Владимир Смирнов - Брат мой названый

Считаю шаги до Новой биржи. Их должно быть тридцать девять. Моих шагов. Не тридцать восемь и не сорок. Не размашистых и не робких. Обычных. Когда-то ни с того ни с сего захотелось некоторые небольшие городские расстояния вымерить шагами. Вроде бы Достоевский чем-то подобным в Питере занимался, когда романы свои писал.

Отвлекаюсь на счёт, даже о дурацкой будке забыл. Тридцать семь, тридцать восемь, тридцать девять. Не глядя, протягиваю руку. Рука ловит воздух. Поднимаю глаза. Нет биржи. Просто нет. Пропала биржа со всем её гранитом внизу, изразцами, с шатрами и башенками наверху. Как и не было её.

Вот-те-нате-опаньки! Следующее слово явно напрашивается быть непечатным, поэтому благоразумно не реализуется даже в мыслях. Как и все нормальные люди, лексику эту я, конечно, знаю, но совершенно спокойно обхожусь без неё.

Может, и Лоцманской нет, так, привиделись её белые колонны? Поворачиваю назад, шаги, понятное дело, не считаю, почти бегу. По дороге замечаю, что нет дурацкой будки. Останавливаюсь. Лоцманская, похоже, на месте. Осторожно трогаю белую стену правой рукой, затем левой. Твёрдо. Перехожу к крайней колонне. Вроде бы настоящая, но для пущей уверенности бью по ней ладонью, потом иду по всему фасаду и проверяю все восемь. Стоит, родимая, как вчера стояла. Небольшое, но утешение.

Ну и оптимист же ты, братец, насчёт закончится. Биржа-то новая со всеми её музейными коллекциями где? Это вам не дебаркадер под покровом ночи пригнать для съёмок. Тут что-то посерьёзнее. Помутнение сознания исключим. Всё-таки я рассуждаю. Биржу снесли, пока я на берегу сидел да по камням пробирался, – это чушь полная в стиле фэнтези. Даже если какому идиоту это в тупую голову придёт, как в своё время со шретеровским театром, даже если это ещё более тупые головы согласуют, даже если народ, который в целом просто не может быть тупее самого завалящего чиновника, поскольку уже не первое столетие ищет и обычно находит способы обойти любое чиновничье решение или хотя бы минимизировать его последствия для себя, пробезмолвствует – и то время нужно, и время немалое. Коротких ночных часов просто не хватит. А ещё – шум. И в буквальном, и в переносном смысле. Впрочем, это, конечно, не чушь, а просто намеренно нелепая фантазия. Бывает. Стало быть, биржа ещё не построена. Тогда я в девятнадцатом веке или в самом начале двадцатого.

Или её уже нет? Простояла себе веков пять-шесть и была разобрана по дряхлости. Но это совсем полный бред. Часовня есть, Лоцманская биржа, которая на целый век старше, вполне себе на месте, какой-то древний дебаркадер на плаву, свечка в фонаре – а большого и крепкого здания, украшения всей набережной нет? Огромного, но по-своему уютного биржевого зала справа, купеческого, почти эрмитажного на втором этаже, разве что развеска попроще да за окнами не Стрелка и крепость за Невой, а полудачная Заволга? Когда в своё время сносили храмы – хоть какая-то логика была, но эта версия даже на чушь не тянет. Отметаем её и готовимся к встрече с предками на этом свете.

Стоп. Что-то слишком легко и просто получается. Рипван-Винкль неприкаянный при дворе короля Артура в машине времени назад в будущее в одном флаконе. Начитался-насмотрелся всякого такого. Эдак и свихнуться недолго. Ладно, скоро светать начнёт. Разберёмся.

Чисто механически сворачиваю влево. Сверху тоже ни огонька не видно. А может, и Волги уже нет? Несколько аккуратных шагов в предчувствии обрыва. Ещё несколько таких же на ощупь вниз. Теперь можно присесть и подождать рассвета. Ночь ещё не кончилась, а впечатлений что-то уже слишком много.

В траве уютно. Хочется спать. Самое время прикорнуть на часок, вряд ли больше получится. Ежели воронок с объездом, я в полном порядке. Трезвый, ничего подозрительного, документы с собой. А в отделение привезут – так и к лучшему, хоть всё это наконец прояснится. Да и просто устал я за ночь…

Открываю глаза. Рассвело. Внизу действительно Волга, но какая-то тесная и непонятная. Влево и вправо пристани и множество барж. Протираю глаза. Ничего не изменилось. Только пристани ещё и на том берегу и вверх по Шексне сколько видно до поворота. Похоже, всё ночное – не сон. Но где-то я все эти пристани и баржи видел. Ну, точно! На старых открытках! Значит, это Волга, а я таки действительно с камней лет на сто назад поднялся.

Странно. Вроде бы эмоции должны через край бить. Какая-нибудь смесь удивления, восторга и ужаса. Виданное ли дело! Нормальный, вполне себе вменяемый обыватель начала века двадцать первого, домосед по натуре, ни в чём таком не замечен, даже без загранпаспорта (а надо бы), в здравом по крайней мере до сегодняшней ночи уме и твёрдой памяти оказывается в веке девятнадцатом! И абсолютно непонятно как. И точно так же непонятно, как домой вернуться. Голову под душ и всё это обнулить. Временные дыры только в сказках бывают. В кино режиссёрам на потребу да публике на утеху из сказок благополучно перекочевали. А мне-то что делать?

Шаги наверху. Чья-то трезвеющая болтовня. Поворачиваю голову. Три мужика в картузах, косоворотках и штаны в сапоги. Какая-то случайно виденная юность Максима, первые кадры. Но я не в кадре и даже не зритель!

Смотрят на меня. Я – на них. Что им надо?

– Ваньк, вишь, барин какой-то сидит. Видать, тоже дома не ночевал. Или от бабы какой идёт. Да и одет как-то не по-нашему.

– Да уж, простую одежду они не носят. Может, брезгуют?

– Да кто их знает?

– Барин дома не ночевал! Можно подумать, ты только что из дому вышел.

– Ага, был сильный мороз.

– Гы-гы-гы! Ты ещё и это помнишь!

– А то как же! Чай, грамоте обучен.

– Тоже удивил. Читать-то сейчас хоть кое-как, да все умеют. Разве что кроме самых уж дураков. Ведь двадцатый век на носу.

– Слышь, мужики, а чо он на нас смотрит, как на ярмарке?

– Может, выпить с нами хочет аль денег дать.

– Выпить – это не хитро, завсегда пожалуйста. А денег у него мы и так возьмем.

– А ну как городовой где-нибудь рядом?

– Да какой ещё городовой? Они чай седьмые сны досматривают.

– Ладно, мужики, пошли отсюда. Видать, одурел их благородие. Молчит и молчит. А втроём на одного – вроде как не дело.

Отворачиваются и идут дальше. Я с облегчением вздыхаю. Драки мне только не хватало! И не то чтобы я их сильно боюсь, хоть и трое на одного. В детстве несколько лет ходил в секцию самбо. Нет, серьёзно спортом заниматься не собирался. Но в школе, а главное – во дворе имел репутацию ботаника, что не всем нравилось. Не объяснять же каждому, что у меня в жизни свои планы, в которые разбивание кирпича ребром ладони просто не входит.

Сначала все удивились, даже близкие друзья. Потом, после пары мелких стычек, зауважали. Успехов особых, как и предполагалось, я не достиг. Но несколько приёмов до сих пор помню.