Лилия Задорнова - Жизнь моя, иль ты приснилась мне…

Как и полагалось, каждая, достигнув семи лет, сначала Кира, затем и Ольга, отправились в школу. Киру Мария отдала в школу с преподаванием на русском языке, где обучалось русскоязычное население. Ольгу же Дана определила в школу-интернат, где обучение велось на литовском. Школа-интернат территориально располагалась за пределами города. Само название такой специализированной школы говорило о том, что учились там дети из неполных или проблемных семей. Жили они в школе-интернате неделю и могли возвращаться в семью на полтора дня в неделю, со второй половины дня субботы и до завтрака понедельника. Отпускали их домой также на каникулы и праздники. Дане было явно не до Ольги, она создала новую семью и была в ней откровенно счастлива.

Ольга росла девочкой красивой. Среднего роста, стройная, темноволосая, голубоглазая с пухлыми, красиво очерченными губами – она была очень привлекательной. Кроме того, девочкой была умненькой. А еще очень любила петь и в самом деле пела хорошо. В школе-интернат был свой небольшой вокально-инструментальный ансамбль, руководил которым учитель пения. Ольга была в нем солисткой до окончания школы.

Кира пошла в первый класс в начальную школу в своем районе, училась хорошо и ровно.

В сентябре, когда начался учебный год в третьем классе, Мария узнала, что в городе открылась школа-интернат для русскоязычных детей. Определить туда Киру особого труда не составило – девочка росла без родителей, фактическим воспитателем ее была бабушка. И Киру без особых проблем взяли в этот интернат.

Матвей был категорически против! Он не понимал, зачем нужно отдавать в интернат ребенка, с которым не возникает особых проблем?! Для Марии же, которая для своего возраста, перевалившего уже за пятьдесят, достаточно тяжело физически работала, ухаживая в санатории за туберкулезными больными, убирая их палаты и целые этажи, это был выход. Кроме того, после школы внучка приходила домой и находилась там до ее возвращения одна, без присмотра. Потом – проверка уроков, ребенком нужно было как-то заниматься… В конце концов, интернат – это же не детский дом?

Мария страшно терзалась, правильно ли она делает, отдавая Киру в интернат? Внучке она объясняла:

– Пойми, если со мной что-то случится, ты будешь под присмотром государства, уж оно-то тебя не оставит. Я буду за тебя спокойна.

Шли шестидесятые и они, русские люди, жили все же не в России…

С тяжелым сердцем приведя Киру в интернат и передав из рук в руки воспитателю, она в изнеможении опустилась на ступеньку чистой каменной лестницы здания школы и почувствовала, что все вокруг перед глазами – серая пелена, а сердце как будто остановилось…

Матвей так никогда и не смог простить Марии этого ее шага и всю оставшуюся их жизнь при любом удобном случае припоминал ей этот интернат.

Советский Каунас жил своей размеренной жизнью. Трудолюбивые литовцы, равно как и немногочисленное русскоязычное население города, любили не только поработать, но и отмечали различные праздники, а главное – умели это делать. Ежегодные праздники национальной песни и танца у подножия горы Жалякальнис, дни национальных ремесел на пешеходной Лайсвес аллее, дни города, ионинес в конце июня и другие самые разнообразные праздники собирали огромное количество участников. Практически каждый каунасец считал своим долгом принять участие в них в том или ином амплуа.

Время не шло – просто летело!.. Девочки росли. Обе учились в школах-интернатах, хотя и в разных, расположенных в разных частях города. Кира – в интернате № 2 с преподаванием на русском языке, Ольга – № 1 с преподаванием на литовском. В выходные на полтора дня Кира приезжала к бабусе Маше и Матвею, Ольга – к матери. Но чем старше становились девочки, тем чаще Ольга проводила выходные у бабушки Маши и Матвея.

Как-то раз Мария с соседкой Анькой по-женски обсуждали всякие новости, дела, сплетничали, не обращая внимания на то, что рядом крутится Кира.

– Ты знаешь, Ань, – рассуждала Мария, – Оля растет красивой девчонкой, характер, правда, будет не подарок. А вот у Киры хороший характер, да и человек она будет хороший, но жаль, что по сравнению с Олей Кира – ну дурнушка…

Больше ничего из той беседы Кира не помнила, но те бабушкины слова, что она некрасива, хотя бабушка и сравнивала ее только с сестрой, сопровождали ее сознание значительную часть жизни. Сопровождали до тех пор, пока, став самодостаточной личностью, она сама не смогла определить свое место среди других женщин, как окружавших ее, так пусть и не знакомых, но обращавших на себя ее внимание.

После того как Кира закончила пятый класс, Мария решила на лето определить ее в детский противотуберкулезный санаторий. Возможность у нее, как у работника другого подобного санатория в том же городе, была. И, хотя Кира уже больна не была, поправка ее здоровья под наблюдением медиков в лесу среди сосен была очень кстати. Тем более, девочка не будет болтаться без присмотра все лето – ведь целый день Мария и Матвей были на работе.

В санатории было хорошо. Жить в определенном режиме Кире было вполне комфортно, ведь она уже три года отучилась в школе-интернате, где царил совершенно четкий и не утомлявший ее режим. Жизнь по каким-то другим правилам, позволявшим делать по своему усмотрению что угодно и когда угодно, была бы для нее уже другой жизнью, не факт, что более привлекательной. А тут подъем в определенное время, зарядка, завтрак, медицинские процедуры и различные занятия, чтение книг и игры, обед, обязательный послеобеденный сон, полдник, свободное время на территории санатория, ужин…

Все это было пусть и ежедневно, но все равно – очень разнообразно. Взаимоотношения между детьми, – которые дружили навсегда, некоторые недолюбливали друг друга, кто-то враждовал между собой, кто-то сплетничал, кто-то плел интриги, – вносили в ограниченные определенными рамками сутки свой неповторимый колорит и так разнообразили течение жизни, что говорить о скуке или о том, что все уже надоело, не приходилось.

И тут случилось с Кирой непредвиденное – случилась любовь.

А на самом деле, как определить, что такое любовь, чтобы стало все ясно и понятно? Возможно ли смысл любви передать словами? Определение любви пытались дать философы, психологи, химики, филологи, математики… Признаки ее многократно описывали и описывают поэты и писатели…

Точное определение любви не смогла дать ни одна наука, поскольку каждая из наук изучает лишь один из ее аспектов, а любовь – явление многогранное, объединяющее физические, умственные, эмоциональные, духовные человеческие составляющие. Каждый человек точно знает, что это любовь, когда она приходит, но дать окончательное определение любви пока не смог никто.