой лавой обжёг воспаленное горло. Невольный стон заставил поперхнуться и закашляться. Мужчина рванул к шкафу и мгновенно сунул в руки платок. Вытерев остатки кофе, Ли виновато оглядела стол и встала.

– Наверное мне стоит пойти прямо сейчас, пока я ещё что-то не испортила.

Ботильоны не желали застегиваться, куртка вступила в преступный сговор с обувью и заклинила замок куском ткани. Девушка чертыхнулась и рванула молнию из последних сил.

– Можно? – хозяин дома осторожно освободил застёжку и протянул руку, – Давай помогу дойти. На таких каблуках по лесу идти сложно даже здоровому человеку.

Машина обнаружилась совсем недалеко – рядом с домом вытянулась искусственная просека, которую путешественница не увидела дождливой ночью. Дорога соединялась с основной за небольшим пригорком, именно он и скрывал рукотворную трассу от случайных глаз. Всё устроено так, чтобы хозяина избушки не беспокоили, но в то же время цивилизация не была ему чужда. Наверняка где-то стоит его собственный автомобиль. Мысли неслись роем и не давали задуматься о главном – как она поведёт машину в таком состоянии?

– Позволь я отвезу тебя? – участливые глаза смотрели с беспокойством. Ли замерла на мгновение, но решительно села за руль. Оркестр боли в её голове разминался низкими октавами, а под тихий гул включенного мотора партия барабанов и ещё каких-то неведомых ударных инструментов вдруг дико взвыла и отключила резкость.

– Как тебя зовут? – снова диван, всё та же кружка с цветком. Ноги укутаны ватным одеялом, на лбу компресс, горло перевязано колючим мужским шарфом, а на коленях чужой телефон, – Ты звони, не стесняйся.

– Друзья зовут Ли. А вас?

– Меня все зовут дедом. Зови и ты. Имя не имеет значения, – странная, то ли печальная, то ли задумчивая улыбка тронула глаза, – Хорошее у тебя имя, сказочное. Ли – это сокращенно?

– Да, простите. Алиса. Бабушка называла Лиса.

– Называла?

– Она умерла в прошлом году. Я поздний ребенок.

– Мне скоро полтинник. Сколько тебе не спрашиваю. Ты пей настой, я дело говорю, эта травка ставит на ноги быстрее таблеток, поверь.

– Мне 34. Спасибо, – набирая номер, она рассматривала необычный телефон. – Мама, это я. Да нет, не всё в порядке. Мой телефон разрядился, прости. Сюда не звони, я попросила чужого человека набрать тебя. Не видишь номер? Тем более. Да, немного простыла. Нет, я далеко. Не могла раньше. Живая, что со мной сделается. Мама, пожалуйста, звякни на работу, скажи, что я попала в аварию, не вдавайся в подробности, объясни, что тебе тоже сообщили чужие люди. Да ладно, мам, уволят и чёрт с ними. Мне сейчас правда всё равно. Простыла, да, говорю же тебе. Спасибо, мамуля. Люблю, – она отложила спутниковый аппарат в сторону, – Вы не прогоните меня?

– Дурочка, – он улыбнулся, – Ляг поспи, а я сварю чего-нибудь пользительного, – последнее словечко рассмешило и окончательно разрядило атмосферу до домашней, – И не выкай мне, хорошо?

– Хорошо, Дед, не буду, – Ли убрала компресс, завернулась в одеяло с головой и мгновенно отключилась.

***

– Ну вот, наконец-то. Так нельзя, парень, нам за тебя по шапке настучат. Если уж начал пробуждаться, то оживай по тихой грусти, – она узнала голос Станислава Сергеевича и поняла, что каким-то образом оказалась в своём ночном сновидении.

На этот раз страха не было, скорее – любопытство. До зуда хотелось посмотреть на самоё себя. Девушка напряглась и усиленно пожелала увидеть тело со стороны. Но законы сна тут категорически не работали. Здесь вообще всё было иначе: время ползло еле-еле, будто в реальной жизни, а действие разворачивалось последовательно и понятно. На этот раз она не испугалась неподвижности и больничного запаха. Обращение к ней в мужском роде тоже перестало беспокоить. Правда, напрягало ощущение всамделишности происходящего, но разве только чуть-чуть.

– Мариночка, позовите санитарку. Пускай сделает всё необходимое, а вы замените капельницы. Если будут малейшие изменения – зовите немедленно. Я вздремну с полчаса – час. Иначе лягу рядом с этим вашим принцем.

–Ну Станислав Сергеевич! – в голосе девушки звучало явное смущение.

– Марина Леонидовна, весь женский персонал трёх оперблоков и реанимационного отделения ходит на экскурсию к этой спящей красавице и днём, и ночью. Это уже даже несмешно, – несмотря на последнюю фразу, врач явно веселился.

– Ну пожалуйста! – Марина наверняка покраснела, в этом не было сомнения.

Тяжко отдуваться за весь коллектив, Алиса знала по себе. Её начальник с завидным постоянством находил козла отпущения и отчитывал бедолагу за реальные, а чаще мнимые проступки. Слушая, как медсестра пытается противостоять врачу, вспомнилась недавняя стычка. Смешная попытка выгородить половину фирмы из-за пятничного слишком раннего ухода домой закончилась с разгромным счетом в пользу директора. Почему-то именно ей чаще других доставалась вакансия адвоката персонала ООО «ГенеТоп». Девушка мысленно злорадствовала – название кампании смешило с первого дня работы. Имя начальника – Геннадий Топорков – с её лёгкой руки и острого язычка преобразовалось в «Генерала Топтыгина» и разлетелось по фирме. И пусть больное тщеславие хозяина небольшой геодезической кампании рассчитывало на возвышенный смысл названия, иронический крестик на нём уже поставили.

За собственными воспоминаниями она не заметила, как на сцене произошла смена действующих лиц – врач ушёл, а в палате появилась санитарка. Прикосновения мягкой губки вызвало массу приятных ощущений во всем теле, такие удивительные приятные эмоции. Тёплая вода окутывала и пробуждала воспоминания чего-то восхитительного. Наверняка так чувствует себя младенец, погруженный в купель. Девушка не знала, действительно ли она закрыла глаза от удовольствия или они уже были закрыты, но тут санитарка прекратила движения и вскрикнула: