Лилия Задорнова - Жизнь моя, иль ты приснилась мне…

Двенадцатилетнюю Киру накрыло цунами – маниа. Этот тип любви, по грекам, основан на длительном эмоциональном экстазе, на одержимости чувствами, на переоценке значимости этой любви. Греки называли эту любовь «безумием от богов». Древнегреческий философ Платон и поэтесса Древней Греции Сапфо так определяли симптомы мании: сердечный жар, смятение и боль мятущейся души, потеря сна и интереса к еде. Все эти признаки у Киры были налицо!..

Мария сразу заметила, что возвратилась Кира из санатория другой. Это сразу же сказалось и на учебе. Если до шестого класса Кира ровно успевала на отлично по всем предметам, то после этих летних каникул произошло четкое разграничение ее успеваемости по предметам: точные науки давались явно тяжело, а вот языки, история, география и другие – по-прежнему «на ура». Причем Кира не учила грамматику по русскому, но неизменно писала диктанты, изложения и сочинения на пять. Учитель русского, устав с ней бороться на этот счет, как-то после разбора проверенных работ по русскому языку сказала одному из учеников:

– Ошибок – куча. Ты знаешь все правила, но не умеешь применять их. Лучше бы уж ты не учил их, как Кира, но писал бы по-русски, как она!

Изменение в ее поведении было замечено и педагогами, которые отметили его ухудшение: невнимательность на уроках, некоторая замкнутость и заторможенность… Мария находилась в предистерическом состоянии: значит, гены Бруно перечеркивают все их с Матвеем старания. Значит, их любимая внучка повторит судьбу своего отца! И только одна из педагогов, возвратившаяся из декрета классная руководитель Маргарита Петровна Рупасова, понаблюдав за Кирой, утешила Марию Савельевну:

– Да не изменилась Кира, она – та же. Просто девочка влюбилась.

Это открывшееся и подтвержденное воспитателем новое обстоятельство в их жизни заставило Марию усилить наблюдение за внучкой. Она постоянно пыталась вызвать Киру на откровенный разговор по душам, чтобы помочь внучке уравновесить ее душевное состояние. Мария хотела узнать, кто же является объектом вожделения ее девочки, но получала открытый отпор внучки, которая не желала идти на контакт и делиться с бабушкой информацией о повелителе всех ее мыслей. Тем не менее, установив причину произошедших с ребенком изменений, Мария несколько успокоилась. Жизнь продолжалась…

Постепенно открывались лидерские качества Киры. В старших классах она неизменно была одной из самых сильных учениц. Пользуясь авторитетом у одноклассников и учителей, последние годы была председателем совета отряда, который ежегодно избирался голосованием самих учащихся без коррекции со стороны классной.

Если школа, в которой училась Ольга, была средней, то интернат, где училась Кира, был восьмилеткой. После его окончания вставал вопрос: идти Кире куда-либо работать и одновременно получать среднее образование в вечерней школе или отдавать ее в обычную среднюю школу, чтобы она там получила полноценное среднее образование и могла учиться дальше. Подумав, Мария решила:

– Нет, Кире надо учиться. У нее есть мозги. Она должна получить высшее образование, чтобы не мыть всю жизнь полы, как я. Годы ее учебы в девятом и десятом классах как-нибудь переживем.

Понятно, что она имела в виду материальную сторону вопроса. И отдала Киру в находящуюся в районе Шансы школу, где обучались в основном дети офицеров, проходящих службу в дислоцированных в этом районе города воинских частях.

Да… Обучение в обычной средней школе отличалось от обучения в школе-интернате. Отличалось не самой формой и методами преподавания, не качеством обучения и получаемых знаний, а самой формой существования детей в каждой из этих школ. Интернат был и школой, и домом, где дети не только изучали математику, географию, историю, языки и все другие обязательные предметы школьной программы, но и учились жить, образуя коллектив надломленных взрослыми детей. В среднюю же школу дети приходили в основном из согретых домашним теплом семей только на уроки, после которых опять возвращались домой – и так ежедневно. Поэтому, в отличие от обычных школьников, дети школы-интерната являли собой в несравненной степени более сплоченный, чем в обычной школе, детский коллектив.

Придя в девятый класс средней школы, Кира была крайне разочарована обнаруженным ею отличием в отношениях между детьми, обучавшимися в средней школе, от отношений между детьми из интерната. Привыкшая к более тесным человеческим отношениям между детьми в интернате, она была разочарована, как ей показалось, холодностью отношений между школьниками в новых условиях. Но и в новой школе нашелся свой круг общения, свои подружки и друзья.

Через два года средняя школа была окончена, среднее образование получено. Перед Кирой открывалась новая, такая долгожданная, манящая своей неизвестностью взрослая жизнь…

Через месяц после окончания школы Кире исполнилось семнадцать. На семейном совете, состоящем из Марии и самой внучки, было решено, что Кира начнет работать, поскольку материальное положение семьи было плачевным, а параллельно год будет готовиться к поступлению в институт. Кира хотела стать журналистом.

После окончания средней школы из одежды у Киры было одно летнее платьишко, сшитое ею же самой на школьных уроках домоводства, и черная вязаная кофта. Надо было заработать на одежду, необходимую уже не школьнице, а девушке. Не было средств и на поездку для сдачи экзаменов в институт или университет, а хотелось ей учиться ни много ни мало где-нибудь в Киеве, Ленинграде или в Москве. Кира стала работать там, куда ее взяли еще несовершеннолетней, без специального образования, мотальщицей на местной ткацкой фабрике.

Когда Кира была достаточно маленькой, лет в пять-семь, бабушка Мария рассказывала ей:

– Я была молода, жила тогда в Смоленске. Однажды старец гадал мне на воде. Взял пустую бутылку, опустил ее в воду против течения реки и, слушая журчание воды, говорил мне о моем будущем.

Подробно маленькой внучке Мария о предсказаниях старца не рассказывала, но одно Кира запомнила навсегда.

– Он сказал мне, – продолжала Мария, – что умру я в шестьдесят пять лет.

Шли годы и девочка машинально отсчитывала возраст бабушки, хотя в такие глупости, как какие-то гадания и предсказания, абсолютно не верила.

В год окончания Кирой средней школы в августе Марии исполнилось шестьдесят четыре года. К этому времени она все еще работала санитаркой в том же санатории для больных туберкулезом. Также убирала и мыла палаты больных, коридоры санатория и все другие имеющиеся помещения на закрепленном за ней этаже.

Конечно, она прекрасно понимала значение образования и предоставляемые им возможности для внучки. Именно поэтому после интерната-восьмилетки решила дать возможность Кире получить среднее образование, без наличия которого получить высшее образование просто невозможно. Она всегда говорила: